С. К Ренсом - Отражение. Опасность близко [litres]

Я быстро подалась назад в надежде, что она меня не заметит. Это был мой шанс. Это была моя последняя возможность вернуть Кэллума. И я не собиралась терять ее.

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, обдумывая свой нехитрый план, построенный исключительно на беспредельной решимости. И решила не красться дальше по вагону, но встала во весь рост, в капюшоне на голове, очках на носу. Вытерев о джинсы потные ладони, я сжала их в кулаки и приготовилась к драке. Потом быстро пошла вперед и через несколько секунд уже была перед Кэтрин, перекрыв ей путь к отступлению.

– Игра закончена, Кэтрин. Отдай его мне.

Она не обратила на меня ни малейшего внимания и продолжала смотреть в окно, за которым проплывал скучный индустриальный пейзаж.

– Хватит играть со мной. Я знаю, что амулет по-прежнему у тебя, что на прошлой неделе ты меня обманула. Сейчас я прошу тебя по-хорошему. Но если ты не отдашь его мне, я скажу охраннику, чтобы он вызвал полицию. Ты пыталась убить меня, и тому есть свидетели. Кроме того, ты украла мои деньги. Я просто скажу им, что я – жертва хищения персональных данных, и ты проведешь долгие годы в тюрьме столь ужасной, что жизнь дерджа покажется тебе райской.

Я сделала паузу в моей тираде, надеясь, что она взглянет на меня, но она продолжала смотреть в окно.

– Отдай мне мой амулет! – Я стояла перед ней, раскачиваясь на пятках, со сжатыми кулаками.

По-прежнему никакой реакции. Это была превосходная тактика с ее стороны, и она приводила меня в неописуемую ярость. Я постаралась немного успокоиться, обрести контроль над собой; если я утрачу его, лучше мне от этого не станет. Но я почти чувствовала покалывание в руке – Кэллум был так близко! Все, что я должна сделать, так это забрать у нее амулет, и мы с ним снова будем вместе. Я протянула к ней руку.

– Сейчас же, – сказала я тихо, желая казаться спокойной и опасной. Наконец она посмотрела на меня сквозь свои огромные очки.

– Я не сделаю этого. – Голос у нее был как у мертвой, совершенно лишенный эмоций.

– Почему ты присвоила себе право владеть им, Кэтрин? Он мой, что прекрасно тебе известно, – прошипела я, не оставляя попыток успокоиться. Она пожала плечами и вернулась к прежнему своему занятию – стала смотреть в окно, положив руки на колени.

Я не смогла сдержаться и схватила ее за руку. Но она даже не попыталась оказать мне сопротивление, когда я закатала ее рукава до локтей. Амулета на ней не было. Крепко держа ее за обе руки, я придвинулась к ней ближе.

– Где? Мой? Амулет? – снова зашипела я.

Она повернулась посмотреть на меня, и то, что наши лица оказались так близко друг от друга, заставило меня отступить. Из-за огромных очков было трудно определить ее состояние. Я выпустила ее руку и сняла с нее очки, чтобы посмотреть в глаза.

Она высокомерно ответила:

– Его у меня больше нет, о’кей?

Я в шоке опустилась на сиденье напротив нее.

– Но… но кто?..

– Да возьми ты себя в руки, жалкое создание. Разве это имеет какое-нибудь значение?

– Что? Конечно, имеет! – Мой гнев начал постепенно одерживать победу над шоком. – Я собираюсь получить его обратно – он мой.

– Ну, удачи тебе, – холодно улыбнулась она, наклонившись и взяв очки из моих онемевших пальцев. Ее лицо снова стало похоже на непроницаемую маску.

– Кто это был? Кто забрал мой амулет?

Она проигнорировала меня, по-прежнему глядя в окно. Мне захотелось взять ее за плечи и потрясти. Я снова потеряла Кэллума, как раз когда думала, что он совсем рядом, и это разочарование было почти непереносимым.

– Какая тебе теперь разница? Почему бы тебе не рассказать мне обо всем?

– Просто ты мне не нравишься. Разве этого недостаточно?

Я снова лишилась дара речи, на этот раз из-за несправедливости происходящего. Без меня она бы по-прежнему вела плачевное существование дерджа. Она повернулась ко мне – линзы ее очков были похожи на глаза огромной мухи, – и на ее губах появилась слабая улыбка.

– Я не могу решить, что доставит мне большее удовольствие – сказать тебе сейчас и посмотреть, как ты страдаешь, или заставить тебя ждать до завтра – тогда ты все узнаешь сама.

– Не понимаю. Почему ты говоришь «завтра»?

Кэтрин взглянула на часы, а затем – невозмутимо – на меня.

– Пожалуй, полюбуюсь сама. Мне нравится смотреть на твою агонию. Твои эмоции так очевидны . – Ее голос сочился сарказмом.

На меня начало накатывать чувство страха. И что теперь? Я сделала глубокий вдох:

– Ну давай, выкладывай.

– В любом случае это твоя ошибка. Если бы ты все ему не разболтала, он никогда бы не додумался до такого.

– Скажи, кто это. Ну давай же!

– А сама не можешь догадаться? Кто не любит тебя почти так же сильно, как я? Есть идеи?

Я нахмурилась, пытаясь сообразить, к чему она клонит.

– Нет, не понимаю, о чем ты.

– Ты такая тупая, – пробормотала она себе под нос. – Роб. Вот кто тебя ненавидит. Я очень рада, что ты заглотила наживку. Я не верила, что он способен так ненавязчиво намекнуть тебе о чем-то, но он заверил меня, что ты у него на крючке. Этот мальчик сильно вырос в моих глазах.

– О чем ты толкуешь? – У меня перехватило дыхание.

Она презрительно покачала головой:

– Ты села на этот поезд. Осуществить наш план оказалось проще, чем мы думали.

Я смотрела на нее с отвалившейся челюстью, осознав наконец, что меня оставили в дураках.

– Ты и Роб? – У меня словно стало пусто в желудке. – Какое он имеет ко всему этому отношение?

– Послушай, идиотка. Он знает, что представляет собой амулет, на что он способен.

– А откуда ему это знать? Я ему ничего не говорила.

– Сказала , только не прямо.

Я еле удержалась, чтобы не ударить ее:

– Сколько раз можно повторять одно и то же? Я никому ничего не говорила, особенно этому эгоистичному придурку!

– Давай перенесемся в прошлое, в тот день, когда мы были в садах Кью. Когда ты с такой охотой поведала обо всем мне. Насколько я помню, ты что-то потеряла.

Все наконец встало на свои места.

– Ты говоришь о флешке? Роб нашел ее?

Она самодовольно кивнула.

– Я же говорила, что это ты во всем виновата.

Мой мозг лихорадочно работал, и многое начало проясняться. Вот почему на компьютере Роба были запароленные файлы обо мне, которые так расстроили Эшли, вот почему ему снова захотелось поговорить со мной, вот почему он захотел увидеть амулет вблизи.

– Ты это имела в виду, когда сказала, что это моя вина, во время того разговора в пабе? – В ответ одна идеальная бровь ненадолго показалась над очками. – Но я думала, что ты потеряла память, что Оливия забрала ее у тебя.

– О, нет. Я знаю это совершенно точно. Это определенно твоя вина, и ничья больше.

– Так что тогда взяла Оливия? Память о том, как могут спастись дерджи? Что это было?