Любовь Белых - Потерянная [СИ]

— Как твоё имя? — качок двинулся ко мне и присев на корточки, осторожно коснулся моего плеча. Внутренне я вся сжалась и скривилась от омерзения. Похоже мой пунктик на чужие прикосновения вновь давал о себе знать, вызывая отчуждение. Но я заставила себя терпеть и не подавать виду, оставаясь неподвижной. — Ты меня понимаешь? — зеленые глаза пристально всматривались в моё лицо. Я молчала.

— Не трогай ее. — голос у толстяка оказался не менее противным, под стать внешности. Низкий, визгливый и одновременно скрипучий. — Если она опасна?

— Брось, Кад, ты слишком предвзят. — похоже моё присутствие их не смущало.

— Девка, рассказывай, давай, что произошло на самом деле. Я просматривал отчеты, ты что-то хрипела на общем языке. Не прикидывайся. — он толкнул носком ботинка мою ногу, скорее для устрашения, и тише просипел: — Я могу спросить и по-другому! — мне бы испугаться, но я лишь крепче стиснула зубы. Ничего. Я ничего не чувствую…

— Может не надо так сразу? Она все таки девушка? — пробубнил качок и осуждающе взглянул на Када.

— Девушка? Девка, замешанная в мощном всплеске силы, вызвав магические искажения, вследствие чего мы имеем разрушенную частную собственность и убитого Джаззи до Лоранса. — о, нет, он не говорил, он выплевывал каждое слово. При чем буквально, краем глаза я видела как он брюзжал слюной. Лишь упоминание о тролле немного царапнуло что-то внутри, ненадолго отозвавшись тоской. — Не до церемоний! — припечатал он. — Начинай говорить! — тучное тело нависло надо мной, приблизив потное лицо, с бегающими глазками.

Что я должна сказать? Я ничего не чувствую…

Кад не дождавшись от меня ответа, схватил меня за волосы и резко дернул. Боль пронзила острой вспышкой, но тут же притупилась, растворяясь в пустоте. Я зажмурилась. Это же не нормально…

Послышалась возня, мои волосы оказались на свободе, удаляющиеся шаги в абсолютном молчании и противный скрежет опускающейся решетки. Похоже меня оставили в покое. Сейчас. Я знала, что они вернутся. В худшем для меня варианте жирный вернется один. В том, что качок заступился за меня и именно это сохранило мою шевелюру, а скорее всего и не только ее, сомнений не было. Остаться один на один с Кадом? Так себе перспектива. Но и она не рождала внутри меня никаких чувств. Да, и возможность разыгранного сценария плохой и хороший полицейский, для меня ничего не значила…

В сумерках к решетке привалился качок и задумчиво буравил меня взглядом. За все это время я так и не сдвинулась с места.

— Тебя кормили? — я перевела на него взгляд. Мускулистые руки лежали на решетке, легкий наклон головы, расслабленная поза. К чему такое участие? — Не хочешь отвечать? — я молча отвернулась от него и уставилась в темное небо. — Тут есть койка.

Раздался знакомый скрежет и тяжелые шаги замерли рядом со мной.

Цепь? Он потянул выпирающую цепь из стены и от туда выдвинулась длинная деревянная лавка. Хм… Прям как противень из духовки.

— Вот. Может так будет лучше. Тебе еще рожать, не сиди на холодном, потом по лекарям и ведьмам не набегаешься. — почти участливо пробормотал. — Кто-то из родственников может принести тебе матрас и необходимые вещи. Для этого тебе нужно начать сотрудничать. Мы не звери, такие же люди.

Люди? Стражи люди? Фррр… Надо же какое участие и забота. Что он хочет от меня услышать? Пусть просто оставит меня в покое! Пусть уходит, мне не нужно его общество, лишние разговоры, ненужные иллюзии чужой заинтересованности… Я ничего не чувствую.

— Ладно. Я пойду. Спокойной ночи. — странно, но облегчения я не испытала. Как и интереса к тому, что решетка все это время была поднятой и не препятствовала возможному побегу. Оплошность? Доверие? Или в коридоре стоят еще Стражи?

Ночью мне снилась абракадабра…

Я видела натуральное поле боя, люди облаченные в кожу и метал, пеше и верхом сражались друг с другом. Война. Войны всегда были, тоже мне новость. Но прямо из-под земли в некоторых местах, на поверхность выбрались двуногие чудища. Раз, два, три, четыре… Мамочки. Моё зрение, словно хороший увеличитель, рассмотрело этих монстров. Три красных, не больше двух метров ростом, упитанных чудища, были одинаковыми. Тела покрывали какие-то наросты. Кожа кровавого цвета с проплешинами черной вязи, словно паутина, только под ней бурлило что-то черное и мерзкое. Руки больше походили на клешни, ввиду отсутствия пальцев, имели просто две огромные конечности, разветвленные на двое в кистях, длинными коричневыми закорючками. Лица вытянутые, лбы выпяченные вперед, приплюснутые носы и выпирающая нижняя челюсть, от куда виднелись клычищи. Не волчьи, собачьи… Как у кошек, но гораздо больше и толще, коричневого цвета. Сходство с людьми было едва уловимым, но ощутимо угадывалось.

А вот четвертый оставался загадкой. Мой сон не желал показывать его внешность. Лишь слабый силуэт мощного тела, очертания шипов и хвоста угадывались в размытом изображении.

Меня оглушила волна звуков. Я и не обратила внимание, что до этого смотрела немое кино, а сейчас припадала к земле, зажав уши, в попытке заглушить навалившиеся крики. Предсмертные стоны, вопли ужаса, звон метала, громкие команды… Я тонула в этом хаосе.

Люди объединились, довольно быстро соединив армии, чтобы выступить против общего врага. Единой волной они ударили строем копейщиков по монстрам и… Пали… Никогда не видела ничего подобного. Чудища клокоча гортанным смехом, за минуту смели ряд людей. Это было кровавое месиво. Головы летали над полем, отдельно от тел, вспоротые клешнями животы, вываливающиеся внутренности. Удары фактически вгоняли воинов в землю, дробя кости. Люди были обречены… Передвигаясь черной дымкой от одной кучке воинов, к другой, они оставляли вокруг себя лишь смерть…

Через пять минут все было кончено. Никто не выжил, никому не дали возможности сбежать или укрыться. Черная дымка материализовалась в монстров и несла смерть дезертирам… Не было раненых, пленных, выживших… Ни стона… Мертвая тишина оглушала больше звуков боя…

В одно мгновение чудища скрылись под землей, словно их никогда и не было. Если бы не изуродованные тела, и оторванные конечности оно бы, возможно, так и было. Привиделось, просто враждующие армии поубивали друг друга… Но эта звериная жестокость…

Я дернулась в сторону, часто моргая. Прямо передо мной появилась девушка, в слепяще-белоснежном платье.

Распущенные волосы струились по плечам огненным волнами, как живые. Длинное летящее платье, словно из невесомой ткани было простым, но в то же время изысканным. Никаких корсетов и пышных юбок… Она стояла ко мне спиной, не давая возможности рассмотреть ее лицо и озиралась по сторонам, так и не повернувшись ко мне. Едва уловив ее профиль, в повороте головы, я только рассмотрела аккуратный носик, хмурые брови и светлую, без малейшего изъяна, по крайней мере справа, кожу.