Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв [litres]

– Вордис-то? – хмыкнула она. – Вы простите меня, мастер. Понимаю, что бездоказательно, но поверьте на слово, Вордис никогда не бросил бы меня. Никогда не отправился бы никуда, оставив без вестей. Он мертв. Это так же верно, как то, что я сижу тут, перед вами. Мы прошли вместе долгий путь, и никогда не бывало такого, с чего бы стало теперь?

– Обстоятельства, госпожа, иногда вынуждают нас на самые нелепые или несвойственные нам поступки. Кто знает? Никто не застрахован от случайностей… К тому же нашим с вами… нанимателям этого всего не объяснишь. Они… не привыкли полагаться на слова, а доверие для них не более чем забавный оборот в речи. Итак, если вы посвящены в суть его работы и жизни, не могли бы вкратце освежить мою память?

– Извольте. Вордис Тлафирк – мой муж – в пятнадцатилетнем возрасте был принят по протекции на службу в Тайную канцелярию посыльным. Потом поднялся до полномочного курьера, получил чин регистратора. Вовремя попался на глаза начальству и был переведен в действительную службу. Прошел чуть ли не все ступени, от филера до аналитика. В итоге получил чин надворного советника и стал куратором при Тайном совете от Тайной канцелярии.

Долгое время он работал со Стариком, будучи сначала его подчиненным, а потом, после исчезновения того, разделил его должность и обязанности еще с тремя служащими.

Некоторое время он поддерживал переписку, и через него проходил весь финансовый поток средств, выделяемых на агентуру, в том числе и средств, предназначенных на пенсии для отставников.

Около пяти лет тому Старик прислал нарочитое послание, в котором уведомлял о желании вернуться в Аркаим и возможности продолжить службу в качестве агента.

Вордис к тому времени уже работал на – как вы сказали? – наших нанимателей. Об этом письме с начальством он не советовался. Зато наши наниматели были весьма обрадованы сим событием и с удовольствием разыграли карту Старика, привлекая его во многих случаях.

– Так что же пошло не так? Почему потребовалось избавляться от Старика?

– О, тут так однозначно и не скажешь. Как раз когда Старик вернулся в столицу, что-то произошло. Я не имею данных, но Вордиса неоднократно вызывали на всяческие проверки. В общем, все стали с тех пор излишне подозрительны. В итоге кто-то просто заметил несоответствие: Старик качественно исполнял заказы, но на время акций у него самого было железное алиби. И кто-то из параноиков наверху решил, что недостаточность контроля – вещь плохая. На всякий случай Вордису было приказано выяснить имена агентов, помогавших Старику. Но ничего не вышло.

– И поэтому Старика решили убить? – Механик вздернул бровь.

– Отчего убить? Такими ресурсами не разбрасываются. Даже если он не был бы полезен нам в том виде, знающие люди могли бы поработать с ним. Представляете, сколько секретов в его голове?

– Да? Тогда что же произошло?

– Вордис должен был похитить и доставить Старика определенным людям. В том случае, если с ним не удастся договориться самому. Но я в это не верила никогда. Старик не тот человек, чтобы менять цвета вдруг…

– И? – подтолкнул интонацией Калинич.

– И все. Вордис нанял Рыжего с бандой для подстраховки и отправился к Старику. Большего не знаю. Вордис не объявился дома и где-либо еще. Старик же оказался мертв.

– Дела-а-а, – протянул Механик. – А этот Рыжий и его банда, что с ними?

– А с ними все в порядке. Они гуляют, отмечая явно прибыльное дельце… Не пойму, то ли они убрали и Старика и Вордиса, то ли вообще акции не было, и они ни при чем. Вот тут-то, мастер, и начинается ваше дело, а мое закончилось. Надеюсь, вы найдете правду.

– Что ж, тогда я попрошу у вас описание Рыжего и его координаты, если есть. Попрошу вас также не уезжать никуда, вдруг какие-то сведения понадобятся срочно.

– Описание есть, и места лежки каждого есть. А уехать! Куда же я уеду теперь? Да и к чему? Вы думаете, я не понимаю, что без Вордиса я только обуза? В следующий раз вы, если придете, то не за сведениями, а за мной. Я не против, мастер. Боги не дали нам детей, а дело, в которое верил Вордис, без него мне не интересно. Так что ни к чему мне все…

– Тем не менее не спешите сводить счеты с жизнью, госпожа. Делу нужны разные люди, а вы долгой службой уже доказали свою преданность. Возможно, все и обойдется для вас лично.

– Ах, оставьте! – женщина нервно отмахнулась. – Не желаю слышать даже. Я же говорю, мне все равно. А в дело я теперь не верю. Да, убьете вы императора, и что? Вы думаете, настанет порядок? Думаете, на камнях расцветут розы? На троне будет другая задница, но не только. Задница будет везде, и все прочувствуют ее глубину… Чистки, неразбериха, застой, простой народ будет никому не нужен. Вы толкаете страну не в новый порядок, а к анархии.

Может, кто-то и верит в благородные цели, но на деле это всего лишь грызня за власть. Сейчас лидеры дела едины в своих стремлениях, но если вдруг дойдет до дележа добычи, не желаю даже и помыслить о том, чтобы помогать такому.

– Но ранее вы активно способствовали делу?

– Ранее в него верил мой муж, – отрезала она. – Даже если бы он вел меня в жерло вулкана, я бы пошла… А теперь мне идти некуда.

– Понимаю, не могу сказать, что разделяю вашу позицию. Но глубоко уважаю, бесспорно. Не буду лгать, что непременно отыщу и покараю убийц вашего мужа, но будьте уверены, что если представится такая возможность, мимо не пройду. Разрешите, теперь я оставлю вас.

– Да, конечно. Самое время, мастер. Все эти разговоры взволновали меня. Вы найдете выход сами? Боюсь, я не в состоянии сейчас оказывать вам любезности.

– Ну конечно найду. Прощайте.

– До встречи, мастер Калинич, и поторопитесь. Рыдающая вдова не самое красивое зрелище, а сил держаться у меня уже не осталось, – она уткнулась в ладони.

Бросив последний взгляд на подрагивающие плечи женщины, Механик оставил гостиную, быстро прошел коридором до двери. Оттянув засов, вышел в темноту. Кивнув на прощанье лохматому псу, он пошел до перекрестка и тихо выругался, когда понял, что извозчик его не дождался, несмотря на залог.

Однако вечер был хорош. По пути с окраин можно заглянуть в ресторанчик, побаловать себя свежей рыбой и кружечкой-другой сухого вина.

Вышагивая по пустеющим улицам, Калинич размеренно помахивал саквояжем и склонялся к тому, что вдове вполне можно верить. Хотя и не всецело. Скорее всего, куратор действительно мертв, а значит… А вот что это значит, он так и не понял.

У него было довольно подробное описание Вордиса Тлафирка, так что Калинич узнал бы его и при случайной, не нарочной встрече. Вообще, человек – раб привычек. А Вордис был настоящим человеком. Не меняющим ни предпочтения в одежде, ни стиль работы на протяжении уже многих лет. Механик считал это несколько неразумным, но весьма удобным для него лично в конкретном случае.