Игер Кау - Песок и пепел [litres]

— Честно говоря, я не очень понимаю, к чему вы это рассказываете, — честно говорю я. Граф что, доказывает мне, что я не могу быть тем, за кого я и сам не хочу быть принятым?

— К тому, что не быть вам сегодня аркайским шпионом, если до вас еще не дошло. В вашей легенде для подобного приговора слишком много нестыковок. То, что я вам рассказал — лишь малая часть этих «почему». Но кто вы и что здесь делаете — для меня по-прежнему загадка, — отвечает Урмарен, пристально глядя мне в глаза.

— Тогда попробуйте принять как данность, ваша светлость, что мне на Змеином тракте чем-то тяжелым отшибло память, — предлагаю я. — Начисто. Я не помню, кто я, а до кучи — откуда шел и куда, а главное — чего ради. Остались только навыки, которые вас так впечатлили, и обезличенные знания. Вполне возможно, я действительно никогда не был в Ларинье. А имя Таннера использовал лишь потому, что оно было написано на бумажке, которую нашел в кармане. Видимо, я должен был найти этого человека или, наоборот, выполнить его поручение. Или это имя и вовсе должно было послужить чем-то вроде пароля. Не знаю, но как-то ведь надо было назваться.

— Полагаете, это снимет все вопросы? — на лице графа возникает неожиданно грустная улыбка.

— Нет, но позволит идти дальше.

— Полагаете? Почему же?

— Потому что мы можем быть друг другу полезны.

— Пожалуй… — после некоторого раздумья соглашается Урмарен. Интересно, что за мысли крутились у него в голове, пока он молчал? Но, видимо, граф считает, что может вернуться к ним позже, ибо он совершенно иным тоном спрашивает:

— Кстати, кто-нибудь видел, как вы шли сюда?

— По-моему, нет, — отвечаю я. — Барон Фогерен приказал нам отдыхать, что мои напарники и делают. И поскольку полагают себя здесь в полной безопасности, то спят. Телохранители маркизы, полагаю, тоже. Из… местных… никого не заметил. Отсутствую я пока что не слишком долго. В крайнем случае, вполне можно свести дело к какому-то личному интересу Ладера. Например, его заинтересовал какой-нибудь из боевых приемов…

— Верно… — кивает Урмарен, — верно. Очень хорошо. Вот что… О нашем разговоре никому ни слова. Никому. Барону Фогерену я сам скажу, если будет нужно. Пока что останетесь и у него на службе. Все равно наши с ним планы пока что совпадают. Имя вам тоже менять не будем. В конце концов, Шая Таннера никто не ищет и никто ничего плохого о нем не знает. Ведь, если я правильно понимаю, никто не в курсе, что имя — не ваше собственное?

— Кроме вас — никто.

— Замечательно. Пока можете вернуться к своим обязанностям. Когда придет время, мы продолжим этот разговор.

Он подхватывает трость и ударяет ей в стену:

— Ладер! Зайди!

— Обговорите с ним, зачем он к вам приходил, — это уже мне, почти шепотом, — на случай, если Киртан что-то заметил. Очень уж он здорово умеет спящим притворяться, пару раз и меня провел, хе-хе.

Появляется Ладер с вопросительным выражением на физиономии. Граф с хитрой улыбкой бросает:

— Покажи ему свою комнату.

Ладер едва удерживает брови от взлета вверх, молча кивает и разворачивается к двери, пропуская меня вперед. В коридоре по-прежнему тихо, все двери закрыты. Мы входим в комнату, Ладер закрывает дверь.

— Ну? — говорит он, плюхаясь на стул. — Чего я не услышал?

— Если кто-то будет спрашивать, зачем ты ко мне приходил — вдруг кто видел — что говорить будем?

Он отвечает вопросом на вопрос:

— А если кто видел, что ты от графа выходил?

— С этим просто — ему тоже интересно было.

Ладер чешет бритый затылок.

— Тогда… Слушай, а где ты так научился сразу с двух рук стрелять? И… может, меня научить сможешь?

— Ну, — говорю я, — вот и ответ на возможный вопрос.

Ладер расплывается в улыбке:

— Не, мне действительно интересно.

— Где — не скажу, а вот научить — научу, если время будет.

— Договорились.

Он выглядывает за дверь.

— Никого. Давай.

Я пересекаю коридор. Мне кажется, или за дверью комнаты, где разместили телохранителей маркизы, действительно кто-то стоит? Но дверь закрыта, а пронзать взглядом толстые доски, тщательно пригнанные друг к другу, мне не дано. Все же что-то странное есть в их отношении ко мне. Вроде и не пробежала между нами никакая кошка, но что-то — при всем внешнем дружелюбии, без малейших признаков косых взглядов или чего еще — дружба у нас не складывалась. Словно и Тилен, и Ксивен пребывают в полной уверенности, что самое позднее через пару дней — то есть, когда мы окажемся в Мелате — я навсегда исчезну из их жизни.

Осторожно закрываю дверь с внутренней стороны и задвигаю щеколду, потом подхожу к окну. Вид за ним не изменился, разве что солнце скрылось за гребнем крыши. Скоро, наверное, принесут ужин. Хонкир спит, на его лице замерло выражение редко наблюдаемой на нем безмятежности. Киртан, как ни странно, тоже дрыхнет. Здорово он все-таки устал за эти дни, наверное. Хотя кто знает, возможно, просыпался в мое отсутствие — то есть знает, как минимум, что я уходил. М-да, вопрос еще тот. Но если просыпался, пусть лучше прямо спросит, где меня носило. Ибо хотя бы с этими парнями стоит сохранить достигнутую степень доверия. Чтобы, если вдруг придется делать ноги, они хоть на секунду промедлили, прежде чем стрелять в спину.

Я укладываюсь на кровать, умудрившись не вызвать ни хруста, ни скрипа, и закрываю глаза. Если повезет, успею заснуть.

Не успеваю — стук в дверь заставляет напрячься. Стучат, впрочем, аккуратно и спокойно. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Киртаном.

— Кто там? — спрашивает он, дотянувшись до револьвера.

— Ужин, — отвечает уже знакомый голос парня из местной обслуги. «Открой» — взглядом показывает мне Киртан, убирая руку с оружием под подушку.

Входит обладатель голоса, плотно сбитый брюнет примерно моего возраста, за ним еще один тип в серой униформе, похожий на плохую копию Ладера. В том смысле, что лысый и с бородой. Они ставят посуду на стол. Брюнет (которому, видимо, одному разрешено с нами разговаривать, поскольку лысый не произносит ни слова и вообще не проявляет никаких эмоций) сообщает, что они вернутся через полчаса, а Киртана после ужина ждет господин барон. Они уходят, а мы будим все еще спавшего Хонкира.

Вместе с вернувшимися за пустой посудой «серыми» приходит графский лекарь и к немалой радости нашего болезного снимает с его руки повязку. Так что Хонкир исчезает вместе с Киртаном, и я остаюсь в комнате один — ведь у меня на остановках нет никаких обязанностей, что называется, по умолчанию. А раз Хонкир уже полностью здоров, то даже его подменять не надо.

Я вдруг вспоминаю о своем золоте. С ним надо что-то делать. Фогерен прав, переоценивать свою везучесть не стоит. Впрочем, здесь я могу лишь надеяться на то, что перетряхивать мои вещи никто не станет. Хотя в разговоре с графом я умудрился не поинтересоваться, имеет ли он какое-нибудь отношение к Серой Страже, но относительно того, кому принадлежит этот, с позволения сказать, гостеприимный дом, сомнений не испытывал. Ладно, допустим, здешние обитатели не страдают излишним любопытством, и к сданным на временное хранение мешкам и оружию никто не прикоснется. Но ведь скоро мы двинемся дальше. На нас снова могут напасть в пути — мы ведь до сих пор не знаем, кто стоял за бандитами. И хорошо было бы знать, куда направляется барон. Вряд ли Мелата — конечная остановка его путешествия. Допустим, Фогерен направляется в столицу, где у него наверняка имеется собственный дом. Наверное, можно было бы отправить туда мою скромную посылочку здешней почтой. Ничего, если она будет добираться до Тероны несколько месяцев — главное, чтобы не потерялась. Вариант крайне рискованный. Впрочем, отправить эту посылочку Медведю будет ничуть не лучшем решением. Меньше шансов, что потеряется в пути в силу меньшего расстояния, но больше — что Барен или еще кто вскроет ее раньше, чем я за ней приеду или затребую ее почтой. Опять же, во втором случае ее можно и не дождаться. Пожалуй, стоило закопать золото где-нибудь на пути сюда — например, у того огромного камня, указывающего на Мертвый тракт. Теперь проделать трюк с закапыванием на виду у всех вряд ли получится. Интересно, можно ли с моими нынешними бумагами открыть счет в каком-нибудь мелатском банке? Причем так, чтоб об этом не мог пронюхать никто из нынешних попутчиков? Тоже вряд ли.