Игер Кау - Песок и пепел [litres]

— И так может быть. Слушайте, капитан… — говорю я, но он сердито перебивает:

— Это ты слушай, парень, хватит меня капитаном звать. Какой я теперь капитан — без корабля-то… Бесит, знаешь ли. И хватит мне выкать, я тебе не начальник и не хозяин, в отцы, может, и вышел по возрасту, да только я тебе не отец. Мы тут в равном положении, так что давай на ты. Меня Морас зовут, Морас Менален, из Мелаты.

И капитан протягивает мне руку. Я охотно протягиваю свою.

— К тому же в том, что я до сих пор жив, есть и твоя заслуга, — говорит он, глядя мне в глаза. И вдруг улыбается: — Чай будешь?

— У меня кое-что получше есть. Неси кружки, — а сам иду к своему мешку. Фляжка с коньяком, конечно, невелика, да и не полна, но за такое дело можно и выпить немножко. Да и сосудам полезно будет… слегка прогреться.

— Эх, хорошо, жаль, что мало, — сокрушается Менален, глядя в пустую кружку. Потом замолкает, погрузившись в какие-то свои мысли. Наконец снова поворачивается ко мне:

— Ты говорил про два дня пути…

— Когда я это говорил, я не имел в виду, что двоих из нас придется нести. Я имел в виду, что мы можем идти только днем, а тридцать тиг — это предел для дневного перехода даже для очень подготовленного человека. Если вы одолеете за день пятнадцать, то это будет очень неплохо, двадцать же, скорее всего, обернутся тем, что назавтра вы полдня проведете, отлеживаясь на привалах.

— Понимаю, — кивает он, — человек — не машина.

— Именно. До хутора отсюда тиг сорок. Ну, или немного меньше, если сильно повезет и кружить не придется.

— То есть на деле дня три топать?

— Верно. Причем при условии, что все будут полны сил, никого нести не придется и большую часть барахла мы бросим здесь. А мы ведь не бросим?

— Не хотелось бы…

— Вот да, не хотелось бы. А мне еще не хотелось бы показывать это место хуторянам. Что-то мне подсказывает, что они либо не знают о нем вовсе, либо считают проклятым и стараются не соваться. И мне кажется, что не стоит их в этом разубеждать. Целее будем. И мы… И они.

— Точно, не стоит.

— И вот что еще. Мы ведь не знаем, можно ли дойти до хутора просто прямо через лес. Я, конечно, не думаю, что попасть туда можно только сильно обходным путем, например, через Мелату. Но вот какая-нибудь фигня вроде болота или здоровенного оврага вполне может поджидать нас впереди, причем совсем недалеко от того же хутора. И местные именно потому здесь не бродят, что не знают относительно безопасной дороги.

— Хочешь сказать, что если кого-то послать, он в одиночку может и не дойти? Как по мне, так я больше боялся бы этих самых местных, если бы один через лес пер.

Я бы тоже боялся. Потому согласно киваю и говорю:

— В общем, лучше нам сейчас здесь остаться пока. В конце концов, вода и еда тут есть, нам на пятерых надолго хватит. А еще ж оружие и снаряжение, одежда опять же. Все равно после этого ливня по окрестностям лучше не бродить.

— Да уж, пусть подсохнет хоть немного, — вздыхает он. — Ладно. Пойду, пора делать господину барону перевязку.

Морас поднимается и уходит. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не пойти следом. Мне же надо делать вид, что я ни при чем. Ага, вот и долгожданное чудо. Менален почти выскакивает из «больничной палаты». Лицо у него совершенно обалдевшего человека.

— Всякое видел, но такое… Ты представляешь, чтобы кто-то сам себе извлек пулю, причем ничего не разрезая?

— В каком смысле ничего? — делаю непонимающее лицо. Надеюсь, если я недостаточно убедителен, Морас спишет это на мое хреновое самочувствие.

— Пуля вышла наверх, понимаешь? Снимаю бинты, а там она — из раны выглядывает! Совсем чуть-чуть, но уже можно вытащить.

Старательно округляю глаза, а сам думаю — неужели прокатит?

— А господин барон как себя чувствует?

— Ну, теперь-то точно жить будет. Хотя, думаю, в постели он еще належится.

— Долго?

— Ну, если в больнице или дома, но под присмотром лекарей, то недели две-три, наверное. А если здесь…

— Ясно, — говорю, — а Ольта там как?

— Лучше, — улыбается он, — явно идет на поправку. Но тоже не завтра сможет хотя бы до хутора дойти.

Эх, транспорт бы какой раздобыть. Например, повозку с лошадью, а лучше две, чтобы и раненых увезти, и сувениры, и самим пешком не топать. Но ни одна здравомыслящая лошадь в эти дебри не попрется, да и возница должен быть либо идиотом, либо точно знать, что он может здесь найти. То есть возвращаемся к началу. Здесь может объявиться разве что еще одна группа охотников за нашими головами. Или, как вариант, инспекторы, проверяющие сохранность имущества. Второе хуже, потому что эти точно будуть знать, где искать — особенно, если среди них будет кто-то из тех, кто здесь уже бывал. К тому же и ловушки им будут известны. А вот охотничков, идущих по меткам на карте, вполне можно и самих сделать дичью. Но лучше всего будет, конечно, если никто нас не побеспокоит…

Что-то меня снова в сон клонит. И Морас это замечает:

— Что с тобой? Какой-то ты бледный. Не знал бы, что ты дрых больше двенадцати часов, посоветовал бы поспать.

— Я… вроде ничего. Шея меньше болит. А спать и правда хочется.

Он облегченно вздыхает:

— Ну, значит, просто лишку дреманул. Сейчас чайку организую, покрепче.

Странное дело, но чай действительно помог. Не сыпанул ли он туда еще чего? Пожалуй, надо выйти и усовершенствовать ловушку для чужаков. Нарисовать еще загогулин, несколько старых стереть, поставить пару растяжек… Вот бы еще каких магических фиговин натыкать, но и не умею (по крайней мере, пока), и силенок маловато — кто ж меня назад потащит, если вдруг перестараюсь?

Спустя час, дождавшись, чтобы дождь перестал, выбираюсь из убежища. Везде лужи. Ничего, главное — наши вчерашние следы смыло совершенно.

На все запланированное уходит не меньше трех часов. Во всяком случае, когда я дорисовываю финальный штрих в последнем иероглифе, солнце уже пробует на вкус край леса. Пора домой. Тем более что дождь начался снова.

Если сюда придет кто-то, ориентирующийся исключительно по карте и условным меткам, то его ждет неприятный сюрприз. Я не только стер все найденные нами старые знаки (благо, их было немного), но и обозначил два ложных маршрута, по одному от каждого входа внутрь периметра. Избежать пересечения между ними не удалось, но метки я все же разнес на приличное расстояние, идущий по одному следу мог попасть на другой только случайно. В конце каждого зигзага имелось здание, похожее на настоящее убежище даже внутренней планировкой. Вот только ничего, кроме ловушек, там не было.

Одной классической растяжкой на входе я не ограничился. Пришлось помудрить немного, но теперь вместе с гранатой в тамбуре должна была сработать еще одна, закрепленная под крышей и готовая нашпиговать осколками всех, кто останется у входа снаружи. А чтобы слишком осторожный «проверяющий» не обошел настоящую растяжку, поставил ложную, пожертвовав на это гранату из прежних трофеев. Все равно в ее взрывателе я не был уверен — мог и отсыреть. А еще возле каждой из ловушек соорудил парочку «генераторов паники», использовав на каждый по винтовке из складских запасов. Задача кого-то подстрелить не стояла, поэтому сами винтовки не были видны — только тонкая проволока, протянутая от спускового крючка там, где ее может задеть неосторожный «гость». Стволы, впрочем, смотрели туда, где мог оказаться кто-то из чужаков. Расчет был на то, что услышав выстрел, они сами начнут стрелять наугад, впустую тратя патроны. Ну, и нам дополнительный сигнал тревоги.