Валентина Савенко - Университет магии и обмана. Иллюзия правды [litres]

Это было неожиданно… и приятно!

– Что-то вы оба подозрительно счастливые. Могущества не приобрели и улыбаются, – шутливо толкнул меня в плечо Дерок, когда мы шли из клиники в коттедж.

– И хорошо, что мы остались прежними! С меня одного источника внутри хватит, с головой! – поежилась я, представив, каково это – быть вместилищем невероятной мощи.

– Согласен, – улыбнулся Феликс.

– Прямо сама осторожность! – подколол брат. Остановился на крыльце коттеджа и, окинув взглядом сугробы, спросил: – Чем заниматься будем, осторожные? У меня после отравы доктора сна ни в одном глазу.

– И у меня, – вздохнула я.

– Например, мы можем съездить в храм, – предложил Феликс, неожиданно опускаясь на одно колено и протягивая мне ледяную розу: – Ты выйдешь за меня?

– Да! – Я наклонилась и поцеловала теперь уже настоящего жениха.

– А меня спросить? – обиженно возмутился Дерок.

Притворялся, паршивец, глаза сияли огнем, в волосах сверкали алые искры.

– Спросить тебя, выйдешь ли ты за меня? – насмешливо дрогнули светлые брови Беренгара. Он легко подхватил меня на руки, поднимая, словно хотел добросить до луны. – Жду вас у восточного храма через два часа.

– Что?! – выдохнули мы с Дероком одновременно.

– Через час? – лукаво предположил Феликс, опуская меня на землю. И добавил серьезно, убирая упавшую на мое лицо прядь: – Не хочу, чтобы ты носила его имя.

Наклонился и поцеловал запястья, на которых под иллюзией темнели остатки брачной татуировки.

– Ни одной секунды. Он и так слишком долго называл тебя своей.

– Согласен! – ответил вместо меня брат.

А я подумала, что и тут Феликс отличился. Не так должно звучать предложение. Но на душе было тепло и уютно, словно у камина. И не важно, как к этому камину я пришла. Я выхожу замуж!

Приличные девушки опаздывают на свадьбу, потому что теряют туфельки, неправильно закалывают бутоньерки в волосы. С моими туфлями и прическами полный порядок. Полный иллюзорный порядок. Платье огненное, в распущенных волосах огненные цветы. А как иначе, когда на подготовку к празднику всего два часа? Со своим внешним видом я разобралась, а вот водитель нашего экипажа не ожидал, что его может лизнуть в ухо умостившаяся рядом с невестой ледяная волчица. Вот так я умудрилась попасть в аварию перед собственной свадьбой.

От храма, где ждал Феликс, нас отделяли пара кварталов и злой водитель летающей кареты, в которую мы врезались.

Пока извозчики приписывали друг другу новых родственников среди нежити и нечисти, мы с Дероком и Стрелой уныло смотрели на них, высунувшись из разбитых окон кареты, приземлившейся на мостовую. Дожидаться прибытия констеблей не стали. Нацарапав незадачливому водителю, где нас можно найти, заспешили по тротуару.

По бокам возвышались высокие сугробы, сверкающие, словно тысячи бриллиантов. Они были магическими, а потому пришлись по вкусу горожанам: когда еще удастся поваляться в снегу, не рискуя промокнуть? Или показать родственникам, живущим далеко, живые цветы и листья деревьев, которые прекрасно чувствовали себя среди снега и льда?

Мэрия предъявлять счет за внеплановую зиму нам не стала. И даже выдала непривычное для конца весны атмосферное явление за подарок жителям Хитклиффа. Наше ночное представление тоже стало частью щедрости администрации.

Феликс ждал у широких мраморных ступенек. Увидев меня, скачущую по мостовой под шорох иллюзорной юбки, он заулыбался, очевидно, вспомнив, как одна шустро бегающая леди швырнула пирожками в вора, а попала в него. Наверное, поэтому он выбрал серый светлый костюм. Глаза жениха блестели от нетерпения.

Мне тоже хотелось поскорее попасть внутрь здания с колоннами. Пока бежала к храму, изнервничалась так, что чуть не сожгла шляпку дамы, оказавшейся на пути невесты, несущейся к своему счастью.

В круглом зале стоял тихий гул голосов, пахло ладаном и цветами, горожане спешили принести их в дар покровителям. А еще – зеленые венки из веток ивы.

– Ну, к какому богу мы обратимся? – Феликс обвел рукой скрытые в нишах статуэтки покровителей.

– Нашел о чем спросить! – фыркнул Дерок, придерживая Стрелу за загривок.

Волчица сегодня была настроена весьма благодушно и одним облизанным водителем кареты ограничиваться не хотела.

Я выбрала Плута – покровителя воров, картежников, шулеров. И магов иллюзий.

Мы подошли к нише, расположенной рядом с дверью, ведущей в отдельный зал Снежного Старца – бога ледяных магов. Феликс не предложил его в качестве покровителя нашего брака, позволив выбрать самой. За что я была ему благодарна.

И поэтому нашим покровителем стал Плут.

На невысоком алтаре ровным светом горели свечи. В полумраке ниши виднелась медная статуэтка. Хвостатый паренек в плаще. Считалось, что Плут был двуликим – лисом, магом иллюзий и пламени и тем еще прохвостом. Но влюбился однажды в ледяную красавицу и встал на путь исправления, ограничившись только грезами.

Чем не наша с Феликсом история?

Почти сразу к нам подплыл жрец в белой хламиде. Нашептывая молитвы, он забрал плату и спросил, для какой цели мы решили побеспокоить покровителя. Узнав причину, радостно заулыбался и активировал магический полог, непроницаемой белой пленкой закрывший нас от посторонних.

Приподняв рукава, так чтобы были видны запястья, мы с Феликсом положили ладони на алтарь у ног статуэтки.

Дерок и Стрела заняли место слева – родственники всегда были со стороны сердца. Жрец – справа. Его пальцы запорхали над нашими руками. Зазвучала молитва-обращение на древнем языке. Он просил Плута связать наши судьбы, ввести женщину, что уже была отдана другому мужчине, в жизнь этого мужчины.

Только слова про мой развод вылетели из уст жреца, как остатки голубой брачной вязи на моих запястьях вспыхнули алым пламенем и исчезли, оставив чистую кожу.

Служитель храма удивленно замолчал: нечасто боги откликаются, а тем более бесцеремонно сообщают, что предыдущий брак был обманом, фикцией. Однако жрец за годы службы и не на такое насмотрелся, а потому кивнул и продолжил молитву.

Когда дошел до слов, что нам предстоит пройти жизнь рука об руку, мы с Феликсом переплели пальцы. И под звуки молитвы на древнем языке по нашим запястьям заструилась вязь брачной татуировки. Синяя у меня, алая у Феликса – в цвет преобладающей магии супруга.

Как только последний завиток лег на кожу, жрец торжественно объявил нас мужем и женой. Поклонившись Плуту и служителю храма, мы повернулись друг к другу лицом. В серых глазах Феликса искрился лед, но он не был холодным, он был куда горячее пламени, что всколыхнулось в моей душе, стоило коснуться губ мужа. Можно ли утонуть в снежной метели? Да! Когда любишь, даже лед становится пламенем…