Галина Гончарова - Айшет. Магия разума [СИ]

– Шайна Истар. Сестра пострадавшего мальчика.

– А, ты про тот случай? Когда четверо мальчишек якобы избили своего сверстника?

– Про тот. Кстати, пришло письмо от герцогини Моринар, – я насторожилась, но последующие слова меня успокоили. – Герцогиня приказала разобраться в этом деле. Пишет, что мальчика чудом не убили, и такое никак нельзя оставить безнаказанным.

– Она такая…

– А это часто случается? – похлопала я ресницами. – Чтобы герцогиня писала, да стражникам?

Господин Рест потер затылок.

– Шайна, тут такое дело. Лечимся-то мы тоже в лечебницах. И родные наши туда идут. А герцогиня – она занимается самыми сложными случаями, вот такими, как твой брат. Повезло мальчику к ней попасть. И иногда она пишет, чтобы разобрались. К примеру, если женщина избита до беспамятства, если к детям жестокость проявляется… она ж не всегда герцогиней была. И в Желтом городе пожить доводилось.

– Это как?

Вот тут я искренне удивилась. Бывают же чудеса в мире?

– А это тебе Шерен расскажет. Шер, будь другом, пригласи девушку с собой?

– Куда?

– Ты сейчас пойдешь опрашивать тех, кого ее брат назвал. Вот и возьми ее…

– Да ты что! Кто ж со мной там заговорит?

– А вы меня не представляйте, господин Шерен. Скажите, ваша помощница.

– С такой… хм… гривой?

Я подумала пару минут, а потом сняла с плеч шаль, накинула на голову, убрав выбившиеся локоны, сколола под подбородком… так здесь тоже ходили. Не все, те, кому мода шла. Или те, у кого уши болели. Приморский же город, ветер, сырость – не всем от этого хорошо.

– Так лучше?

– Хм-м…

– Господин Шерен, ну пожалуйста. Я вас очень прошу! Это же мой брат! Я словечка не скажу, я рядом постою и все-все запишу…

– Ну… ладно, – со вздохом сдался мужчина. – Моя вечная беда, не могу отказать красивым девушкам. Но учти – ни слова, ни звука. А почерк у тебя хорош?

– А… – я огляделась в поисках хоть чего.

– Держи.

На дощечке был прикреплен лист дешевой бумаги, к нему крепился тонкий угольный стерженек в дешевой медной оболочке, чтобы не пачкал пальцы. Я на миг задумалась, а потом решила не показывать всех талантов.

Мама писать умела, в нескольких стилях, и нас с Корсом учила. Мне это давалось легче. Письмо, рисование, Корсу больше в лесу нравится.

Так что благодарность была написана в минуту, на весу, без особых завитушек, но максимально разборчиво.

– Ну-ка… однако!

Господин Шерен, благодарю вас за ваше любезное согласие. Обещаю, я не дам вам повода пожалеть о вашей любезности.

- Ну… ладно. Почерк хороший, пишешь ты быстро… я говорю вопрос. Ты его записываешь, и пишешь ответ. Если чего не успеешь, скажи, я повторюсь. Поняла?

– Да, господин Шерен.

– А к тебе как обращаться? Не по фамилии же?

– Я даже не знаю, как лучше…

– Буду звать помощницей. Если что – на какое имя ты точно откликнешься?

– На мамино. Айнара.

– Вот и отлично. Если что – так и позову, поняла?

– Да, господин Шерен.

– Тогда пошли. Надеюсь, я об этом не пожалею.

Четыре дома, четыре адреса, четыре семьи.

Предсказуемо, мы начали с семейства Арнес, и нас там встретила вполне предсказуемая картина.

Нищета.

Гольная, неприкрытая, гадкая в своей откровенности нищета. Это единственное, что пришло мне в голову, при виде убогой хижины на окраине желтого города. Покосившийся дом, протекающая, сразу видно, крыша, две комнаты, в одной из которых и готовят пищу, и спят родители, а дети ютятся в клетушке, размером со свинарник. При этом родители все же в лучших условиях – у них хоть окно в комнате есть. У детей и того нет.

Мне даже жутко стало. У нас в семье было принято заботиться о детях, а эти… скоты. Жрать, спать, детей делать – все чуть ли не на полу, там же и ночной горшок в углу стоит, там же… бррр!

Пробрало даже Шерена.

Мужчина гадливо поежился и принялся расспрашивать родителей Инека. Подробно, тщательно, о нападении на Корса.

Мать Инека, бабища лет сорока (наверняка, ей меньше, но выглядела она намного старше, да и не украшает женщину ни отсутствие зубов, ни присутствие огромного брюха) присюсюкивала, масляно улыбалась, а в голосе сквозили истерические нотки. А что самое интересное, она верила во все, что говорила. Мозгов у нее было меньше, чем у черепахи.

Сама скажет, сама придумает, сама поверит. И ни один маг разума подвоха не распознает.

А ведь Шерен не маг разума, он самый обычный человек, но сколько ж у него терпения? Сколько невозмутимости? Я бы ей давно мозг вынесла – в буквальном смысле слова.

Где был ваш сын?

Не знаю. Где-то.

Было совершено нападение на Корса Истара. Это сделал ваш сын?

Что вы! Инек такой замечательный мальчик, он так хорошо ходит в храм, он вообще замечательный ребенок, и за сестрами приглядывает, и по хозяйству помогает, и…

Побеседовать с отцом Инека мы не смогли. Он был пьян в зюзю, и уже не первый день.

Вот и ответ. Отец – пьяница, мать идиотка, а сын…. Сын предсказуемо получился дрянью. Кстати, а где сам-то Инек?

На ловца и зверь бежит. То ли Инека не предупредили, то ли ему что-то понадобилось, но гаденыш появился во дворе, и Шерен тут же взял его в оборот.

– Ну-ка, подойдите сюда, молодой человек.

Инек огляделся вокруг, действительно напоминая гадкую рыжую крысу, куда сбежать – не нашел, или понял, что все равно догонят, и подошел.

– Я… это… чего надо?

– Вы, молодой человек, зачем Корса Истара избили? – взял быка за рога господин Шерен.

– Я не…

Вранье было видно даже воробьям на ветке.

– Ай-яй-яй. Вы знаете, что бывает за обман королевского расследователя?

Инек качнул головой.

– Не вру я! Вот вам знак!

– И богохульство.

– Все одно не я! Оговорили меня!

– Оговорили его! – поддержала «мамочка». – А он вообще дома был.

– Когда? – уточнил господин Шерен.

Баба даже не смутилась.

– Ну… все время.

Господин Шерен прищурился.

– Это вашего сына нельзя пока отправить на каторгу, он еще мал. А вот трудовые работы ему вполне по плечу. А вас – можно. За лжесвидетельство я вас к ответу притяну быстрее, чем вы «А» скажете.

– А…

Мамаша захлопнула рот и заполошно огляделась по сторонам.

Я мрачно подумала, что таких убивать надо. Сношаются в грязи, плодят нищету, а что детей еще вырастить надо, воспитать… им это в голову не приходит. Зато сколько криков от таких слышно.

Я ж мать!

У меня ж дети!

Да какая ты, к Темному, мать? Ты утроба на ножках! А от человеческого у тебя и души-то нет, разума – так точно нету.

Господин Шерен грустно развел руками, глядя на Инека.

– Видели вас. И вас, и вашу компанию, и сам Истар вас описал, и имена назвал. Да, предупреждая ваши вопросы, он жив. Чудом остался в живых, а потому… положение у вас весьма тяжелое.