Ари Мармелл - Соглашение вора

Это была проверка и предложение, и Чапелла видел по лицу юноши, что он знал это.

— Ничего не нужно, благодарю, — сказал Джулиен, выбрав стул.

— Так ты не для общения тут? — старик сел напротив гостя. — Посмотрим. Ты считаешь, что ты на посту, но ты тут не по официальному делу. Тебе нужен мой совет в чем-то, не так ли?

Джулиен невольно рассмеялся.

— А вы не утратили хватку.

Чапелла хмыкнул.

— Я мог бы хоть завтра вернуться на работу, если бы взяли, — он продолжил серьезнее. — Рассказывай, парень.

И он рассказал про все с ареста Виддершинс до странного случая в поместье Ритье, от мужчины, которого пришлось убить, до мертвого стража, обнаруженного после.

— Чудовищно! — согласился Чапелла, надувшись от праведного гнева и забыв, что он уже не часть стражи. — Прийти в один из наших штабов…

Джулиен кивнул.

— Не знаю, что задумала Виддершинс или Гильдия искателей. Не знаю, в опасности ли Его преосвященство. Но я знаю, что ситуация накаляется, а в Давиллоне это сейчас недопустимо. И я понятия не имею, что придумал Скрытый лорд, он должен переживать из-за визита де Лорена, как мы!

Чапелла кивнул и позволил майору продолжать.

— Нельзя, чтобы гильдия думала, что с таким можно уйти. Но мы не можем допустить открытую войну, даже если бы этому было теологическое обоснование.

— Хочешь моего совета, парень?

— Ах, не совсем, сэр. Мне нужна ваша помощь.

Чапелла снова увидел, на что робко намекает Бониард.

— У тебя уже есть план. Но страж не может так себя вести, и тебе нужен тот, кому ты доверяешь изнутри.

— Примерно так.

— Я не буду помогать с чем-то незаконным, майор.

— Я и не ожидал, сэр, — убедил его Джулиен. — Не то, чтобы стража не одобряла это, но они сочтут меня не подходящим для этого дела по причине безумия, если узнают, что я думаю о таком.

Чапелла отклонился на стуле, вдруг пожалев, что не достал бренди.

— О, Демас, я не должен переживать об этом, да? Хорошо, послушаем…

Комната казалась темнее, чем раньше, словно тени плодились, и новое поколение наслаивалось на фундамент старого. Жану Люку не нравилось приходить в это место даже в хороших обстоятельствах. Сегодня он принес новости, хоть и провалил задание.

Высокородный убийца стоял напряженно в центре комнаты, на равном расстоянии от тяжелых черных дверей и «злой стены» напротив них. В свете факела он почти мог разглядеть жуткий лик, глядящий из темного камня. Пляшущий свет создавал жуткую иллюзию, что лицо смеется над ним.

Тишину нарушал шепот одного из убийц за ним, треск факелов и ровные шаги Апостола, расхаживающего перед ликом и размышляющего об отчете Жана Люка.

Наконец, он замер перед идолом и повернулся к собравшимся убийцам.

— Ты принес, — сказал он, — ценную информацию, даже ценнее, чем ты думаешь. Я благодарен тебе за это. Но при этом ты не справился с не менее важным заданием, которое было в сфере твоих умений. Поэтому благодарность отменяется.

Убийца зарычал, сжимая кинжал.

— Откуда нам было знать, что явится воровка и все испортит.

— Ты и не должен был это знать, — согласился Апостол, драматично разведя руки. — Задание было поручено вам, шестерым, но в доме были только двое. Это не лучшее исполнение задания.

— Мы думали, Жан Люк справится! — возмутился убийца. — Мы и вшестером не одолели бы стражу маркиза, и раз нужно было пробраться незаметно, мы подумали, что группа меньше…

— Если бы вы все там выполняли работу, для которой вас наняли, Адрианна не прошла бы мимо. Теперь мне не только нужно выследить ее, но и найти того, кто справится с архиепископом.

— Кого-то еще? — убийца был возмущен, все за ним согласно зарычали, и только Жану Люку было не по себе. — Нельзя просто прогнать нас! Вы должны…

— Вы не смогли выполнить работу, — перебил Апостол, обрезая их протесты, как конечность с гангреной. — Все справедливо. Однако, — продолжил он спокойнее, пока не начались споры, — у меня есть для вас другое задание. Награда за него меньше, чем за архиепископа, но, думаю, мы договоримся.

Убийца недовольно нахмурился, все еще сжимая в кулаке кинжал, но он еще не лишился разума.

— Хорошо, послушаем.

— Минутку, мой нетерпеливый друг. Мне нужно помолиться и попросить указать следующий шаг. Я прошу у вас всего пару минут. Кроме тебя, — он величаво указал на Жана Люка. — Подойди ко мне.

Убийца-аристократ побелел, хоть в тенях комнаты это было незаметно, и с неохотой шагнул вперед.

Апостол повернулся к лику и заговорил тихо и нараспев, его губы, язык и горло издавали слова на таком языке, который Жан Люк никогда не слышал. Он звучал… дико. Язык явно был древним, был будто нечеловеческим.

По комнате летал один слепень, тихо жужжа, а потом опустился на пол и выплюнул что-то мелкое и непонятное, в крови. Насекомое содрогалось, словно в припадке, а потом взорвалось, добавив свои соки к тому, что уже было на полу.

Появился второй слепень. Он тоже выплюнул что-то странное в растущую кучку, а потом взорвался. За ним был третий, четвертый, пятый, а потом комнату заполнило гудение тысячи слепней, и даже глупые убийцы поняли, что что-то не так.

Они появлялись отовсюду. Из углов комнаты, из-за двери, из складок ткани, даже из ушей, ноздрей и ртов перепуганных убийц. Они летели, зло гудя, добавляя в кучку на полу. Комнату заполнил тошнотворный едкий запах гнили. Воздух расплывался от тяжелого запаха.

Убийца в кожаном костюме посмотрел на свою руку, увидел, как она сжалась, как мышцы и плоть пропадали под кожей, и он понял, что происходит.

А с осознанием пришла боль. Вдруг мужчины стали не только видеть ужасную судьбу, что ждала их, но и ощутили ее, чувствовали каждый кусочек, что сплевывали насекомые. Четыре рта раскрылись для крика, может, для мольбы. Но раздалось только бульканье, жидкости смешались в их легких. Кровь и желудочный сок вырвались из-за их потрескавшихся губ; глаза впали, жидкости бурлили и стекали по впавшим щекам жуткими слезами. Конечности согнулись, кости и сухожилия в них стали жидкостью.

Куча на полу стала пульсировать в такт невидимому сердцу. С каждым ударом масса шевелилась. С одним ударом появились выступы, что не пропали после, а остались, несмотря на давление жидкостей.

Ужас длился долгие минуты, беспомощные люди извивались на полу, сдуваясь, пока не осталась только мокрая одежда с кольцом зубов неподалеку.

Жан Люк упал на колени, его стошнило, и желудок долго содрогался, даже когда опустел. Апостол стоял над ним с задумчивым видом, глядя на изменения.

Масса на полу стала напоминать по форме человека. Она дрогнула раз, другой и встала на ноги. Грубая кожа покрыла поверхность. Пальцы сжались, проверяя мышцы; глаза выкатились в пустые глазницы. Наконец, существо возвысилось над глядящими смертными, и Жан Люк был уверен, что жуткую судьбу его товарищей было не сравнить с тем, что чудище сделает с ним. Жан Люк был благодарен этой ночью ужасов только за одно — что слабый свет в комнате не давал разглядеть детали чудища.