Олег Бондарев - Гриф и Гильдия

– Знаете, мастер Гриф, – сказал кобольд неожиданно, – я все никак не пойму, кому понадобилась эта статуэтка, за которой мы едем?

– Коли б я знал! Меня в такие тайны не посвящают – все делается только через главаря.

– А, может, этой статуэтке лучше остаться там, где она сейчас лежит?

– Не городи чепухи, Свэн! Не будет статуэтки – не будет денег. Не будет денег – все путешествие теряет смысл. А без денег долго в Тчаре не проживешь!

– Вы думаете только о деньгах, мастер. Это плохо.

– А о чем мне думать? Об этих самых ограх, которые, встреть они меня на темной дорожке, сожрали бы вместе с костями?!

– Хотя бы о них!

– Сколько лет жили без статуэтки – и сейчас проживут!

– А их ведь очень мало осталось, мастер.

– Кого? Статуэток?

– Огров.

– И что?!

– По преданиям орков, когда на земле не останется огров, их кровные соперники великаны оседлают драконов и отправятся в Валгаллу. И наступит Конец Времен – Рагнарек.

– Ты веришь в эти сказки? – я презрительно фыркнул, хотя услышанное и удивило меня.

– Это не сказки, мастер. Великаны иногда летают в Валгаллу, но по одному, по двое – не больше: огры не пускают их туда, ставят магический барьер. Кто-то говорит, что им сила статуэтки помогает – удачу дает. Не станет огров – не станет и Валгаллы, не станет и всей Капаблаки.

– То есть ты предлагаешь мне не красть этого проклятого болвана только для того, чтобы спасти тупых огров и не дать твоим предсказаниям сбыться?

– Да. Я давно хотел вам это предложить. Только времени все не было.

– А что же мне делать с моей Гильдией, Свэн? Если я не выполню заказ, меня просто убьют!

– Оставайтесь у нас. Мои собратья не убивают близких друзей из-за кругляшей.

– Спасибо, конечно, но такая жизнь не по мне. В Тчаре у меня дом, огород, невеста, в конце концов. Я, может, после этого дела и вовсе с воровством завяжу… после этого задания. А ты тут…

– Ее ведь Лин зовут? – вдруг спросил кобольд. Я кивнул:

– Да. Стерва еще та! Но такая красавица…

– Ну, так оставьте статуэтку себе. Не отдавайте ее злым людям!

– Знаешь, я не верю во все эти талисманы удачи. Значит, никакая статуэтка мне не нужна. К тому же я не вижу выхода: если я не принесу статуэтку, умрет моя девушка. Чтобы девушка осталась жива, придется украсть болвана. Замкнутый круг.

Свэн не нашел, что ответить.

Еще одно утро в Степи…

Зорок Ночной Вихрь, вождь клана Сломанного Топора, в сопровождении десятка лучших берсеркеров объезжал свои владенья. Орк любил подобные прогулки, любил бешеную скачку волков. Любил Степь. Возможно, эта любовь и стала причиной избрания его вожаком клана; поэтому кобольды и сухожилы присоединились к возрождающейся Орде, численность которой пока что была смехотворна – не более тысячи топоров. Даже в отступившем клане Великанской Поступи воинов насчитывалось вдвое больше. О многочисленных войсках Орагара, с которыми Орда и собиралась соперничать, и вовсе речи не было.

Зорок погладил рукоять висящей за спиной секиры. Мечи орки не признавали и презирали глупых людишек, делавших из клинка культ. Зеленомордые даже придумали специальное испытание для молодых орков, желающих показать свою удаль. Испытуемый брал в руки меч и пытался с трех попыток сломать его напополам. Если удавалось – он становился настоящим мужчиной, нет – должен был ждать следующего года.

Однако об этом Зорок, конечно, не думал: имелись у него проблемы и поважнее. Например, дымок костра, курящийся за грядой холмов к востоку. Ночной Вихрь гортанно вскрикнул, и преданный волк Хросек поддержал хозяина долгим воем. Берсеркеры тут же напряглись и уставились на вождя, ожидая новых указании.

– Туда!

Орки радостно ощерились топорами и с улюлюканьем понеслись в указанную сторону, вслед за своим вождем. Виноватых покарать-порубить! Пусть знают – не след соваться им в Степь!

Утро в осенней Степи – самое холодное время суток!

Я, дрожа всем телом, протянул руки к костру. Зубы отбивали частую дробь, а кожа вся покрылась противными мурашками. Даже мой походный плащ не спасал от разошедшегося ветра. И уж тем более он не грел.

Свэн же, как ни в чем не бывало, игрался с молотом, подкидывая его вверх и хватая.

– Тебе что, и не холодно даже? – спросил я, подбрасывая в костер припасенный хворост.

– Нет.

– Вот свинья… – пробормотал я.

Свэн моих слов не услышал: он всецело был занят любимым молотом.

Неожиданно я услышал протяжный крик, который вскоре слился с волчьим воем. Неужто орки учуяли?

Вой утих, и я обрадовался, что все кончилось так быстро. Но на самом деле ничего не кончилось: на смену крикам пришел гул бега, словно в сторону нашей остановки направлялась целая стая серых хищников.

– Свэн, – позвал я кобольда.

– В чем дело, мастер Гриф?

– Ты… слышишь?

– Что?

«К нам кто-то бежит!» – хотел сказать я, но те, кто бежал, оказывается, уже были здесь.

На холме, ровным строем, расположился десяток орков – злых, зеленых, на больших серых волках. В середине и чуть впереди стоял, наверное, их вождь: волк под ним был черней ночи, а самого сидящего на нем зеленомордого хватило бы по крайней мере на троих меня.

– Оглянись, – прошипел я кобольду, не отводя взгляда.

Свэн послушно повернул голову и… довольно хрюкнул.

– Свинкер, что ли? – вождь не поверил глазам.

– Да, Свинкер, мой вождь! – радостно воскликнул мои приятель.

– Что будем делать, мастер Зорок? – спросил один из воинов, преданно глядя орку в глаза. Я невольно восхитился: столько верной любви было в его взгляде, столько подобострастия! Заставить так себя обожать не смог бы даже прошлый король Орагара, да пребудет его душа в Валгалле.

Каким же должен быть вождь, чтобы воины умирали с его именем на устах и засыпали с его образом перед глазами?

Наверное, он должен быть Лидером. Настоящим, с большой буквы.

– Этот, – Зорок кивнул в сторону кобольда, – свой. Что с ним за человек и как он осмелился притащиться в Степь – не знаю. Думаю, однако, что достойный сын рода Свинкеров не станет скрывать от нас имя своего друга и цель его приезда в Степь, – что и говорить, красноречивые орки – редкость. Но после дремофор-маньячек и троллеи-рыцарей меня этим уже не удивишь.

Воин согласно кивнул, хотя понял из всего сказанного, наверное, только: «Кобольд – наш, человек – не знаю». Остальное его зеленые уши принимать отказались, отсеяв лишние слова шелухою от зерен.

– И что с ним теперь делать? – Видимо, воин имел в виду меня.

– Пусть подойдут. Оба, – велел Зорок и кивнул нам.

Я быстро глянул на кобольда: он был спокоен как никогда. Значит, и мне не стоит волноваться.

– Приветствуем вас, путники! – громко сказал Зорок, который вождь.