Олег Бондарев - Гриф и Гильдия

Хватит проблем на сегодня. Может, завтра их будет меньше?

– Где садиться-то? – бросил пилот через плечо.

Преодолевая себя, я посмотрел вниз. Под брюхом дракона кипело Хедриково море, вдали виднелся Тчар, а в полумиле к северу мерно покачивалось на волнах торговое судно, судя по флагам забугрское.

Что ж, без грамоты все равно не пропустят через ворота, а на драконе в город… Да меня упекут на десять лет! Так что придется чуть «подмочить репутацию».

– Давай-ка пониже, поближе к воде, – велел я гремлину, проверяя, все ли карманы у бэга застегнуты и нет нигде мелких дыр.

– Мастер Гриф! – позвал меня сухожил.

– Что тебе, Рохан? – Я снова повесил бэг на плечо.

– Неужели мы будем прыгать… туда?

– У тебя есть план получше? На драконах пока в город влетать нельзя! Если ты, конечно, великий маг и можешь превратить нас в мух, то дальше мы полетим своим ходом!

– Нет. Но… – попытался было возразить Рохан, однако его прервал гремлин:

– Мастер, ниже спускаться нельзя: Малыш начнет грести воду крыльями. Либо прыгайте, либо поищем другое место для высадки!

– Нет-нет, мы сходим здесь, – заверил я и, глубоко вздохнув, прыгнул вниз.

Море приняло меня с материнским теплом, словно пытаясь согреть после стремительного полета. Однако я не обольщался на этот счет, прекрасно понимая, что тепло скоро сменит холод, который постарается завлечь меня в зев ненасытной пучины. Надеюсь, что к тому времени меня здесь не будет: забугрские купцы отличались невероятным по современным меркам человеколюбием, так что трех тонущих путешественников обязательно подберут, угостят ромом из толстых бочек и подбросят до ближайшего порта – в данном случае, тчарского.

Рядом громко плюхнуло. Отфыркиваясь, Рохан вынырнул и, сплюнув попавшую в рот воду, махнул рукой застывшему на спине виверна Шмыгу:

– Прыгай быстрей! Вода теплая!

Гоблин что-то крикнул В ответ (я услышал только громогласное «… ать!» и, тяжело вздохнув, прыгнул.

Шмыг вошел в воду подобно мешку с дерьмом: громко и неуклюже. Вынырнул, правда, быстро, словно еще раз подтверждая, что «оно» не тонет. Без обзывания всех и вся тоже не обошлось: гоблин оказался лучшим продолжателем традиций моей ненаглядной Лин, и поэтому ни в чем не повинный Хедрик удостоился заслуженного титула «бородатый осел», а цвет моря – «моча больных чумой огров», Когда дело дошло до «безмозглого гремлина» на его «высушенном воробье», корабль забугрцев был уже совсем близко.

– Тихо, – шикнул я на гоблина, быстро-быстро работая руками: проклятый мешок все еще норовил утащить меня на дно. Видимо, бедолаге Фьорду стало скучно, и он решил пригласить меня к себе в гости, совершенно забыв, что я могу умереть по дороге.

– 3аткнись! – Рохан умудрился отвесить галдящему без остановки Шмыгу добрый подзатыльник.

– Эй, там, за бортом! – послышалось с палубы. – Ловите веревку и держитесь как следует тащить вас будем!

Конец толстого троса ударился о воду, обдав несостоявшихся утопленников пенной волной. Я поспешно ухватился за веревку, мысленно благодаря Локи за то, что купцы нас все-таки увидели.

Рохан и Шмыг решили не отставать: уцепились за трос, словно гномы – за кусок золота.

– А ну-ка налягте, дармоеды! – скомандовал голос с палубы. – Наверх их, наверх!

Некоторое время ничего не происходило. Мы уже успели порядком заскучать, когда веревка поползла вверх, приближая чудесный момент вступления на твердую почву, точнее, палубу.

Едва только я поравнялся с перилами, чьи-то сильные руки грубо схватили меня за плечи и втащили на корабль. Ноги ужасно болели, и мой зад ни нашел ничего лучше и интересней, чем запечатлеть встречу с палубой долгим поцелуем.

Проще говоря, я сел.

– А теперь рассказывай, как здесь оказался, – спросил тот самый голос, командующий матросами.

– Расскажу, – пообещал я, не поднимая глаз. – Но сначала твоя очередь, Пиф.

Тролль невесело усмехнулся.

– А что ты хочешь услышать? – полюбопытствовал он.

– Правду. Неужто не ясно?

Пиф долго смотрел на меня, на Шмыга, на Рохана, и с лица его все это время не сползала глупая полуулыбка.

– Идите поспите в каюте, скоро ночь. – Тролль протянул ключ Рохану и кивнул вправо. Сухожил обеспокоено посмотрел на меня, я быстро кивнул: иди, я его знаю. Рохан улыбнулся в ответ, почти искренне, и, взяв за руку Шмыга, потащил в каюты.

– Они ушли, – сказал я сухо. – Начинай!

– Расслабься, Гриф, дружище, – подмигнул мне тролль. – Я не совершил ничего преступного. 3абугр – друг Орагара.

– Но… зачем? 3ачем покидать родной город, друзей?

– Чтобы жить. 3рег – вновь часть королевства с его зверскими налогами на продажу, с теми же законами.

– Как?! – Эта весть меня удивила: неужто Штифу удалось захватить город-отступник?

– Они взяли его ночью. – Тролль словно читал мои мысли. – Достаточно легкая победа.

– Но откуда ты знаешь?

– Почта, Гриф, магическая почта: любое письмо доходит за минуту.

– И когда это случилось?

– Вче… сегодня ночью, – подумав, ответил тролль.

– Ладно, Фенрир с ним, со 3регом… Но ты ведь вроде еще три недели назад в Мусалим собирался?

– Собирался. А тут мне сообщают: закупать в 3реге нельзя. А у меня товаров – только камни да ткани. Ну, думаю, не пропадать же добру? И поехал в 3абугр. Там все продал, да еще и в гильдию купцов вступил тамошнюю. Только вот теперь я не орагарец. Пришлось стать забугрцем. Ох и намаялся я в море за эти три недели!

Я молча поднялся и, чуть пошатываясь от усталости, пошел в каюту к сухожилу и гоблину.

– Куда ты? Пошли пивка выпьем, за встречу! – окликнул он меня.

Я повернулся к нему. Он мелко задрожал под моим взглядом – пустым и безжизненным. Вроде бы ничего страшного, но так не смотрят на друзей, и он прекрасно это понимал.

– Я три недели ползал по горам, добывая проклятую статуэтку. – В тот момент мне было плевать, что я разбазариваю тайну Гильдии за просто так, кому попало. – Если бы я не достал ее, меня бы убили. Почему же я еще орагарец, а ты из-за тряпок и побрякушек сменял свою страну на свободную торговлю? Почему мои истинные друзья гибнут, а ты, стушевавшись тогда, теперь, когда опасность позади, простираешь ко мне свои объятья?!

– Ты не поймешь, Гриф, – покачал головой он.

– А я и не собираюсь понимать!

– Неужто то, что я теперь – житель другой страны, может сломать нашу дружбу? – в глазах его появилась робкая надежда.

Я на миг смягчился, вспоминая, как хорошо мы втроем – я, тролль и 3емлерой – вечерами сидели в «Доброй псине», за кружечкой пива беседуя на самые разные темы. Но изображение теплого дружеского застолья пропало, и я увидел Свэна. Кобольд улыбался своей смешной, по-детски искренней улыбкой.