Олег Бондарев - Рыцарь понарошку

– Нет, разумеется. Мы – вне времени и пространства.

– Хорошо… Так вот, а еще я смогу жить с Малышкой… – Валентин мечтательно закрыл глаза, правда, тут же открыл. – А если откажусь, ты отправишь меня в Великое Никуда. Правильно?

– Может, и не правильно, но отправлю! – подтвердил Дух.

– И что мне остается? Соглашаться? Да, пожалуй, что так… Но – с одним условием!

– Каким? – насторожился Великий Демиург.

– Ты позволишь мне выполнить это задание, а за ингредиентами я отправлюсь позже – сразу по завершению. Дело в том, что Небесная Канцелярия очень пристально следит за сотрудниками. А ты ведь не сможешь все это время держать меня «под колпаком» вне времени? Конечно, если ты решишь договориться с моим начальником прямо сейчас…

– Я не настолько глуп, чтобы вестись на такие нелепые попытки меня одурачить! – фыркнул Дух. – Стоит мне решить трения с Канцелярией, как ты тут же смоешься в Ленорр, где достать тебя будет не в моей власти.

– А чем ты сможешь подтвердить, что освободил меня от службы? Не сейчас, конечно, а когда я выполню это треклятое задание?

– У тебя есть выбор? – поинтересовался Дух.

Судя по всему, он опять издевался. Впрочем, власти у него на это хватало.

– Что ж, тогда просто позволь выполнить это задание, чтобы Канцелярия ничего не заподозрила.

– Ладно, – нехотя согласился Великий Демиург. – Обмен может немного подождать. Но только сразу по завершению…

– Слово ангела! – заверил Духа Вал и неожиданно громко воскликнул: в раненое предплечье словно толстенную иглу воткнули, повертели да вынули. Резко. Скосив глаза на рукав, Странник, мягко говоря, очумел: на нем больше не было крови. Заглянул под ткань – и замер, не в силах и слова сказать: рана исчезла, причем бесследно. На ее месте не было даже маленького белого шрамика, который остается после небольших повреждений.

– Это аванс, – сказал Дух.

Картинка в глазах Валентина задрожала, как заяц, прячущийся в медвежьей берлоге от волков, и неожиданно лопнула на сотни маленьких кусков. Словно кто-то в окно дворянской усадьбы камнем попал.

Пока эти куски падали, Странник чувствовал, как сознание постепенно возвращается к нему.

С падением последнего осколка он, наконец, открыл глаза в обычном мире.

В замок их пропустили без разговоров: на турнирные доспехи, по мнению стражников, у разбойника или убийцы просто не хватит денег. А если и хватит, то вряд ли кто-то из них станет покупать реннцойг только затем, чтобы насолить королю и не возместить этим и гроша.

В общем, обычная логика уставших от проверки дворянских кортежей стражников.

Фэт их охотно понимал: каждый уважающий себя дворянин обязательно берет с собой кучу всевозможных одежек, чтобы покрасоваться, и с десяток верных слуг… опять же, чтобы покрасоваться. Путешествовать можно и втроем, что наглядно доказали Фэт, Кушегар и Элви.

– Как думаешь, – спросил Фэт, когда они шли по лестнице в зал, на маленький банкет перед обещанным парадом, – Элви насильно забрали?

– Думаю, нет. Если Мон не врет – а на сей раз он слишком испугался, чтобы врать, – то тот дедушка…

– Морри Файнэ! – напомнил рыцарь. Ножны с палашом он привесил на пояс – так было намного удобнее. Куда б еще шлем деть, а то идти с ним в руке…

– Точно, Этельме. Так вот, если это действительно был он, то нашей спутнице ничто не грозит: декан вряд ли поднимет руку на собственную ученицу. Скорее всего, ее просто накажут…

– Накажут? – Фэт тут же представил, как Элви снимает штаны, ложится на лавку, а здоровенный декан факультета Перевертышей берет ремень и, замахнувшись…

– Пороть или ставить в угол у магов не принято! – улыбнулся Кушегар. – Правда, по сравнению с тем, что обычно предлагает к выполнению провинившемуся Совет, любая порка покажется манной небесной… Впрочем, давай пока не будем думать о плохом: у тебя впереди еще масса сражений с не самыми слабыми рыцарями. Сейчас, на банкете, можешь чуть расслабиться, но не забывай поглядывать на сидящих за столом: кто-то из присутствующих, возможно, в будущем окажется твоим соперником. Изучи их.

Фэт кивнул.

– Ну, вот и отлично, – облегченно вздохнул Кушегар. – Тогда пошли.

У дверей стоял молодой парень в нарядных одеждах глашатая. На груди его красовалась корона.

– Добрый день, господа, – он поприветствовал друзей низким поклоном. – Как прикажете вас объявить?

– Ну… – задумался Фэт, но Кушегар не дал ему закончить.

– Сэр Жруно де Фэт, великий рыцарь, спаситель Астрата, победитель дракона. А я – сэр Кушегар, которого сэр Жруно одолел в честном поединке и сделал, как победитель, своим оруженосцем.

– Отлично, – кивнул парень. – Входите!

– А зачем он спрашивал? – шепнул лентяй, толкая дверь.

Ответить Кушегар не успел – опередил глашатай:

– Величайший рыцарь всех времен и народов, единственный человек, спасший Астрат от неминуемой гибели, победитель несчетного множества драконов… Сэ-э-эр Жруно де Фэт!

Фэт от такого объявления покраснел: сидящие за длинным столом рыцари разом повернулись к нему. Их заносчивые взгляды, казалось, задались целью прожечь в хвастуне сотню сквозных дырок.

Комод же, напротив, важно надулся, ожидая, когда объявят его. Однако глашатай молча затворил за ними дверь. Барон помрачнел, но лишь на миг: секундой позже он уже белозубо улыбался собравшимся в зале дворянам.

– О! Кого я вижу! – раздалось с дальнего конца стола. – Сэр Кушегар!

– Мой король! – еще шире ощерился Комод. Его низкий поклон засвидетельствовал огромнейшее уважение правителю Астрата.

– Какой милашка! – сладострастно вздохнули на том конце стола. – И кто это с тобой?

Фэт поднял голову и увидел короля.

Ну, точнее того, кого только что назвал королем Кушегар.

На большом, изукрашенном каменьями и золотом троне сидел маленький морщинистый мужичок лет пятидесяти. Седовласый, бородатый, с маленькими голубыми глазами и торчащими ушами. Губы у мужичка тонкие, нос узкий. Редкие брови, больше похожие на женские (те постоянно их прореживают). На голове – корона.

Несомненно, это – тот самый Стронций Барий Третий, король Астрата.

Но он не вызывал в Фэте благородных чувств, желания умереть за родину. Все, что он мог вызвать, – это сострадание и жалость. И немного даже – отвращение.

Разве пристало королю называть подданных «милашками»?!

– Это – мой господин, – ответил Кушегар. Рыцари за столом от таких слов разом поутихли. Король же лишь выгнул тонкую бровь:

– Господин? Как это понимать?

– Очень просто, Ваше Величество: он победил меня в бою, а так как у меня ничего, кроме меча, не было, сделал своим оруженосцем, – без запинки повторил Кушегар.

– И ты принес ему клятву?