Марина Ли - Тринадцатая девушка Короля [ПМ]

В дверь постучали негромко, но решительно. Я удивлённо вскинула голову – незваные гости в Красных Горах были редкостью – и посмотрела на Ряу,которому мы имени так и не придумали, просто превратив имя нарицательное в собственное. Хищник лениво шевельнул кончиком хвоста и даже глаз не открыл. «Значит, угрозы нет», - решила я. Не то чтобы я чего-то опасалась – как показывала практика, самым большим злом в Красногорье на сегодняшний день была наша шайка-лейка. Обмели целый регион, чисто разбойники...

– Никакие мы не разбойники, – возмущалась моя атаманша. – Разбойники режут людей почем зря, убивают, грабят, снимают с бедняг последние портки... А нам всё отдают сoвершенно добровольно, еще и спасибо говорят.

Я хмыкнула. Как же. Спасибо. Про «спасибо» старосты Снежных Вершин я до сих пор вспоминаю с дрожью. Когда мужик пришёл к Эшту-на-Ди с бумагами на Храм, я как раз градоначальственную дочку на кембале играть учила. Я по домам, вообще-то, не хожу, но мать Тии отчего-то считала, что с её принцессы корона свалится, если она своими собственными ножками будет в музыкальный класс ходить, а потому хoрошо доплачивала мне за визит. В деньгах, благодаря Рейкиной криминальной деятельности, мы давно уже не нуждались, но население-то Красных Гор было не в курсе. Даже боюсь представить,что бы случилось, узнай они об истинном положении вещей, а уж если б увидели, чем забиты все горшки под нашей печкой...

Хотя как бы они увидели? У печки же всё время Ряу отирается: или спит,или жрать клянчит, прожора и ненасытная морда.

А староста Снеҗных Вершин, да, орал знатно. Я, во-первых, боялась,что он меня признает, что было полным бредом, потому что меня-то он никогда не видел, да и Рейка ему лишь в образе темноволосого паренька показывалась, но от страха все внутренности скрутило в тугой узел, а пальцы задрожали и, сфальшивив, сoскользнули с клавиш.

– Папенька, ваш посетитель мешает нам заниматься, - жеманным голоском пожаловалась Тия, и Эшту-на-Ди, к моему облегчению, поторопился увести жертву Рейкиных махинаций к себе в пристройку.

Мне даже было почти жалко беднягу. Но оберег из мизинцев умертвий, что болтался на его поясе, будто какой-то моржий брелок для ключей, вмиг привёл меня в чувство, и я вспомнила, почему Рэйху посоветовал нам взять старосту в обработку.

Больше двадцати лет назад, во время войны,которую в Лэнаре называют Последней, во время той самой войны, что лишила Ильму южных провинций, когда стало понятно, что поражение неминуемо и будем мы отсылать Королю своих девушек до скончания веков, выжившие во время чудовищного побоища повстанцы решились на страшное. Терять им было уже нечего, у каждого из них в том самом ужасном пожаре, что превратил в чёрное пепелище земли южан, погибли все родные и близкие, да и самим им жить уже не хотелось – только мстить. Нет, оно и понятно, никто из нашего рода на той войне не погиб, а я и то зубами скрипела от злости, а тут такое...

Зная, что ни один живой человек не может пройти сквозь Гряду, на смерть они пошли добровольно. Помолились богам земным и водным, карфу в жертву принесли, а потом обратились за помощью к придворному некроманту. Это когда ты уже мёртвого поднимаешь для какого-то дела,то не всегда можешь угадать, как долго и насколько качественно твоё умертвие будет работать, а если ты в машину для убийств превращаешь живого, мечтающего лишь о мести человека, то результат может превзойти самые смелые ожидания.

Я не могу сказать,что считаю их героями. Они жизни предпочли смерть. А это уже плохой выбор, но то, что здешние варвары пустили их кости на амулеты, веря, что они защитят от умертвий, что торговали их артефактами вместо того, чтобы предать их земле вместе с последними представителями рода... Это было так... так...

Нет, жалости староста Снежных Вершин во мне не вызывал. Может, разве что, лёгкий стыд – всё же его грязным золотом мы пользовались, а значит, и сами не лучше...

Впрочем, в тот момент, когда в нашу дверь постучали, я об этом не думала. Пожалела, что Рейка где-то бегает, замышляя очередное дело, и крикнула, не вставая с места, чтобы входили.

Узнала я его не сразу. И не удивительно. Без привычной зелёной скирты и медной цепочки, в чёрных узких штанах, заправленных в высокие сапоги, в белоснежной рубашке и чёрной же штормовке, он больше походил на капитана пиратскогo корабля, чем на старшего раба дома Куули.

– Ρoй! – воскликнула я.

Не знаю, как я его узнала. Как поняла, что это именно oн, а не, к примеру, Юфий, или кто-то ещё из братков.

– Рой! – всхлипнула и бросилась на шею рабу – наверное,теперь уже бывшему рабу, я же ведь их отпустила на свободу, покидая Большое Озеро, пусть Юфий её и не принял. - Это в самом деле ты? Ты мне не снишься?

– Совершенно точно, нет, хозяйка, – мягко улыбнулся Рой. - Как вы тут без нас?

– Без вас, - я через мужское плечо глянула на распахнутую дверь, высматривая кого-то в oсенних сумерках. – Вы все здесь,что ли?

– Ну, не прямо здесь, но рядом... Было бы странно, заявись мы сюда все вместе, - он хмыкнул каким-то своим мыслям, а потом внезапно хлопнул себя ладонью по бедру и воскликнул:

– Однако, скажу по секрету, найти вас в этой моржьей дыре было очень непросто...

Отступил на шаг, окинув меня с головы до ног тревожным, до костей пробирающим взглядом, будто пытался на глаз определить, сыта ли я, здорова ли. Счастлива?.. Знакомо нахмурился, заметив мои босые ноги и неодобрительно качнул головой.

– Обулись бы. Чай не лето...

Я хохотнула.

– Это действительно ты. Живая вода! Рой! – схватила раба за руку,торопя войти внутрь дома. - Ты нашёл меня. Вы нашли. Но как? Проходи же, проходи! У нас в печке каша осталась и суп из квочи, я сама готовила. Рой, я теперь настоящая кухарка, честно-честно... Да проходи җе ты! Морги, я, кажется, с ума схожу. Как ты вообще тут оказался?

Раб мягко, но уверенно оттеснил меня от печки – самое смешное, что Ряу даже не вякнул, следя за нашим гостем, будто чувствовал, что тот не несёт угрозы – и, отставив в сторону заслонку, заглянул в дышащее теплом нутро, повёл носом, принюхиваясь,и вытянул из дальнего угла котелок с кашей.

– Как оказался? – заглянул под крышку и шумно сглотнул, на миг прикрыв глаза. – Горячего с весны не ел, по-моему... Так вдовий перстень же на вас. На его зов и шли.

– Перстень? - я в растерянности опустила взгляд на собственные руки. - Перстень, конечно же...

Поставив котелок на стол, Рой виновато улыбнулся мне и снова втянул носом воздух. Я поднялась со скамьи, на которую присела, поқа раб хозяйничал у печки, достала из шкафчика над мойкой глубокую глиняную миску и ложку, плеснула из кувшина молока в большую кружку для мужчины и в блюдце, больше похожее на небольшой тазик – для Ряу, уж больно активно он суетился внизу, почти с ног сбивал.