Марина Ли - Тринадцатая девушка Короля [ПМ]

«И зачем я ему об этом рассказываю? – с тоскою подумал я. - Мне надо ноги уносить, пока до герлали этого не дошло, что я его раскусил,да в Лэнар сигнализировать, чтоб они сюда полк прислали… Интересно, полк справится с одним убийцей или лучше сразу армию вызывать?»

Едва удержался от глупого смешка, представив, как отреагирует бригадир на моё сообщение: «Срочно высылайте войска в Красногорье. Тут одна пропавшая переселенка, сирена и герлари. И еще загадочный Папаша Мо, который девок на заказ стругает. В хорошем смысле этого слова».

– Да жив он, что ему станется, – проговорил Рой и нехорошо сверкнул глазами. Вот чтоб oн в мою сторону так сверкнул, я бы вмиг аппетит утратил и за третьим пирогом не стал бы тянуться, но так как смотрел он в этот момент не на меня, а куда-то внутрь собственных мыслей, то я даже обрадовался. – Удар его хватил только… седмицу-другую отлежится и будет лучше прежнего...

И после короткой паузы:

– Если рецидива не случится, само собой… Удар – штука такая, один случился – пиши, пропало.

И улыбнулся. Да так мечтательно, что я всё-таки подавился и торопливо запил вставший поперёк горла кусок большим глотком мёда. А откашлявшись, признался:

– Я всё же навещу лекаря. Хочу, чтобы он убитого осмотрел…

И осёкся, оглушённый внезапной мыслью: «Да ведь я, вполне возможно, с убийцей разговариваю. В смысле, с тем самым, что этому Папашиному пoмощнику oтветственному яйца оторвал и в горло запихал… Говорили же мужики, что в Красных Горах сто лет убийств не было. А тут одно к одному: и герлари,и труп, и вообще, не пойми что творится».

Рой удивлённо выгнул бровь.

– Убитого?

– А вы не слышали? – я поднялся и, стряхивая с колен невидимые крошки, сообщил:

– Оки-са-Но. Вот кстати, раз Папаша жив, заодно с ним о покойнике парой слов перекинусь. Он, покойник-то, говорят, на него вроде как работал.

Рой болезненно скривился и проворчал:

– Работал… Тот еще работничек. И не смотрите так. Сожалеть о нём не стану… Дрянной человечишка был, гнилой… В Красных Γорах по нему, пожалуй,только вдова и станет плакать… Да и то, если допустить на миг, что она и слыхом не слыхивала обо всех его шашнях. Вам, кстати, уже сообщили, что покойник еще тот ходок был?.. Нет? Ну, ещё обязательно скажут. Не в моих правилах отзываться о мертвецах плохо, но туда ему и дорога. А как убили-то? Точно не несчастный случай?

– Ну,только если он сам себя оскопил, – пробормотал я, задумавшись над словами Роя. - Что, конечно, возможно, но маловероятно.

Я-то думал, что Оки-са-Но пытали, секреты Папаши выпытывали, например – хотя какие у него могут быть секреты? В какой позе лучше всего девочки получаются, да что перед этим съесть надо и сколько выпить? – а тут, оказывается, возможна банальная месть. Но чья? Рогатого мужа? Разгневанной любовницы или?.. Рой, безмолвно выругавшись, шевельнул губами, а затем тряхнул головой, будто муху назойливую отгонял.

– Ну, что ж… Маловероятнo, значит маловероятно. Кто я такой, чтоб властям не верить, правда, господин ворнет? А к лекарю я вам дорогу укажу, отчего не указать?

Мы вышли из котельной и, обойдя домик вокруг, оказались в начале узенькой тропки, ведущей вглубь школьного сада.

– По стежке на параллельную улочку выйдете. Тупиковую. Там лекарь и обитает, напротив жилища вдовицы Мо.

«Вдовицы Мо?» – температура тела повысилась на пару градусов, когда я вспомнил приятные глазу oкруглости и всклокоченные со сна рыжие волосы. Вдовица Мо – это прелесть до чего хорошо. В том смысле, что хороша. Вот на обратном пути к ней и зайду, узнать, как она в дорогу собирается.

– И шапку наденьте, – проворчал Рой, услужливо протягивая мне меховой треух. Откуда взял только?

– Да не...

– Наденьте, – категорично и с убийственно серьёзным видом. Я про герлари только в книгах читал, но что-то мне подсказывало, что лучше с ними не спорить. Если этот Рой, конечно, герлари. - Простынете ещё, чего доброго.

И так на мою куртку посмотрел, что я понял: надо бежать поскорее к дому лекаря, а то этот фокусник сейчас из-за пазухи выудит тулуп,и тогда мне останется только всплакнуть над безвременно скончавшимся чувством собственного достоинства.

Махнув рукой ласковому и до смешного заботливому убийце, я поспешил в указанном направлении. За пирогами с совершенно невероятным мёдом я, кажется, совершенно забыл о времени и о том, как короток в зимних горах день.

Смеркалось. Особняк лекаря приветливо подмигивал мне праздничной иллюминацией и тепло светящимися окнами, но я сразу же свернул к длинному одноэтажному флигелю, в котором без труда опознал больничное крыло.

«Загляну на минуточку сюда, - решил я, - если лекаря тут и нет,то при больных-то всё равно кто-нибудь должен быть. Помощник там или сестра милосердия… Пообщаюсь сначала с Папашей, если он при сознании».

Расчёт мой был простым. Не понаслышке зная о привычках cтоличных целителей запрещать всё, что только можно запретить, я разумно предположил, что и местный лекарь от них отличаться не будет, заявит, что больному ни в коем разе нельзя ни с кем разговаривать – а у меня покойник в леднике лежит, и следствие стоит. Вот отправлю я завтра поутру в Лэнар нарочного с донесением, вот дождусь специалистов из столицы, что я им говорить буду?

– Простите великодушно, но свидетели не опрошены, маг-следы не проверены, а подозреваемых и вовсе нет?

Да меня не только бригадир, меня вообще все на смех поднимут.

Тут я, конечно, лукавил сам перед собой. Εсли бы приехали в Красные Горы столичные шерхи – настоящие, а не такие, как я, – хоть завтра, хоть прямо сейчас, я бы нашёл, о чем им рассказать. Взять, к примеру, тoго же герлари – чем не подозреваемый? Но что-то мешало мне зачиcлить милаху Роя в ряды убийц. Да и сообщать о нём куда следует я тоже не очень-то спешил, оправдывая себя тем, чтo прежде, чем такие громкие заявления делать, надо всё как следует выяснить. Как говорится, быстро только карфья уха варится, а над настоящим рыбным супом еще потрудиться надо.

В общем, хороший был план, придраться не к чему. Одна беда, лекарь почему-то крутился у постели больного сам, вместо того, чтобы по примеру более опытных cтоличных товарищей по цеху, переложить всю грязную работу на плечи служек и помощников.

– Вы по какому вопросу? – проигнорировав моё приветствие, спросил он. - Приходите в приёмные часы, я сейчас занят.

– Насчет мертвеца бы парой слов перекинуться, - проворчал я и, переведя взгляд за спину лекаря,туда, где внушительной горой возвышалось тело схлопотавшего удар Папаши Мо, услышал, с каким грохотом на землю упала моя челюсть.

– Святая вода! – ахнул лекарь. – Какой мертвец? С ума посходили… Жив Папаша, жив… Спит только. Я ему сильное лекарство дал, раньше завтрашнего обеда не проснётся, а вы заладили, мертвец-мертвец…