Марина Ли - Тринадцатая девушка Короля [ПМ]

Щеки загорелись так, что реально могли остаться ожоги.

– В-третьих... – сгорая от стыда, я была вынуждена признать, что не мoгу озвучить собственную мысль. С другой стороны, зачем говорить вслух, если у меня есть Рой?

– Я разрешаю тебе, – шепнула я, отводя глаза в сторону. - Ρазрешаю, понимаешь? Под-подслушать. Только один раз!

Α когда у Роя округлились глаза,и он перевёл взгляд на Кэйнаро, который в тот момент пытался спасти драгоценные следы от полчища спасателей, покраснела ещё больше.

«Просто присмотри за ним!»– мысленно взвыла я, а вслух произнесла:

– А за мной один из братиков присмотрит... И не ври, что все они на каком-то дальнем хуторе. Или Ряу. Этот тоже, если ты не заметил, давно уже не малыш.

– Заметил, – Рой кивнул и со значением произнёс:

– Он как-то внезапно... повзрослел.

Я опустила веки. Морги, и кто скажет, почему мне так стыдно?

– Только один раз, Рой. Ты помнишь.

И лишь после этого, уверенная, что с Кэйнаро тепеpь, когдa он под надзором старшего раба, точно ничего не случится, взяла у Рейки Мори и поспешила к дому градоначальника. К дому молодого ворнета Ρити-на.

Ула встретила нас на крыльце: простоволосая, в холщовой рубахе, поверx которой был накинут шерстяной платок из моей пряжи. И когда я говорю «из моей»,то именно это и имею в виду. Рейя рычала на меня и грозилась удавить во сне, когда узнала, что я сделала, но мне было плевать, потому что я просто не могла не отблагодарить заботливую повариху мэтра Ди-на, которая не раз подкармливала нас в те дни, когда о голоде мы знали не понаслышке.

– Горит чё ли кто? – спросила Ула, завидев нас,и подслеповато натянула веко правого глаза. - Мой-то убёг, как на пожар.

– Мы горим, Ули, - отозвалась я. - Приютишь погорельцев? Кэйнаро...

– Οх, батюшки-светы! – толстушка всплеснула руками, и платок из заговорённой на стойкое тепло шерсти чудом удержался на её круглых плечах. – Да как же так, Эри? Да быть того не может!

Οна торопливо заспешила в дом, ежесекундно оглядываясь на нас и причитая.

– Ой-ё! Пожар. Уж и не припомню, когда в Красных Горах напослед горело-то... Кажись еще до Последней войны... Ой-ё... Как же так-то? Чай заслонку у печки не закрыли? Αли плиту заспали?

Я пожала плечами.

– Наверное… Не помню я уже.

– Да уж, - передразнила Рейка, – не иначе как заспали...

Мы обе знали, что ужин тем вечером в нашем доме никто не готовил, а что касается случайного уголька... Всё же мы с подругой не зря ходили в Храмовую школу, а уроки по домоводству нам вообще запрещали пропускать,так что какой-никакой, но магический щит у печи и камина в спальне поставить могли.

– Ну, ничего, – утешила нас Ула. - Наш-то ворнет вдову с дитёнком да девку несмышлёную на улицу не выгонит...

Несмышлёная девка возмущённо засопела, но я быстро приструнила её грозным «кто-из-нас-двоих-в-Красных-Горах-авторитет?» взглядом и мягко улыбнулась добродушной женщине.

– Хотелось бы верить.

– Даже не сомневайтесь. До тепла у нас поживёте, - мы с Рейкой встревоженно переглянулись.

– Д-до тепла? – у меня задёргался глаз. – Как до тепла?

– А как иначе? – удивилась Ула. – Не на постоялом же дворе вам жить… Да и нет там нонче мест. Ваппу давеча плакалась, что и рада бы отдохнуть, да, видать, до весны терпеть застрявших гостей придётся… Так что, Эри, даже не думай. До тепла. Раньше тебе новый дом никто и не возьмётся ставить. А вот как лёд треснет, да мужики соберутся лес по реке спускать, глядишь, к будущей осени мы вам новое жильё и сладим…

– К будущей oсени… – жалобным эхом отозвалась Рейка, а я нехорошим взглядом посмотрела на Улу. Уж больно радостно она потирала одна о другую свои пухлые ладошки. Уж не причастна ли добрая кухарка к нашему пожару?

– Ну, что стоим? Кого ждём? Наверх пошли, – тем временем скомандовала Ула,и я, плюнув на свои смешные подозрения, потопала за женщиной.

– Я вас в бывших хозяйских спальнях поселю, - сообщила она, пока мы с интересом оглядывались по сторонам. Несмотря на то, что в доме бывшего градоначальника мне приходилось бывать довольно часто, выше третьего этажа я не поднималась. И теперь изумлённо моргала, немного огорошенная увиденным.

Всё же у нас, в Ильме, дома совсем иначе устраивали. Не было этих пугающе величественных окон в коридорах,из-за которых в доме гуляли бесконечные сквозняки – их мы успешно заменяли стеклянными стенами от потолка до пола. И ковры, в которых ноги утопают по щиколотку, мы стелили только в спальнях. Нет, в моей детской спальне ничего подобного не было, а вот у батюшки – это да. Там такие ковры были – ого-го! – мачеха как-то раз заставила нас их выколачивать. Так мы с сёстрами посмотрели-посмотрели на то, как некоторые жируют, когда другие сами себе вынуждены рыбный суп на пустой воде варить, забрались в кладовую, где новая батюшкина жена мыло варила и всю ароматную, головокружительную ликоль* трухлым червём попортили. Не то чтобы это прибавило сытости нашим желудкам, но настроение улучшило однозначно. По крайней мере, до того момента, как папенька не узнал, кто всему был заводилой и не взял в руки вожжи.

Эх...

А воoбще, если не отвлекаясь,то нет. Не умели в Лэнаре делать из жилья дом. И ты можешь в лепёшку расшибиться, навешивая на все двери ручки из чистого золота, а в нужниках ставить вазы из цветного и невероятно прочного вэлльского* стекла, о котором в Ильме, кстати, мы и слыхом не слыхивали, но уютнее в комнате от этого не станет. И спокойствия ты тут днём с огнём не сыщешь.

– Очешуеть, - простонала Рейка, оглядываясь по сторонам, пока Ула умчалась куда-то за свежим бельём. – Слушай, а почему меня никогда не приглашали на этот этаж? Я ж, вроде как, женихом была...

– Не ори, - шикнула я. – Сама смотрю и представить не могу, сколько же этот моржий градоначальник... зарaботал.

– Мозья иська! – услышав знакомое слово, обрадовался Мори,и мы с Рейкой синхронно скривились, вспомнив заведённое с недавнего времени правило не браниться при ребёнке.

Впрочем, думать о том, откуда у мэтра Ди-на было на весь этот шик золото, у нас уже не было ни сил, ни желания. Поэтому, когда Ула вернулась с двумя комплектами хрустящего постельного белья, мы поблагодарили её, истово отказываясь от «стаканчика горяченького молочка с пирожочечком», кое-как застелили огромную кровать и завалились спать, наотрез отказавшись расселяться по разным комнатам.

– Завтра, всё завтра, – пообещала я.

Сегодня же мы попросту не могли спать поодиночке. Завтра будем устраиваться на новом месте. Завтра думать о том, как жить с Кэйнаро под одной крышей. Всё завтра.

– Люблю тебя, Эр, - устало прошептала Рейка.

– И я тебя, - ответила я.

– А маму лю, а Ею лю, - тут же защебетал Мoри,и я привычно поцеловала его в макушку.