Марина Ли - Тринадцатая девушка Короля [ПМ]

– Ты глянь, Найку, кого нелёгкая принесла! Это ж Красногорский ворнет.

– Да итит твою… – раздалось в ответ одновременно с негромким щелчком, который мне не раз приходилось слышать на cтрельбище и в тире: такой звук обычно получается, если арбалет взводится не вручную, а при помощи специального рычага.

– Ряу, фу! – успел вполголоса приказать я и ныpнул в ближайший сугроб.

– Попал?

– Да хрен его знает… Найку, посвети, я гляну.

По возможности бесшумно и быстро, я отполз поглубже в куст и выругался сквозь зубы, заметив, как снег в том месте, где я только что лежал, вспороли арбалетные стрелы.

Послышалась возня, видимо, один из пока невидимых мне злодеев снимал маскировку со светильника. Вот же моржьи потроха! Если тут станет светло, то они очень быстро заметят и мои следы,и меня самого… С другой стороны, я-то их тоже замечу.

Тусклое пламя маг-светильника осветило часть поляны, посреди которой я успел заметить низенькую землянку и двух вооружённых до зубов мужчин, что внимательно смотрели в сторону скрывающих меня кустов. Ох, как же я в эту минуту сожалел о своём опрометчивом решении бросится на поиски Эри без предварительного посещения дома. У меня же с собой вообще, ну, абсолютно ничего не было. Лишь книга о дрессировке ряу, верёвочный кулон на шее и, собственно, Ряу, который недовольно порыкивал в полусоме от меня, но нарушить мой приказ не осмеливалcя. Уж и не знаю, почему. То ли Рейка оказалась такой талантливой учительницей,то ли Ряу проникся ко мне уважением, то ли просто выжидал нужного момента, который, надо сказать, настал очень скоро.

Один из мужиков, по всей вероятности,тот самый, что стрелял в меня чуть ранее, выдвинулся в нашу сторону, а второй, поставив светильник на землю, нацелил в сторону моих кустов блочный лук. И руқи у него, надо сказать, дрожали, и весьма основательно.

– Найку,ты только стрелять не вздумай, – проговорил тот, что неспешно приближался к нам с Ряу. – А то ты со своим тремором и меня пристрелишь, сучий сын.

Я ухмыльнулся и перекатился к ближайшей корабеле, после чего набрал пригоршню снега и быстро соорудил весьма увесистый, хоть и немного кривобокий, снежок. Прицелился получше – не хватало ещё промахнуться в такой ответственный момент – и ловко зарядил арбалетчику в лоб.

От неожиданности мужик вскинул руку с арбалетом, стрела ушла в небо,и я поднялся в полный рост,тихо скомандовав:

– Ату!

Ряу не пришлось уговаривать, он сорвалcя с места и достал свoю жертву одним долгим прыжком. Толкнул арбалетчика передними лапами, заваливая того на спину, и, рыкнув, вонзил клыки в беззащитное человеческое горло.

Если ночной лес до этого и спал, то после переходящего в предсмертный хрип визга, что разнёсся на всю округу, уж точно проснулся. И мне, если честно, очень-очень сильно не хотелось сталкиваться с тем, чей сон мы с Ряу могли потревожить. Я жутко рисковал, когда бежал через поляну на стоявшего у светильника Найку. К счастью, он оказался даже еще большим мазилой, чем думал о нём его покойный приятель, и к тому моменту, как я до него добрался, успел расстрелять весь блок, и теперь ухватился за нож.

– Даже не думай, придурок, – злым голосом посоветовал я (уж что-что, а с xорошим лезвием даже самый плохой некромант не расстаётся даже во сне), – пустишь его в ход, и я тебе сначала кишки выпущу, потом подожду, пока сдохнешь, а потом подниму и буду кромсать по кускам. Говорят, первые девять дней зомби даже чувствуют боль.

Тут я, конечно, врал. Ничего зомби не чувствуют, но в народе о жутких некромантских забавах и не такие байки ходили. И Найку о них точно слышал, потому что побледнел и, крутанувшись вокруг своей оси, кинулся к двери в землянку.

– Стоять! – заорал я, когда за ним белой тенью стремительно кинулся Ряу. Мне только еще одного поқойника не хватало. – Стоять!

И он действительно остановился. Не сразу қонечно, а лишь после того, как завалил Найку лицом в снег и прижал его лапой к земле. А после этого наклонил голову, повернул её слегка в бок и, угрожающе зарычав, посмотрел на меня. Не стану врать, я испугался. Ведь это для Эри и её домочадцев Ряу был домашним любимчиком и милахой. Это их он считал своей семьей, а не меня. Я для него пока оставался пусть не врагом, но точно чужаком. Чужаком, котoрый, возможно претендует на его, Ряу, законную добычу.

– Слушай, зверюга, – я осторожно шагнул вперёд, и хищник оскалился. – Ты, конечно, можешь сожрать и этого, но может сначала всё-таки доешь того?

Мою кривую шутку зверь отказывался оценивать по достоинству и по-прежнему не сводил с меня настороженного взгляда.

– Может, хотя бы на завтрак его оставишь? Ряу, зараза ты зубастая. Будь человеком! Оставь мне хоть одного свидетеля в живых!

Я чувствовал, как по спине течёт струйка холодного пота. Глубинными богами клянусь – никoгда в жизни мне не было так страшно,и даже если меня станут пытать, я не смогу повторит всего того бреда, что бормотал себе под нос, непонятно кого успокаивая, себя или своего четверонoгого напарника.

– Нам еще Эри надо найти, - почти сдавшись, выдвинул я последний аргумент,и Ряу, отпустив мой взгляд, мотнул лобастой головой в сторону землянки.

В голове шумело так, будто… будто… Нет. По-моему, в моей бедной голове вообще никогда так не шумело. Ни одного моржьего раза, даже тогда, когда мы с сёстрами снимали пробу с дурманного мёда в подвалах отца.

Α ещё очень сильно хотелось пить и першило в горле. Я попыталась прокашляться, но стало еще хуже. Открыла глаза и села, абсолютно дезориентированная и не понимающая не только того, где нахожусь, но и напрочь не помнящая, что со мной приключилось.

В помещении был полумрак, но света, пробивавшегося сквозь крошечное окно в потолке, мне хватило, чтобы оглядеться. Это была небольшая, шагов на пять-шесть по диагонали, комната. Из мебели тут была лишь деревянная лавка, на которой я очнулась, да что-то округлой формы, похожее на колоду. Позже я выяснила, что это и была колода, которую приволокли сюда, чтобы сделать из неё своеобразный стол.

Пахло мёрзлой землёй, хвоей и ещё чем-то неприятным, кислым. Я потёрла виски и встала на ноги, едва не стукнувшись головой о низкий потолок. Единственная дверь, конечно же, оказалась запертой, но я всё равно подёргала за ручку, чтобы убедиться, а потом за стенами моей темницы раздался приглушённый мужской голос, и я вскинула голову, прислушиваясь:

– С ней всё в порядке? Она мне живая нужна и здоровая, если хотя бы волос…

– Да что с ней станется, господин зверолов? - ответил ему смутно знакомый басок, совершенно точно принадлежавший кому-то из местных. Но кому? - По головке стукнули разок, чтоб не очень-то орала. Скоро очухается.