Олег Шелонин - Экстрасенсиха

Я честно транслировал видения Варваре, а мысли в голове Анатолия Яковлевича тем временем скакали и неслись галопом. Картина изменилась.

— Эти твои люди что, совсем сдурели?! — орал Никитский на «абрека». — Нашу контору уже месяц трясут. Не могли дождаться, пока в доме никого не будет? Там чуть люди не погибли, а в соседнем доме, между прочим, племянница Коростылева живет. Да-да! Майора Коростылева. Того самого, который расследованием поджога занимается!

Варвара улыбнулась:

— Альберт Гедеонович, у вас не найдется чистого листа и карандаша?

— Э-э… конечно.

Получив требуемое, моя золотая начала что-то быстро, энергично рисовать.

— Можете дальше не продолжать, — кивнула она Никитскому, — это был очень занимательный рассказ.

— Какой рассказ? Я ничего не сказал! — возмутился начальник охраны.

— Ну почему же, про поджог моих соседей уже все сказали, а вот к поджогу моего дома лично вы действительно отношения не имеете. — Варвара сделала несколько завершающих штрихов и передвинула рисунок дяде.

Никитский кинул на него взгляд и побледнел, а я восхитился. За несколько секунд создать такой шедевр способен только истинный художник. «Абрек» на рисунке был изображен настолько точно, что его трудно было бы не опознать.

— Вот этому товарищу господин Никитский платил за поджог толстенной пачкой баксов, а потом его же материл за некачественную работу. Упреки были справедливые, могли погибнуть люди, а на это вы не договаривались. Я не ошиблась? — повернулась она к начальнику охраны.

— Нет, — выдавил из себя Никитский, с тихим ужасом глядя на Варвару, потом опомнился. — Я не в том смысле «нет»! И вообще, все это чушь! Не докажете!

— Теперь докажем, если надо! — шлепнул ладонью по столу майор. — Впрочем, вопрос можно решить и полюбовно. С выделением жилья для пострадавших мы с вами в прошлый раз с трудом, но договорились. Однако теперь в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, — Коростылев аккуратно сложил вчетверо рисунок и убрал его к себе в карман, — я в любой момент могу возобновить дело.

— Сколько? — мрачно спросил глава компании.

— Ты сам-то понял, что сказал? — Глаза майора сузились. — Я ведь человек простой. Могу и в рыло дать. Запомни: Коростылев мзду не берет, а вот по справедливости вопросы решить может. Короче, обойдется вам этот беспредел в смешную для вас сумму. Пострадавшие в результате ваших преступных действий вынуждены жить на съемной квартире, что, знаете ли, накладно для их бюджета…

— Мы все оплатим, — поспешил сказать глава компании.

— За весь период проживания с того момента, как они лишились дома, вплоть до получения нового жилья?

— Да.

— Далее. Вместе с домом они лишились всей мебели, бытовой техники…

— Выделим сто тысяч, — быстро сказал Альберт Гедеонович.

— Каждому, — поднял палец вверх майор.

— Каждому, — покорно пробурчал глава компании.

— Плюс по пятьдесят тысяч на нос в качестве компенсации морального ущерба.

— Хорошо.

— Ну что ж, мы друг друга поняли, — удовлетворенно кивнул Коростылев, поднимаясь со стула. — Сделать все сегодня. Под каким соусом вы провернете эту благотворительную акцию, меня не волнует, но, если завтра я увижу, что хоть один пункт нашего договора был нарушен, немедленно возобновлю дело. Варвара, Алексей, на выход!

С чем только не приходится иметь дело полиции в процессе выполнения своих служебных обязанностей, но с таким участковому Октябрьского района сержанту Кулихину сталкиваться еще не приходилось. Голосующую на обочине дороги парочку бомжей с тяжелой полосатой сумкой он увидел еще издалека. Вроде ничего особенного, если не считать того, что голосовали они, размахивая пятитысячными купюрами. Зрение у сержанта было острое, цвета различал прекрасно, и хоть номинала с такого расстояния рассмотреть было невозможно, он на сто процентов был уверен, что это не сторублевки, а именно пятитысячные купюры. Такси не заставило себя ждать. Кто проедет мимо такого куша? Кулихин прибавил шагу, но не успел. Бомжи вместе с сумкой, не доверив ее багажнику, затолкались в машину и укатили. К счастью, сержант успел рассмотреть номер и поспешил записать его в блокнот. Подойдя ближе, он заметил, что не только он наблюдал за этой странной парочкой. Через зарешеченное окошко магазина винно-водочной продукции с характерным названием «Красное & белое» за отъездом бомжей наблюдала давящаяся смехом молоденькая продавщица. Николай решительно поднялся по ступенькам заведения и прошел внутрь.

— Сержант Кулихин, — представился он, — только что отсюда вышли…

— Бомжи? — рассмеялась продавщица. — Да, они тут дали жару. Все здесь провоняли, но недельную выручку нам обеспечили.

— Что покупали?

— Текилу, виски, ром, пятизвездочный коньяк. Полную сумку набили.

— Расплачивались пятитысячными купюрами?

— Да… — Девушка осеклась и сразу же расстроилась. — Они ворованные? Изымать будете?

— Не сейчас.

Сержант схватился за телефон.

— Товарищ лейтенант, по ориентировке Артист во всех микрофинансовых организациях получал кредиты исключительно пятитысячными купюрами. Так вот, только что на Островского, семнадцать два бомжа расплатились пятитысячными купюрами за элитный алкоголь. Полную сумку набили. Перехватить не успел. Укатили на такси. Записывайте номер…

— Шеф, мы на чердаке, пока сверлились, на тайник наткнулись. — Павел передал Ивану большую жестяную коробку со слегка покореженной сверлом крышкой. — Между перекрытиями спрятана была. Я начал дрелить, а сверло вдруг провалилось и как заверещит, ну я дощечку подцепил…

— Понятно. — Иван с сожалением отложил в сторону очередной бутерброд, взял в руки жестянку с помятой крышкой, открыл ее. — Бумажки… бухгалтерия какая-то. Ладно, с этим потом разберемся. Вам еще долго там возиться?

— Уже закончили. Следы заметаем, картины назад вешаем. Дырки в потолке особо не замаскируешь, но ты же сам сказал, что дом под снос, а скрытую проводку делать некогда.

— В таком случае заканчивайте быстрее. А то с минуты на минуту моя тетушка не помеле прилетит, увидит весь этот бардак и начнет вас тут метлой гонять. Ее сердить вредно для здоровья. Сразу драться лезет. Когда она в сердцах, ей под горячую руку лучше не попадаться. Так что лучше уж я первый удар приму на себя.

— Похоже, она вся в тебя.

— Хуже. Она — это я в квадрате! — важно сказал Иван.

Павел окинул насмешливым взглядом квадратную фигуру шефа.

— А ты ничего не перепутал? Может быть, наоборот?

— Кажется, кое-кто забыл должностные инструкции. Ну-ка, процитируй два первых пункта.

— Пункт первый: начальник всегда прав. Пункт второй: если начальник не прав, то смотри пункт первый.