Владимир Мясоедов - Чужая кровь (СИ)

-Оно, черт его дери, еще и разумное! – Выругался Олег, обжигая пламенем попытавшиеся добить его друга щупальца и отчетливо понимая, что столь точный, подлый и расчетливый удар был невозможен без существенного интеллекта и знания человеческой анатомии. Если бы монстра вели одни лишь инстинкты, то он бы всеми пытался дотянуться до горла врага или впустую принялся терзать его доспех. – Да что эта за тварь такая?!

Ответа Олег не получил, зато получил существенную поддержку. Увидев, что огонь вполне неплохо действует на монстра, кто-то из пигмеев сообразил отложить в сторону лук и стрелы, чтобы метнуться за более подходящим оружием. Кувшинами с маслом, что судя по соблазнительным терпким ароматам, было выгнано из каких-то тропических плодов. Гренадер из коренного аборигена африканских джунглей получился сильно так себе, две из четырех импровизированных гранат он попросту не докинул до трещин, откуда высовывались конечности чудовища, но тем не менее мигом вспыхнувшая лужа расплылась во все стороны и, по всем законам физики, принялась стекать в обнаруженные ею отверстия. Или просто огонь дестабилизировал те светящиеся провалы, из которых высовывались конечности бестии? В любом случае, упорно пытающееся пропихнуться через центральное отверстие тело отпрянуло от проделанной им дыры, а источаемая щупальцами оранжевая дымка, которая мало-помалу конденсировалась под потолком, внезапно рухнула вниз и, словно живое одеяло, принялась душить пламя.

-Дров! Угля! Растопки! – Отчаянно закричал Олег на английском, в надежде, что хоть одно слово его окажется правильно понятым, сжигая или скорее плавя очередное щупальце, вытянувшееся в несколько раз и попытавшееся вцепиться в лицо чародею. Вот только со времени драки с орками качественные защитные амулеты уже успели немного подзарядиться, а потому растопыренные костлявые пальцы сломались, столкнувшись с пленкой барьера. Примерно половина конечностей твари уже была то ли уничтожена, то ли временно выведена из строя, а значит справиться с монстром теперь должно было оказаться легче. Да и Стефан уже начал вставать…Пусть пока и колени. – Нужно устроить этой твари аутодафе!

Стоило чародею лишь заговорить о сожжение кого-то живьем, как тут же появилась кавалерия в лице очнувшегося инквизитора. Ехал он, правда, верхом не на лошади, а на кровати, которую с громким скрипом толкал перед собою грудью смуглый здоровяк с загипсованными руками, но менее триумфальным от этого появление церковного дознавателя ни капли не стало. Словно осколочную гранату швырнул он в чудовище извлеченную из внутреннего кармана библию, что еще в полете исторгла из себя десятки листов, что зависли в воздухе вокруг твари и вспыхнули ярким белым светом. Впервые оно соизволило издать какие-то звуки помимо щелканья многочисленных суставов, а именно стон, звучавший не в воздухе, а в головах людей и наполненный буквально до краев усталостью, тоской и обреченностью. Олега это заставило лишь недовольно мотнуть головой, но большинство людей не отличались его ментальной стойкостью и потому застыли истуканами, слепо уставившись в никуда и зачастую даже выронив оружие. Однако, данное воздействие не было атакой: под воздействием магии инквизитора оранжевое свечение погасло и трещины в полу стали просто неглубокими дырами в камне, а оставшиеся снаружи конечности чудовища рассыпались кучками сухого песка.

-Вы очнулись, - констатировал Олег, взирая на облаченного в красное церковника с изрядным подозрением. – Что ж, я хотел спросить это раньше, но времени не хватало, поскольку имелось слишком много раненных, требующих срочного лечения…Так, что тут вообще происходит? Португалия ввязалась в Четвертую Мировую Войну? А на какой стороне?

-Во всем виновны козни врага рода человеческого, да охватившие людей смертные грехи: гордыня, гнев и жадность, - устало откликнулся Антуан, откидываясь на окровавленные простыни. - Пока сверхдержавы сводят друг с другом старые счеты, многие лорды из стран поменьше тоже решили под шумок устроить очередной передел земли, созданной Господом. Еретики-протестанты из погрязшей в пороках Дании сочли, что в их владениях слишком много снега и слишком мало мест, где можно наслаждаться солнечным теплом…Результаты вы видите сами.

-И вон тут тварь в монастырь тоже они притащили и запечатали? – Хмыкнул сумевший наконец-то подняться на ноги Стефан, кивая себе за спину, туда где на полу высились куски песка, ранее бывшие частью тела какого-то могущественного духа.

-Природа духа сего была осквернена и извращена вампирами-язычниками богомерзкими, дабы нежить могла использовать сие создание как оружие против верных сынов матери-церкви…- Инквизитор закашлялся кровью, но все же справился с накатившей на него слабостью и сумел продолжить свою речь. - Но служители господа родом из этой обители сумели сие создание пленить в бою лет сто назад, а после заточили в надежде, что пребывание в стенах святой обители со временем исправит ущерб.

Во вспышке пророческого озарения Олег осознал, что им говорят правду. Но не всю. Песчаный дух действительно некогда служил кровососам, причем не по своей воле. Но попав в плен к португальцам он, фактически, сменял шило на мыло. Пусть в бой эту тварь больше не бросали, но она вот уже целый век она трудилась не покладая своих нематериальных рук…Или скорее лап…В общем, в одиночку избавляла весь монастырь от пыли, грязи, опавших листьев, мышей, змей и прочего тропического мусора животного или растительного происхождения, поддерживала правильную работу водопровода и канализации, а также служила элементом системы безопасности, предупреждая хозяев о проникших на территорию посторонних и, в случае крайней необходимости, помогая их устранять. И за целый век работы на святых отцов ему ни разу ничего от тех не перепало, кроме разве только некоторого количества энергии. Ровно такого, чтобы дух не сдох с голодухи и даже немного меньше, поскольку к настоящему моменту он по сравнению с собой прошлым изрядно сдал. В общем, не было ничего удивительного, что данное существо не только не преисполнилось кроткостью и всепрощением, но и вконец осатанело на представителей рода людского, начав ненавидеть их всех.

Помещение, предназначавшееся для торжественных богослужений, было забито народом, вот только в большинстве своем наполнявшие его люди производили какие угодно звуки, но только не молитвы. Эту просторную и почти не пострадавшую в ходе обстрела залу приспособили в качестве помещения для тех, кто в экстренной помощи вроде бы не нуждался, но в то же время из-за полученных ран позаботиться о себе самостоятельно не мог. Мужчины, женщины, старики и дети разных рас лежали на лавках и между ними, использовав в качестве подстилок одеяла, парусину, собственную одежду или даже просто охапки листьев. Монастырь в час нужды приютил в своих стенах порядка двух тысяч человек, если не больше. И по меньшей мере десять процентов от этого количества оказались травмированы достаточно серьезно, чтобы находиться здесь вместе с теми, кто присматривал за ними. Легкораненых же было в несколько раз больше…Как и трупов, что оттаскивались в холодный подвал, дабы жаркое тропическое солнце не заставило их раздуться за считанные часы. Для проведения похорон, пусть даже в братских могилах, сил у людей пока не имелось. Да и монахи очень возражали против подобной идеи, упирая на священные тексты и возможность самопроизвольного поднятия нежити, если отнестись к мертвым без положенного уважения и соблюдения необходимых мер предосторожности.