Владимир Мясоедов - Чужая кровь (СИ)

Словно красуясь, монстр сделал еще один небольшой шаг вперед и чего-то пророкотал…На языке, который не знал ни один из стоящих перед ним людей. Впрочем, догадаться о смысле фразы, скорее всего сводящейся к «трепещите, жалкие смертные!» большого труда для боевых магов не составило.

-Мне кажется, нас недооценивают, - осторожно заметил Стефан, медленно начиная выписывать в воздухе восьмерки двуручным топором, заставляя секиру постепенно набирать инерцию для сокрушительного удара. И это было куда более правильное решение, чем попытка хвататься за ружье или револьвер. Пули, пусть даже зачарованные, остановить защитным барьерам было на порядок проще, чем массивное оружие, некогда созданное аж целым магистром. Вот под конец схватки, когда противник гарантированно лишится магических барьеров и начнет получать раны от каждого пропущенного удара, его можно будет попробовать нафаршировать кусочками свинца, двигающимися слишком быстро, чтобы абсолютное большинство обитателей этого или иных миров могли их отбивать или уклоняться. – Приземлились прямо перед лицом, ходят с демонстративной ленцой…

-Ну и чем ты, спрашивается, недово…- Сознательно недоговорив свою речь, Олег кинулся в лобовую атаку на монстра. Тот явно не относился к числу низших демонов и, следовательно, обладал разумом. Возможно, даже русскую речь понимал. А еще чародей благодаря впитывающей магию кирасе и запасу свежеворованной праны являлся куда более живучим, чем его друг. И вряд ли окруженное огненным ореолом существо родом из нижних планов оказалось бы сильно восприимчивым к заклятиям из арсенала пиромании или попыткам телекинетического удушения. Ну а достаточного количества некроэнергии в окружающей среде сейчас просто не было.

Демон определенно чего-то такого ожидал, окутавшее его пламя рванулось навстречу Олегу, молниеносно сплетаясь в нечто вроде упертого в живот монстра огненного копья, на которое чародей должен был сам себя насадить…Но древняя кираса хоть и раскалилась чуть ли не до красна под действием жара и впитываемой магии, но сработала исправно и волшебник просто проломил вставшую перед ним преграду! И тут же получил по голове сильнейший удар трезубцем, который даже вставшие на его пути защитные барьеры сумели только ослабить, но никак не погасить. Прицельный выпад не пробил шлема, но своей мощью заставил шейные позвонки Олега ощутимо хрустнуть и, кажется, даже слегка деформироваться, вот только знатока целительной магии подобным было не убить и даже не задержать на лишнюю секунду. Оба топора-вампира метнулись по сходящимся траекториям к коленной чашечке демона, но соскользнули по пленке магического барьера в нескольких сантиметрах от цели. В то же время где-то над ухом у чародея с громким лязгом двуручная секира в руках Стефана оказалась заблокирована не таким уж и коротким ножом.

Последний из имплантированных в тело Олега боевых артефактов создал магическое лезвие, которое могло бы разрезать пополам лошадь, но даже не поцарапало гульфик обитателя нижних планов. Однако тварь явно обиделась на такую подлость и выдохнула сверху вниз прямо на голову слишком наглого смертного целое облако огня, одновременно колотя трезубцем его по спине, но защитные амулеты и броня чародея с блеском выдержали это испытание, позволив ему отделался лишь легким испугом, да парочкой несерьезных ожогов, полученных от раскалившейся кирасы. Узкий и длинный кинжал, телекинезом вытащенный из-за пояса, взлетел вверх и попытался вонзиться в глазницу шлема из черного металла, но встретил на своем пути непроницаемый барьер. Кривой нож демона успешно взрезал плечо широко замахивающегося Стефана, едва-едва заметив кольчужный рукав, но полученная рана не сбила атакующий порыв далекого потомка Чингисхана. С хрустом секира в руках сибирского татарина ударила в ту же ногу монстра, которую пару секунд назад не смог повредить его друг и, на сей раз, оружие смогло кончиком пробороздить на своей цели неглубокую царапину. Спустя мгновение туда же со всей доступной боевому магу силы ударили и топоры Олега, на сей раз не встретившие волшебной преграды и с лязгом врезавшиеся в колено бестии. Мускулы, работающие сейчас с невероятной эффективностью за счет наполнившего кровь адреналина и напитывающего их волшебства, смогли придать древнему оружию достаточную скорость и пробивную мощь, чтобы демонические латы не смогли полноценно защитить своего обладателя. Лезвия артефактов-вампиров скорее деформировали латный сустав, чем углубились внутрь, однако волшебник ощутил струйку чужой силы, которая скользнула внутрь его ауры, а следовательно они хоть краешком, но погрузились в плоть врага. К сожалению, расплата, в виде пробившего правую кисть трезубца, не заставила себя долго ждать. Вот только благодаря вливанию ворованной жизненной энергии рана затянулась всего лишь секунды через три после того, как была нанесена. И хорошо, что не раньше, а то смыкающаяся плоть могла бы в зубцы демонического оружия вцепиться.

Выходец из нижних планов был нечеловечески быстр, чудовищно силен и вынослив, оружием своим владел крайне искусно, да вдобавок не отвлекаясь ближнего боя умудрялся пользоваться огненной магией. Столкнись он с обычными людьми или хотя бы не слишком качественно экипированными одаренными первого-второго ранга, которых обычно ставили десятниками обычных армейских частей или зачисляли в элитные подразделения вроде тяжелой кавалерии верхом на химерах – каждый его удар был бы смертельным, то и убивал по два-три противника, если те стоят достаточно кучно. Но на сей раз противостоящие ему люди не столь уж и сильно уступали порождению нижних планов. С кем-нибудь одним из боевых магов он бы, скорее всего, смог справиться без особых усилий, пусть и получив в процессе несколько ран. Но справиться с обоими сразу у него не получалось. Вцепившийся как пиявка в ноги твари Олег вполне успешно прорубился через наколенники и теперь жизненную и магическую энергию из демона высасывали две весьма прожорливых артефактных пиявки. Ну а держащийся чуть-чуть подальше Стефан молотил по рукам, животу и груди монстра двуручной секирой с такой скоростью и силой, что будь он лесорубом пытающимся повалить дерево – от того бы давно остались одни зубочистки. В основном он мешал твари контратаковать своего напарника и, надо сказать, у него получалось. На три или четыре удара, корежащих темный металл и скрытую под ним плоть приходилось всего одна успешная отмашка, как правило, не наносящая большого урона. И то периодически она доставалась слишком сильно открывшемуся сибирскому татарину. Вот только хотя тот может и не был способен исцеляться прямо в бою, но зато отлично уворачивался или же ставил блоки. А когда ему все же не везло, то доспехи и защитные амулеты серьезно снижали полученный ущерб.