Нил Алмазов - Кавайная сестрёнка [СИ]

— Здравствуйте. Я к вам, — изобразил улыбку и тут же понял, что ляпнул вообще не то. — Ну, в смысле меня Алла попросила приехать за губной помадой.

— Добрый вечер, молодой человек. Вы бы представились хоть…

— А, конечно. Леонард, но можно просто Лео.

— Хорошо. Я позову мужа. — Она отошла от экрана и издали послышалось: — Дорогой, к нам гость!

Да уж… Лучше бы я с этой милой дамой дальше говорил…

Через полминуты появился Виктор Алексеевич собственной персоны. Он вскинул брови от удивления, ухмыльнулся и заговорил довольным тоном:

— Леонард, какая встреча! Здравствуйте-здравствуйте. Не ожидал, что так скоро встретимся. Проходите, не стесняйтесь. Я уже открыл дверь.

— Здравствуйте, Виктор Алексеевич. Да, я тоже не думал, что увидимся. Ну, я ненадолго…

— Проходите, говорю же вам.

Экран погас. Дверь поддалась, и я прошёл в огромный двор: слева большой бассейн с подсветкой, справа беседка, а чуть дальше переливающийся всеми цветами радуги красивый фонтан. Шикарно у них тут. Но пришёл я не за этим, поэтому побрёл к входной двери. Остановился, поправил рубашку, галстук и постучался. Открыла мама Аллы. Одета она в свободное цветочное платье, которое не скрывало её достойный бюст. Невольно взгляд сам упал на грудь.

— Леонард! — ворвался бодрый голос Виктора Алексеевича, и я от неожиданности и стыда чуть не подпрыгнул на месте. — Будьте как дома. Что же вас так сконфузило?

— Нет, всё хорошо. Просто немного неудобно вышло. Это вам к чаю, — с деланной улыбкой вручил торт маме Аллочки, а стоящий рядом лысый не спускал с меня взгляда.

— Благодарю. — Она приняла сладость и пропустила гостя в дом.

— Познакомьтесь. Это моя жена, Наталья Владимировна, — представил он её и жестом руки пригласил в кухню. — Давайте чаю попьём, тортик ваш отведаем. Надеюсь, вы не очень торопитесь?

— Ну не совсем чтобы очень, но…

— Ничего страшного, Аллочка подождёт. Никто не виноват, что она неряхой у нас растёт, — улыбнулся Виктор Алексеевич и проводил меня в кухню, где предложил сесть на стул.

В этом время Наталья Владимировна заварила чай, порезала торт и подала на стол на тарелочках с маленькими ложками. Лысый всё время улыбался, но к сладкому не притронулся. Видимо, это профессиональное — подозревать всех и везде. А вдруг торт отравленный? Логично, но ведь не от меня этого ждать. И только когда я начал есть торт, Виктор Алексеевич попробовал маленький кусочек, оценил вкус и продолжил интересоваться.

— Как давно вы знакомы с моей дочкой? Кем ей приходитесь?

— Да я просто друг. Аллу знаю где-то около полугода. — Мне приходилось выдумывать на ходу, ведь на самом деле знаком с ней с прошлой вечеринки после конкурса с бананами. Ну не говорить же, что знакомство началось с моего члена в её рту. Да, всего лишь конкурс был, да, в презервативе, но меня б точно никто больше не увидел после такой правды…

— Точно друг? — заподозрил он. — Может, вы встречаетесь?

— Нет, точно не встречаемся. Она бы вам рассказала, мне кажется. Да и вы при желании можете узнать. Так ведь?

— Разумеется, Леонард, — расплылся в улыбке Виктор Алексеевич. — Но я вам верю. А хотели бы встречаться с Аллой?

Вот уж не ожидал столь неудобный вопрос.

— А я была бы не против, — вдруг присоединилась к беседе Наталья Владимировна. — По-моему, Леонард — хороший, порядочный парень.

— Спасибо, приятно слышать.

— Так что с ответом на мой вопрос? — напомнил о себе лысый и прямо вцепился в меня холодным взглядом.

— Ну, если бы хотел, то, наверное, уже бы встречались.

— Вот как. То есть вам не нравится моя дочь? Недостаточно хороша? Или в чём дело?

Похоже, у него цель — психологически задавить меня, завалить как преподаватель студента на экзамене.

— Нет, почему же. Алла очень привлекательная девушка. Просто как-то с самого начала у нас дружеские отношения. — А у самого в голове всплыл недавний жесткий секс с ней. — Да и отец у неё строгий серьёзный человек, знаете ли, — перешёл я на лёгкий юмор, но тем не закончил. — Страшно даже что-то не так сказать ей, ведь в отношениях без ссор не бывает.

— Верно мыслите, Леонард, — довольный собой, закивал Виктор Алексеевич. — У меня к вам просьба есть. Мы, конечно, не сомневаемся в дочке, но на всякий случай присматривайте за ней. Ваши молодёжные вечеринки нынче очень уж откровенные порой.

— Что вы, Алла не такая, — сделал я серьёзное лицо. — Она даже не пьёт. Просто танцует и с подругами в перерыве общается. Так что вам и правда не стоит переживать за неё.

— Что ж, пожалуй, доверюсь вам, а при необходимости всё проверю. Но если дочь пожалуется, у нас состоится другой разговор. И, естественно, не здесь. Вам всё понятно?

— Конечно, Виктор Алексеевич. Всё понял. Можете не сомневаться. Ну, я, пожалуй, поеду. Только губную помаду надо забрать. Алла говорит, что без неё никак не сможет. Покажете, где её комната? Ну, чтоб я не ходил, не искал.

— Покажу, провожу, но прежде давайте чай допьём.

Пришлось согласиться с ним — иных вариантов не было.

Лучше бы меня проводила её мама, потому что лысый стоял в дверном проёме и внимательно следил за мной. Комната Аллочки уютная, в светлых тонах с большой роскошной кроватью, на которой я б с удовольствием покувыркался с ней. Рядом тумбочка, как она и говорила.

— Так, вроде здесь должна лежать, — озвучил я свои действия, открыл и увидел тот самый ключик. — Да, точно.

— Вообще-то, — послышался голос Виктора Алексеевича за спиной, — туалетный столик у дочки по правую руку от вас. Там, где вы ищите, губной помады быть не может.

— И, правда, нет её тут. — Я быстро взял ключ, а когда выпрямился, сунул его в карман. — Значит, на столике.

— Что вы там прячете? — подошёл ко мне лысый и прожёг подозрительным взглядом. — Выворачивайте карманы.

Всё, походу, приплыли… Сердце ушло в пятки, а в горле встал ком. Что теперь делать? Ещё вором не хватало стать в его глазах…

— Ничего не прячу, — замялся я на мгновение и сунул руки в карманы. В тот же момент пришла спасительная идея: просунуть ключ между пальцами так, чтобы Виктор Алексеевич ничего не заметил. Это единственный шанс…

— Тогда покажите карманы. В чём проблема? — покосился он.

— Вот, смотрите. — Я уже смог нащупать ключ и зажать его так, чтоб не было заметно даже с раскрытыми ладонями. Осторожно вывернул карманы, руки демонстративно показал и добавил: — Правда, ничего не брал.

Лысый оглядел карманы, потом похлопал по ним и озадаченно потёр подбородок.

— Показалось. Видимо, это у меня профессиональное уже. Извините за излишнюю подозрительность. Берите помаду, и я вас провожу.

Прокатило, чёрт бы побрал эти наручники. Ключик снова нашёл место в кармане, а рядом с ним — губная помада. Виктор Алексеевич проводил меня до ворот, пожелал хорошего вечера и ушёл. Удивительно, что он так себя повёл. Скорее всего, из-за того, что зря заподозрил гостя. По крайней мере, он так думал. А ведь могло закончиться всё гораздо хуже…