Нил Алмазов - Кавайная сестрёнка [СИ]

Лиана подвинулась ближе ко мне, обняла свободной от наручников рукой и прошептала на ухо:

— Не переживай. Чему быть, тому не миновать. Знаешь, зато эти дни были самыми лучшими в моей жизни. Возможно, они стоят целой жизни. И я не хочу винить тебя, потому что инициатива с самого начала была моей.

Я вздохнул тяжело, выпустил воздух.

— Приятно это слышать, но вряд ли есть смысл вообще о чём-то теперь говорить. Нам осталось недолго…

— Ты смирился? — вдруг перебила сестрёнка. — Я — да. Мне уже всё равно. Наверное, это даже будет быстро и совсем не больно. Просто сейчас я есть, а потом, в ту самую секунду, меня нет. Может, есть другой мир после этого, где мы с тобой встретимся и снова будем вместе. Прекрасно было бы, да?

— Мы всё равно не знаем, что там дальше после смерти. Я пребываю в непонятном состоянии. Просто не могу поверить и всё.

— Главное — не бойся. И помни, что я мысленно всегда с тобой. Может, тогда будет легче.

— Может…

Лиана положила голову на моё плечо, вздохнула и замолчала. Замолчал и я. Не потому, что не хотел говорить. Мне просто нечего было сказать, поэтому мы тряслись в полной тишине до самого штаба ФСКПГ.

Задняя дверь джипа открылась, в салон ударил слепящий свет и прозвучала команда офицера:

— На выход!

Мы с трудом поднялись — конечности немного отекли из-за этих «удобств» — и вышли из джипа. Двое подчинённых повели нас к главному входу. Там всё те же охранники. Они поздоровались с полицейскими и пропустили сначала нас, а потом служащих закону.

Внутри здания почти у порога ожидал лысый. На его лице не было ни единой эмоции. Он приказал увести Лиану в какой-то другой кабинет, а меня повёл в свой. Благо, наручники сняли. Уж больно крепко их надели, что аж кости заболели, пока мы были в них.

Уже в кабинете Виктор Алексеевич указал жестом руки на стул.

— Садитесь, Леонард.

Я послушно сел.

— Ну что ж, доигрались… Жить-то хочется?

— А как вы думаете? — безжизненно проговорил я. — Хочется, конечно. Но поздно, знаю. Нашлась сука, которая сдала… Знать бы почему…

— Нашлась, верно. Ваша подруга. У вас есть право позвонить один раз. Можете ей, можете родителям. Кого выбираете?

— Родителям такие вести сообщать лично не хочется. Они и так от вас узнают, так что лучше Кристине. Спрошу хоть напоследок…

— Как скажете. Сейчас её номер в базе найду и наберу. Подождите.

Виктор Алексеевич отвлёкся на компьютер, принялся стучать клавишами. Буквально несколько секунд ему понадобилось, чтобы найти номер, набрать на телефоне и передать его мне. Потянулись гудки. Один, второй, третий… На четвёртый блондинка взяла трубку:

— Алло.

— Привет, Крестик. Как поживаешь?

— О, Лео, приветик! Да хорошо поживаю. У тебя как дела?

— Слушай, не прикидывайся. Ты и так знаешь о моих делах. Меня скоро не будет в живых, а ты спрашиваешь, как дела. Ответь только на один вопрос: за что?

Повисла тишина. Несколько секунд она точно молчала.

— Ну и???

— Мне очень нужны деньги, прости, а наша дружба… Ну не бывает дружбы разнополой, пойми. Это просто был удобный секс, не более. А ещё потому я так сделала, что ты плохо поступил с Лилией, а она мне стала ближе, чем ты. Не надо было так резко ей отказывать, она очень переживала из-за этого.

Мне тут же врезалось в память сообщение брюнетки о том, что я ещё пожалею об отказе… Права была, ох как права…

— Ладно, я понял, не продолжай. Я-то умру, не спорю, но ты до конца своих дней будешь вспоминать, что ты наделала!

— Лео, ну я ж тебе объяс…

Слушать дальше её не стал, отключил вызов и передал телефон лысому. Он взял его, положил рядом с собой и придвинул ко мне лист бумаги.

— Здесь способы смертной казни. У вас есть право выбрать один из них.

На меня вдруг нашёл приступ смеха.

— Серьёзно? Точно один? А два нельзя?

— Не смешно, Леонард. Все умирают один раз.

Я успокоился немного, покачал головой.

— Вот именно, что один раз.

— Выбирайте, не томите.

В списке было множество способов: от классических до современных. Мне приглянулся самый безболезненный с простым названием «Распыление». Судя по описанию, человека, подверженного казни, отводят в специальное помещение, где в одну секунду он растворяется на частицы, как только поступит команда казнить. И всё равно страшно… Никогда не думал, что моя жизнь оборвётся так рано…

— Итак, — продолжил Виктор Алексеевич, — со способом смертной казни вы определились. Обращение к родителям на видео записывать будем? На память, скажем так. На это у вас тоже есть право.

Мне либо показалось, либо всё, на что я имел право, не более чем издевательство, чтобы сделать человеку перед смертью больнее.

— Нет, не будем. Не думаю, что им будет интересно смотреть на последние минуты моей жизни. Лучше уж так уйти, тихо. Я бы хотел только с сестрой последний раз увидеться.

— Хорошо, я позволю вам напоследок увидеться, но у вас на это будет несколько секунд. Понимаете, таких прав нет. Преступники вообще не должны видеться, как только попадают к нам. Это будет исключением.

— И на том спасибо.

Виктор Алексеевич вызвал своего сотрудника, попросил позвать следующую по очереди, точнее, сестрёнку, и приказал, чтобы нам дали чуточку времени попрощаться. Подчинённый удивился, попытался возразить, ведь это не по правилам, но лысый холодно дал понять, чтобы тот выполнял приказ молча. Сотрудник кивнул и вывел меня в общий холл.

Пришлось подождать около минуты, чтобы увидеть, как другой работник привёл Лиану. Тот, что стоял со мной, тихо проговорил:

— Быстро прощайтесь. И никаких соплей. Умирают все рано или поздно.

Прямо успокоил…

Я подошёл к сестрёнке, крепко обнял её. Она ответила взаимностью и задрожала в моих объятиях.

— У нас есть несколько секунд. Я хочу лишь сказать, что люблю тебя. Во всём это моя вина. Надеюсь, ты сможешь простить меня. Там в кабинете сделай правильный выбор…

Лиана отстранилась, посмотрела на меня. В ту же секунду из её глаз потекли слёзы, губы дрогнули, но она сумела сказать то, что хотела:

— Глупый, да не виноват ты ни в чём, не виноват. Мы с тобой ещё увидимся… Я тоже люблю тебя…

Она держалась изо всех сил, чтобы не разрыдаться, бросилась на меня и обняла так крепко, как никогда этого не делала, но её тут же оттянул один из сотрудников.

— Время вышло, — словно робот ровно проговорил он, взял её под руку и повёл в кабинет лысого.

— За мной, — скомандовал другой мне.

Мы петляли по коридору очень долго. Из-за этого становилось всё страшнее и страшнее. Я всем нутром чувствовал, что не хочу умирать. Ну как же так?.. Меня скоро не станет. Истинный страх и паника совсем затуманили разум, и тогда я решил сбежать. Подгадал момент, когда идущий впереди сотрудник повернул за угол, тут же развернулся и рванул с места. По коридору мгновенно раздался стук моей обуви и чей-то крик. Я уже не разбирал, откуда кричали и кто. Просто бежал. Бежал от смерти, ибо надежда умирает последней.