Агаша Колч - Агуня (СИ)

© Колч Агаша, 2018.

© «СамИздат» , 2018.

® Все права защищены.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Глубоко вдохнула морозный воздух, наслаждаясь его хрустальной чистотой. Мелкими шажками прошла по кругу, любуясь снегом, облепившим ветви деревьев, хрустящим под подошвами моих валенок. Задрав голову, смотрела, как из светло-серой небесной пелены на меня, на окружавший лес, на полянку, на которой стою, планировали большие сероватые хлопья. Чем ниже опускались они, тем светлее становились, а упав на рукав тулупчика, казались обрывками белоснежного кружева, разодранного кем-то высшим на миллионы частиц и выброшенного за ненадобностью.

Когда я остановилась и перестала топтаться, стало так тихо, что было слышно шуршание снежинок, касавшихся друг друга в полёте. Почти каждый день хожу на эту полянку слушать лес и снег. Узенькая тропинка в триста шагов от ворот до малюсенького пятачка утоптанного снега и назад — мой привычный маршрут для прогулки.

— Агуня! Агуня!, — донесся зов кота.

Филипп предпочитал совершать свой недолгий променад на высоком крыльце избы, в которую мы заселились две недели назад, а не шастать по глубоким рыхлым сугробам. Еще он очень не любил, когда я исчезала из виду, а полянка хоть и была недалеко, но из-за деревьев не была видна.

«Иду!», — отправила ментальный посыл котейке, но пошла не назад, а чуть в сторону, к густым зарослям смородинника.

Поклонилась кустикам в пояс и попросила разрешения срезать немного побегов, чтобы отвар душистый сделать. То ли ветерок пробежал по полянке, то ли и впрямь смородина дала «добро», но качнулось несколько веточек, стряхивая с себя снег. Их и срезала захваченным острым ножичком, оставляя почки для выгонки новых побегов.

— Ну что ты раскричался, как маленький?, — ворчала я на фамильяра, обметая веничком снег, налипший на валенки. — Куда я от тебя денусь?

— Лес кругом. Скоро темнеть начнёт. Придут мороки и волки. Мне страж наказывал присматривать за тобой.

— Пусть придут. Ограда у нас крепкая, ворота я заперла, крыльцо охранным заклятьем закрыла. Занавесочки задёрнем, светлец запущу, и будем… Чем ты хочешь заняться, котофеич?

— Услышать, наконец-то, как ты до жизни такой докатилась.

Наивно полагала, что перенос случится сразу после моего согласия и, оставшись наедине с Филиппом, смогу выплакаться, облегчая душу. Оказалось, что всё непросто. Моему разочарованию не было предела, когда узнала, что необходимо пройти курсы и сдать экзамены наблюдателя с адаптацией к местным условиям.

Подготовкой занимался старший уполномоченный межгалактической тайной стражи лэр рес Плой лично. Наверное, потому, что я наотрез отказалась встречаться с кем бы то ни было еще. Мою русскую лексику и речевой стиль пришлось корректировать, чтобы соответствовать духу времени.

— Иначе тебя народ местный не поймёт. Да и ты их тоже, — объяснил Инк, облегчая мне головную боль после очередного сеанса гипноурока. — Обычаи, традиции и ритуалы, чтобы не путала. Вдруг на тризне попросишь гусляров плясовую исполнить.

Обязательным знанием наблюдателя был и пантеон местных богов, которые не сидят себе где-нибудь на острове Буяне, а промеж людей крутятся. Хоть я и была старательной ученицей, но надеялась, что старенькую, страшненькую, хроменькую бабушку никто из высших визитом не осчастливит. Нет у меня желания с ними лично знакомиться. Но самым неожиданным было изучение технического устройства избушки и средств передвижения.

— Изба и есть изба. Четыре стены, печь, труба, окно. Что там изучать? В какую сторону двери открываются, что ли?, — ворчала, открывая толстенную книгу под названием «Инструкция по эксплуатации ИС-4(У)». — Эта аббревиатура что-то значит или понтов ради?

— Изба Стационарная. Четыре — количество жизнеобеспечивающих агрегатов, стилизованных под опоры. «У», — усовершенствованная, — ответил мой инструктор. — Отвыкай от сленга, туристка. Переходи на адаптированную речь.

— Баба-Яга против! В образе вредной старухи мне всё можно, — огрызнулась, углубляясь в чтение, но после попытки понять содержание двух первых абзацев взмолилась: — Можно это на человеческий язык перевести?

— Что непонятно?

— Всё!

Умение писать инструкции понятными для обычных пользователей — великий талант, которым владеет редкий инженер. Они чаще всего, чтобы окончательно запутать читателя в деталях и процессах, используют узкоспециальные термины и понятия. И вот уже отверстие становится «функциональным проёмом», а крепления называют «метизами». Поэтому, сохраняя уважение к собственному интеллекту, техническую литературу не читаю.

— Тут написано, что…, — Инк посмотрел на Филиппа, готового слушать краткий курс по эксплуатации изб, и отодвинул «Инструкцию». — Провожу вас и покажу, где и что перекрывать в случае поломки. Правда, за время моей работы в земном секторе такого не бывало, но с твоим везением…

Следующим пунктом подготовки были курсы управления ступой. Для этого лэр уполномоченный перенёс нас на какую-то пустошь, где стоял готовый к эксплуатации летательный аппарат.

— Думаю, что не сложнее, чем автомобилем рулить, — самонадеянно предположила я. — Тем более, что правил движения нет, и в полёте не с кем столкнуться.

— Ну, попробуй, — предложил Инк, полагая, что для меня лучшая учёба — это бег по граблям.

— Сначала инструктаж по пилотированию и технике безопасности, — я всё же решила быть осторожной.

— Всё просто. Залезаешь внутрь…

Ступа была мне по шею, и даже заглянуть в неё я толком не могла, не то что залезть. Кот, топтавшийся на моем горбу, видел больше, поэтому прокомментировал:

— Темно, как у… кхм… Короче, темно.

Повернулась к инструктору, сложила руки на впалой груди и, пытаясь напугать, зыркнула из-под кустистых седых бровей. Личину попросила наложить ещё в первый день подготовки. Чтобы привыкнуть к себе новой и не шарахаться от случайного отражения. Из седого парика и платка смастерила шапочку под стать хорошо продуманной мною и великолепно исполненной архимагом иллюзии лица Бабы-Яги. В моём недодраконовском теле процесс теплообмена явно сбился — я постоянно мерзла. Даже в атмосфере тёплой влажности Океана вечерами кутала ноги в плед. Поэтому с удовольствием носила и шапочку, и юбку из грубой шерстяной ткани неопределённого цвета, и лохматую кацавейку из меха неизвестной мне зверюги. В багаж обязательным условием потребовала добавить четыре комплекта термобелья телесного цвета. Кто знает, что там за избушка. Может, из всех щелей дует.