Лиса Александрова - Судьба-шутница [СИ]

— В клетку?

— Нет, в охраняемую палатку, — нахмурился оборотень, будто я сморозила какую-то дикость. Боги, как же мы отличаемся. Вот никогда не думала, что те, кого нам намеренно представляли как чудовищ и варваров, будут более человечными, чем сами люди.

Хуже всего, что я невольно почувствовала себя тем самым варваром. Да и вообще за расу людей вдруг стало стыдно.

— Думаю, теперь моя очередь задавать вопросы, — улыбнулся будто в предвкушении оборотень, отчего мне сразу стало не по себе. Я даже рефлекторно отодвинулась от стола, насколько было возможно и посмотрела на него настороженно. Мои ужимки не укрылись от цепкого взгляда зеленых глаз. — Начнем, пожалуй с того, что ты мне расскажешь, кто посмел тебя ударить?! — предложение он закончил уже криком и подался вперед, ко мне, через стол, отчего я, уже не скрываясь, отшатнулась и растеряно заморгала. — Я весь внимание, — с нажимом оповестил он.

— Это случайность, не более, — нервно пробормотала я.

— Позволь мне самому решать, что достойно моего внимания, — ласково попросили меня, при этом смотря так, будто уже мысленно вырывали мне ногти. Я сглотнула.

— Поверь, это действительно случайность. Причем виновата в этом сама.

— Ты все же хочешь убедить меня, что сама упала на чей-то кулак? — прорычал он.

— Никуда я не падала, — воскликнула я, и нервно сжала колени. Какая муха его укусила?

— Я все еще жду ответа, — напомнили мне. Оборотень, смотрел на меня выжидающе, поставил локти на стол и положил подбородок на скрещенные пальцы.

— Меня ударил один из раненных, когда я вытаскивала из его плеча наконечник копья. Это произошло неумышленно с его стороны. Я потянула слишком резко, он дернулся, как итог- у меня разбитая губа.

— И почему же никто не додумался тебя страховать?

— В этом и состоит моя вина. Я самонадеянно посчитала, что справлюсь сама. Не справилась, — со вздохом констатировала я.

— Где был Сайрус в это время? Он что, оставил тебя без присмотра? — прорычал Влад.

— Нет, — поспешно заверила я. — Просто Сайрус, с двумя оборотнями, что помогали мне, вечно таскались за мной и только мешались под ногами. Я не выдержала, отправила их сортировать бинты. В это время я и получила по лицу.

— То есть, ты хочешь сказать, что вместо выполнения моего прямого приказа, Сайрус перебирал бинты по твоей указке? — угрожающе протянул оборотень, а я начала лихорадочно соображать, как выйти из ситуации.

— Нет, нет. Все было не так! Это помощников я отправила сортировать бинты, а Сайрус был рядом, просто я попросила его, кое-что мне подать. Он отвлекся всего на мгновение, — врала я без зазрения совести, хотя сама понимала, как нелепо это звучит.

— Ладно, с Сайрусом я потом сам поговорю, — как-то глухо произнес он.

«Прости меня, Сайрус, я пыталась.»- мысленно попросила я, виновато.

— Теперь, я хочу знать, что за человек тебя ударил?

Признаться, вопрос поставил меня в тупик, я даже недоуменно захлопала ресницами, переваривая вопрос. Во-первых, я уже объяснила, что это случайность, зачем ему это знать? Во-вторых, откуда он узнал, что это был человек. Хотя на него я и сама нашла ответ. Ударь меня оборотень, у меня от головы бы ничего не осталось, а так только губа разбита. В-третьих, даже, если бы я захотела, то не сказала бы о его внешности ровным счетом ничего, кроме самой раны, которой я занималась. Мне как-то не до рассматривания в том момент было. В-четвертых, я не для того тратила на того человека время и силы, чтобы сейчас сдать Главнокомандующему для неясных целей.

— Зачем это? — подозрительно прищурилась я.

— Не твоего ума дело, — тихо, но зло пришел ответ. — Я спрашиваю — ты отвечаешь. Так кто это сделал?

— Не знаю, — искренне сказала я, гаденько улыбаясь, смотря как мой собеседник медленно закипает.

— Какого черта? — рявкнул он.

— Я правда не знаю, — поторопилась я сбросить мстительную улыбочку. — В то время я крутилась как ужаленная, бегая от раненного к раненному. Последнее на что я обращала внимание — это внешность.

— Раз так, то узнаю у Сайруса. Думаю у него будет больше информации, — более спокойно произнес он, скрестив руки на груди.

— Зачем тебе это? — нахмурилась я. — Это была моя вина. Вместо того, чтобы попросить подержать раненного, хотя знала, что подобное может произойти, я отослала подручных, решив, что все могу сама. Если кого и хочешь наказать, наказывай меня. И вообще, какая разница, кто это сделал? Я уже сказала, что это случайность, не более. Намеренно меня никто не обижал.

— Ты под моей защитой. Никто не смеет прикасаться к тебе, без моего, на то, ведома.

Кажется, у меня даже зубы заскрипели от злости.

— Это меня ударили. Ты не считаешь, что нужно у меня спросить, нуждаюсь ли я в каком-то возмездии?

— Нет, — просто и коротко, а я уже сжимаю кулаки, чтобы сдержаться и не запустить чем-нибудь в этого… оборотня. — Ты под моей защитой. Это дело принципиальное. Убивать я того человека не буду, раз уж ты так печешься за его жизнь. Но вот несколько ударов плетью, послужит неплохим уроком для всех.

— Урок чего? — зло прошипела я. — Что нельзя трогать твои «игрушки»?

— Моих подопечных, — спокойно поправил меня Влад.

— Да ты спятил! — взорвалась я, подскакивая со стула и нервно замаячив взад — вперед. — Это была случайность, слышишь? СЛУ-ЧАЙ-НОСТЬ! Меня не в первый и не в последний раз бьют, во время операции. Это нормальное дело для лекаря!

— Ты травница, насколько я помню.

— Ты еще вспомни, что я мечом махать умею и сразу окрести меня рыцарем в сияющих доспехах, — не скрывая сарказма усмехнулась я. — Еще я неплохо рисую и вышиваю. В основном, конечно, одежду, но неплохо штопаю раны, — кажется, меня уже понесло куда-то от темы. — Ничего из этого не отменяет того, что я могу врачевать. И как при штопке одежды есть вероятность уколоть палец, так и при обработке ранений, есть вероятность, попасть под руку больному. Повторяю: это нормально! — рявкнула я напоследок и тяжело дыша, остановилась напротив оборотня.

— Ничего нормального в этом не вижу, — насупился тот. Я даже не сдержала рыка от злости.

— Ты что, будешь наказывать всех, кто мне на ногу случайно наступит? Или, быть может, будешь лично сминать кастрюли, о которые Алиша имела неосторожность обжечься во время готовки? Ведь на нее твоя вендетта так же распространяется? Она же тоже твоя подопечная.

— Не передергивай, — скривился он, а у меня появилось ощущение, что я со стеной разговариваю. Может, я выражаюсь неправильно? Ведь, хоть я и знаю их язык, особой практики в разговоре у меня не было. Быть может, слова коверкаю?

— Я не передергиваю! — не выдержала я. — Для меня подобные вещи, такие же обычные, как для сестры обжечься. Это наша работа.