Павел Матисов - Возвращение мага [litres]

– Вам уже хватит, – попыталась я вразумить авантюристов, когда милорд стал баловаться магией за столом. Мощный огненный шар впечатался в Железного Джандо, поставившего защиту из родовой магии. Толпа одобрительно загудела. А что, если бы это был официант?! – Эйлерт, прекрати! – воскликнула я в сердцах. На несколько секунд в здании гильдии воцарилась тишина.

– Хорошо, Эл, – пьяно откликнулся учитель. – Ладно, ребят, мне уже пора. Продолжайте без меня… Где мой номер?

Я подхватила милорда и отвела в комнату на третьем этаже здания. Туранн повалился на кровать, не раздеваясь. Я кое-как стащила с него сапоги.

– Игния?

– Да, учитель?

– На секунду мне показалось… не важно.

Я не стала спрашивать. Подумалось, что милорд заснул, но неожиданно он откликнулся:

– Прошло почти пять лет, но я все не могу забыть ее лица. Почему?

– Ваши чувства к ней сильны.

– Когда я… осознал себя… помню себя… мне было около двенадцати лет. Я быстро привык к роскошной жизни. Безотказные рабы, которые не могут обругать или устроить бунт. Отец… до какой-то поры был не требователен ко мне. Но потом стал принуждать помогать ему с делами, интересоваться политикой и торговлей. Меня же привлекала разве что магия. Из Негоша хреновый учитель…

– Поэтому вы сбежали?

– Да. Поначалу было тяжело, без придворных и горничных, без отцовских денег. Но даже начинающему магу несложно найти подработку. В Академии оставалось мало времени на развлечения. Я вступил в Странники ветра и быстро вырос в ранге. Но в душе оставался все тем же барским засранцем. Согласие девушки, если она ниже меня по происхождению, меня не всегда интересовало. Мне нравилось устраивать драки, ставить чернь на место. Чем выше росло мое мастерство, тем заносчивее я становился. А затем…

Эйлерт замолчал на некоторое время.

– Затем я встретил Эйлайну…

– Вы полюбили ее?

– О нет, я сразу возненавидел ее. И эта ненависть была взаимной. Можно сказать, ненависть с первого взгляда, хах, – горько усмехнулся Туранн. – Не сошлись мы из-за того, что нас часто путали. Лихой Эл и Неугомонная Эл. Мои дебоши и отвратительные выходки нередко приписывали ей, ее праведные поступки иногда относили ко мне. Нас обоих это бесило, но слишком уж прозвища вошли в обиход. Разве что ее со временем стали бы звать Элли, а не Эл.

– Как же вы тогда стали вместе?

– Ха. Наш куратор в гильдии устал от наших выходок. Я зачастую не чурался вымогательством на заданиях. Элли же, наоборот, не брала платы, если наниматель был бедняком. Оба подхода сказывались плохо на доходах и репутации Странников ветра. Куратор в приказном порядке организовал команду, не оставив нам иного выбора. В дополнение ввел Рика – паладина Шанти, богини любви и плодородия из Двенадцатирукого Пантеона. Бедный Рик! Тяжело ему приходилось вначале. Как мы не поубивали друг друга, до сих пор не могу понять! Ее выводила из себя моя заносчивость и жадность, меня – ее праведность и упрямство. И только Рик постоянно пытался помирить нас. В итоге план куратора сработал. Я стал доставлять меньше проблем, иначе Элайна надрала бы мне зад. Ах да, я не упоминал о ней?

– О чем?

– О ее способности, родовой магии. Это был скрыт. Причем такой скрыт, что и архимаг не учует. Она могла бы стать идеальной, легендарной убийцей, принимающей заказы на королей и принцев, но вместо этого помогала крестьянам отбиваться от разбойников и разных темных тварей. О, это меня бесило до зубовного скрежета. Она могла подкрасться незаметно почти к любому. Элли выросла в бедной семье и не знала, кто был ее отец, но подозреваю, это был известный ассасин. Несмотря на такую способность, Элайна всегда использовала свою силу во благо простых жителей… В общем, она присматривала за мной, я же не соглашался отдавать награду за задания. Со временем мы стали достаточно эффективной командой. Брались за сложные задания, обросли славой и признанием. А затем я возжелал ее. Вряд ли в то время это можно было назвать любовью. Я просто желал обладать ей, словно непокорной кобылицей.

– И вам это удалось?

– О да. Не за месяц, но мне удалось добиться ее расположения. Мне приходилось вести себя прилично, не устраивать разборок, не унижать простолюдинов, не спать с куртизанками. Оказывать Элайне дорогие знаки внимания. Было тяжело, но она в итоге сдалась под моим напором. Ей казалось, что я исправился.

– Что случилось дальше?

– Дальше? Скажем так, я поступил очень некрасиво. Наша команда почти развалилась, но Рику удалось спасти положение. А затем… Да, наверное, именно тогда я и полюбил Элайну. Понял, что ее мне никем не заменить. Я снова пытался добиться ее расположения, но второй раз наступать на те же грабли она не решалась. Постепенно моя маска добропорядочного авантюриста приросла и стала настоящей. Я больше не считал простолюдинов низшим сортом, а себя – центром мироздания. Прошло два года. Честно говоря, не знаю, что послужило толчком. Был обычный погожий день, в который мы с Элайной снова обнаружили себя в объятиях друг друга. С тех пор мы не расставались. До того злополучного дня…

– Сочувствую, милорд. Очень романтичная история. Я очень рада, что вы встретили ее, пусть ваше счастье и не длилось долго. Она смогла вам дать очень много.

– Да, но когда она погибла… умерла практически у меня на руках, я потерял цель, потерял стимул к жизни. Какое-то время я бросался из крайности в крайность, брался за самые трудновыполнимые задания, жаждал силы и знаний. Обрел мастерство во владении магией жизни и иными стихиями. Но только загнал себя и своего лучшего друга Рика. Он не смог дальше поддерживать меня, ушел своей дорогой. А я словно перегорел. Как раз в тот месяц меня и нашло письмо из дома от деда Авеля. Поместье и ответственность за домашних помогли мне на некоторое время отогнать дурные мысли, но все же. Для чего мне идти вперед? Для чего стараться? Это я должен был умереть тогда. Элайна достойна жить больше, чем я.

Я прильнула к свернувшемуся на кровати Эйлерту, такому беззащитному и неопасному. Наверное, дело было в выпивке, но сейчас он мне казался настоящим и… таким уязвимым. Я крепко обняла милорда.

– Простите, учитель. Я не смогу заменить вам любимую… но вы не должны сдаваться. Хотя бы ради меня!

– Тебя, Колючка? – переспросил он.

– Да! Вы ведь взяли меня в ученицы, обещали научить пользоваться магией!

– Вот как?

– Да! Поэтому вы не можете уйти, пока… пока я не получу золотую звезду!

– О. Высоко метишь. Хорошо, будет тебе золотая звезда…

Дыхание Эйлерта выровнялось, что говорило о том, что он наконец уснул.

В последующие дни учитель ни намеком не напомнил о минувшем разговоре по душам. Может, он и не помнил его вовсе? Как бы то ни было, но у меня не оставалось времени на сторонние размышления. Я тренировалась как проклятая, привыкала к новой экипировке. Сапоги скорости – потрясающий артефакт. С ним я могла даже Кансию победить. Правда, со временем ей удалось приноровиться и найти способы противодействия. Мама просто разрывала дистанцию и уходила в глухую оборону, либо пряталась в облаке тьмы, пока заряд в сапогах не иссякал. Да, магические артефакты дают неоспоримое преимущество в бою, как и родовые способности.