Макс Фрай - Вселенная Ехо. Том 2

– Знаю, – усмехнулся я. – Что ж, во всяком случае, я рад за Ульвиара Безликого. Хоть на старости лет развлекся!

– К этому времени Ульвиар Безликий погиб от рук своих многочисленных дочерей и внучек, которые мечтали поделить между собой его владения и волшебные талисманы, – флегматично заметил Шурф. – Обычная история.

– Да уж… А кроме «умиротворенных» и «восторженных» эльфов есть еще какие-нибудь? Или это все?

– Ну как тебе сказать, – протянул он. – Есть еще элсидиайи – незримые. Эльфы считают их своими родичами – возможно, так оно и есть. Впрочем, не знаю, может ли тут идти речь о каком-то родстве, поскольку элсидиайи абсолютно нематериальны. В одной старинной рукописи сказано, что тысяча элсидиайев может поместиться на кончике ногтя, но это не совсем корректное утверждение. Так можно говорить о существах, размеры которых неописуемо малы, но все же подлежат измерению, а у элсидиайев вовсе нет никаких размеров. И еще мне доподлинно известно, что иногда элсидиайи могут надолго поселиться на каком-нибудь предмете или даже на живом существе. Они капризны и непредсказуемы: могут в любой момент покинуть свою обитель, а могут и вернуться.

– Но как люди узнают об их присутствии, если они абсолютно нематериальны? – спросил я. – Или элсидиайи любят поговорить?

– Нет, элсидиайи не говорят. Тем не менее их присутствие можно ощутить, поскольку они привносят в свое окружение совершенно особое, ни с чем не сравнимое настроение, некую невыразимую легкость. Человек, живущий поблизости от элсидиайев, сам не замечает, как начинает остро ощущать чистую радость бытия, обычно совершенно несвойственную человеческим существам – разве что совсем маленьким детям. А если соседство окажется продолжительным, элсидиайи могут поделиться своей странной мудростью, весьма полезной для того, кто желает заниматься Истинной магией. Поэтому сведущие люди стараются их приманить.

– А как? – заинтересовался я.

– Ну… Есть разные способы, но ни один из них не действует наверняка, – замялся Шурф. – Думаю, тебе следует поговорить об этом с сэром Нумминорихом. А еще лучше – с его женой. Леди Хенна, конечно, очень молода, но она чуть ли не с детства занимается торговлей антиквариатом. А люди этой профессии знают об элсидиайях больше, чем кто-либо другой. Собственно говоря, поиск вещиц, в которых обитают эти невидимые существа, – их основной источник дохода. Есть немало людей, которые с радостью отдадут за такую драгоценность все свое состояние.

– Уверен, в их собственном доме полным-полно элсидиайев! – обрадовался я.

– Не знаю, полно ли, но парочка этих существ наверняка там имеется, – подтвердил Лонли-Локли.

– То-то я так люблю у них бывать! – закивал я. – Да и сами они такие легкие – я все время жду, что однажды Нумминориха унесет порывом ветра. Думаю, уж у него-то элсидиайи даже за шиворотом копошатся… Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил об «особом настроении», которое приносят элсидиайи! Слушай, а у тебя дома их нет часом? Что-то у тебя там тоже подозрительно легко дышится. Или это секрет?

– Нет, почему же. Насколько мне известно, элсидиайи не требуют секретности от своих случайных соседей. Думаю, им это глубоко безразлично. Ты угадал, сэр Макс, у меня действительно живут элсидиайи – всего двое. Но не дома. Они поселились в шкатулке, где я держу свои перчатки. Я не предпринимал никаких усилий, чтобы их приманить, они сами пришли. Сам не знаю, почему этим существам так понравилось обитать поблизости от столь опасного оружия.

– Да уж, – я удивленно покачал головой. – Думаю, эти твои приятели – большие любители острых ощущений… Слушай, как здорово, что они у тебя живут!

Я и сам не знал, почему так обрадовался, но факт остается фактом: я даже начал подпрыгивать на сиденье, чтобы хоть как-то выплеснуть избыток положительных эмоций.

– Макс, если сейчас ты врежешься в ближайшее дерево, я, возможно, успею уйти куда-нибудь Темным Путем, прежде чем мое тело упокоится под обломками амобилера, – заметил мой друг. – Что же касается тебя – сомневаюсь. У тебя пока не настолько хорошая реакция. Поэтому постарайся поумерить свои восторги.

– Бу-бу-бу! – восхищенно передразнил его я. Но прыгать перестал и даже скорость немного сбавил.

– Поскольку я уже все рассказал тебе о крэйях и кейифайях, возможно, ты не станешь возражать, если я немного вздремну? – вежливо спросил Лонли-Локли. К счастью, он не обратил никакого внимания на мое кривляние.

– Конечно, – виновато сказал я. – Я и так тебе всю ночь спать не даю. Небось уже рассвет скоро.

– Положим, до рассвета еще часа три, но только потому, что зимой он наступает поздно, – согласился Шурф, перебираясь на заднее сиденье. – Но тебе не следует испытывать чувство вины. Если надо, я могу довольно долго обходиться без сна.

– Так это – если надо, – смущенно улыбнулся я. – А у нас вроде как каникулы… Ну тогда еще один, последний вопрос, чтобы закрыть тему: а люди?

– Что – люди? – сонно спросил он.

– Ну вот крэйев, например, Магистры знают сколько разновидностей, – объяснил я. – И эльфы – тьфу ты, кейифайи! – тоже разные бывают. А все люди – просто люди или тоже какие-нибудь «умиротворенные» и «восторженные»?

– Почти верно, – зевнул Шурф. – Люди этого Мира испокон веку делятся на жителей гор, жителей равнин и жителей побережий. Разумеется, во внимание принимается не нынешнее место проживания – надеюсь, ты и сам понимаешь, что за минувшие тысячелетия почти все обитатели Мира успели не раз переехать с места на место – а природный темперамент, унаследованный от предков, живших на Черухте в самом начале человеческой истории.

– А какой бывает темперамент? – спросил я. И тут же смутился: – Ну вот, опять я тебе спать не даю!

– Ничего страшного, на этот вопрос можно ответить коротко. Жители побережий немного похожи на восторженных эльфов: они темпераментны и деятельны. Собственно говоря, подавляющее большинство людей, переселившихся с Черухты на Хонхону и Уган, – именно жители побережий. Жители равнин весьма флегматичны и не склонны к радикальным переменам – как и упиаты. Но к сожалению, при этом они не обладают ни мудростью, ни могуществом, ни даже спокойствием кейифайев. А вот жители гор, на мой взгляд, – лучшие из людей, поскольку они склонны к глубоким размышлениям, но в то же время не чураются деятельности и находятся в ладу с окружающим миром, почти как крэйи. Теперь все?

– Теперь все, – подтвердил я. – Спи спокойно, я больше ни слова не скажу.

Я честно сдержал обещание и умолк, сосредоточившись на дороге. Ночь, быстрая езда и тишина, которую нарушала только возня Друппи – пес никак не мог устроиться под задним сиденьем и все время порывался перебраться поближе ко мне, – оказали на меня самое благотворное воздействие. Невероятная информация, которую вывалил на меня щедрый Лонли-Локли, усваивалась быстро и бурных эмоций уже почти не пробуждала. Ну действительно, какое мне дело, как тут у них все устроено? Какая разница, что за предки были у моих друзей – эльфы, оборотни, великаны, невидимки или еще какие-нибудь твари? Главное, что результат всех этих генетических экспериментов пришелся мне по душе.