Макс Фрай - Вселенная Ехо. Том 2

Возле сооружения стоял какой-то дядя. На мой вкус, он выглядел более чем внушительно. Настоящий герой древних легенд: высокий, широкоплечий, в широкополой шляпе и развевающемся на ветру белоснежном плаще совершенно неописуемых размеров. Внезапно он повернулся ко мне лицом – словно почувствовал, что за ним наблюдают, – и я увидел, что у этого грозного мужа имеется роскошная седая борода и всего один глаз. Второй был прикрыт черной пиратской повязкой.

– Ой! – тихо сказал я. – Кажется, я знаю, кто это… Да нет, какого черта, это точно он! Одноглазый, в шляпе. Все сходится! Один, собственной персоной. Он же Вотан, Игг, Видур и так далее – всего тысяча имен, если верить умным книжкам. Что он здесь делает, хотел бы я знать? Это же не его улица. Его владения далеко отсюда, на севере. Меньше всего на свете мне хотелось бы с ним сражаться! Во-первых, он делает это гораздо лучше – если уж викинги считали его своим богом войны. А во-вторых… Он мне всегда ужасно нравился, если честно.

– Нравился, не нравился… Это не имеет значения, Владыка. Только глупцы сражаются с теми, кого ненавидят.

– А с кем в таком случае сражаются мудрецы? – поинтересовался я.

– Мудрецы вообще ни с кем не сражаются. Разве что с собственной глупостью, – снисходительно объяснил Джинн. – Это тоже не твой случай, Владыка. Ты – не глупец и не мудрец, а только рука судьбы. Поэтому ты будешь сражаться с кем доведется, только и всего.

– Ну-ну, – растерянно буркнул я. И снова уставился на экран телевизора: кажется, там происходило что-то интересное.

«Интересное» – это еще слабо сказано. Одноглазый извлек из-под плаща здоровенный меч – думаю, мне самому эта чудовищная железяка могла бы пригодиться разве что в качестве штанги, да и то не сейчас, а только после нескольких лет упорных занятий в фитнес-центре.

Было слишком темно, и я не сразу разглядел, что именно он проделывает со своим оружием. Потом понял, и меня слегка передернуло: он аккуратно вспорол свою левую руку, отвел ее в сторону, чтобы кровь не замарала одежду, и принялся увлеченно рисовать что-то над низким входом в древний храм указательным пальцем правой руки, время от времени погружая его в рану, как перо в чернильницу. Результат его усилий напоминал зеркальное отражение буквы Z, только углы этого зигзага были острыми.

Покончив с рисованием, одноглазый заговорил – не слишком громко, отрывисто, с неподражаемой уверенностью в своих силах, словно отдавал приказ старому надежному слуге. Его речь показалась мне незнакомой – и это после всех заверений Джинна, будто знание иностранных языков больше не имеет никакого значения. Впрочем, возможно, Один просто произносил какое-то неизвестное мне заклинание.

– Что он делает? – нетерпеливо спросил я – не то Джинна, не то равнодушное звездное небо над собственной головой. Но они молчали.

– Что ты делаешь?

Сперва этот голос показался мне запаздывающим искаженным эхом собственного, но я почти сразу понял, что он доносится из телевизора и принадлежит широкоплечему мужчине в галифе и кожаной летной куртке, который только что оказался в зоне моей видимости. В его лице было что-то смутно знакомое. Приглядевшись, я чуть было чувств не лишился. Это был актер Марлон Брандо собственной персоной. Но не обрюзгший старик, каким он стал в конце биографии, а худой и здорово помолодевший – сейчас он выглядел как в свои лучшие времена.

– Хотел бы я знать, что он-то здесь забыл?! – ошеломленно спросил я.

Джинн снова промолчал, но удивленно покосился на меня. Он явно не ожидал, что среди наших будущих противников у меня обнаружится знакомый. Впрочем, Марлон Брандо и не был моим знакомым – не в большей мере, чем для миллионов других любителей кино.

Пока мы удивлялись, этот красавчик энергично наседал на одноглазого.

– С кем ты успел подраться, Один? Неужели сюда снова приходил этот загадочный убийца? Или ты решил снова навестить Аида и на сей раз выбрал кратчайший путь? Да ты уже перемазал своей кровью вход в мое жилище! Но зачем? Просто так, для красоты? Очень мило с твоей стороны, но мне, по правде сказать, не слишком нравится… А что это за знак? Опять твоя загадочная дикарская магия? Я думаю, тебе надо срочно перевязать руку. Или ты все-таки собираешься истекать кровью, пока не увидишься с Аидом? Не стоит трудиться, вряд ли он успел протрезветь.

– Не тараторь, Паллада, – с царственной снисходительностью сказал одноглазый. – Я не собираюсь к Аиду. Он не производит впечатление хорошего собеседника, с которым приятно осушить чарку меда в звездную ночь. Да и пес с ним, с твоим родичем! Я только что начертил защищающую руну над входом в твой дом. Этот знак называется Эйваз, и его предназначение – отвращать зло, увеличивать силу и защищать от врагов. Именно то, в чем мы сейчас нуждаемся. А перевязывать мою руку нет нужды, рана уже затянулась.

– Так это знак защиты? Спасибо, – улыбнулся Марлон Брандо. – Думаешь, он поможет?

– Сомневаюсь, – признался одноглазый. – Если бы я знал имя того, кто охотится за вашими жизнями, от моей защиты было бы куда больше проку. Впрочем, в отличие от твоих дурней Хранителей моя руна хотя бы не поленится поднять тревогу. Это все, что я могу сейчас сделать. Немного, но лучше, чем ничего… А когда ты успела снова нацепить на себя это тело, Афина? Скажи, неужели тебе еще не надоело выглядеть подобным образом?

– Мой облик – не твоя забота, – гордо ответствовал Марлон Брандо. Потом сменил тон и добавил: – Знаешь, сначала это действительно была просто причуда. Но в последнее время это мужское тело кажется мне чем-то вроде теплой одежды или даже кольчуги. Когда я принимаю его облик, я чувствую себя спокойнее, словно бы и правда верю, что смерть не узнает меня, если все-таки придет за мной. Видишь, Один, я стремительно глупею, как и все остальные, – и даже не стыжусь в этом признаться.

– Брандо уже второй раз назвал этого парня Одином, так что я угадал, – шепнул я Джинну. – Что ж, ничего не попишешь! Но от кого им потребовалось защищаться, хотел бы я знать? От меня вроде еще рано – особенно если учесть, что мы идем в другую сторону… И между прочим, Один назвал Марлона Брандо Палладой, а потом – Афиной. Неужели это сама Афина Паллада, собственной персоной? Если я все правильно понял, она просто изменила внешность. В таком случае у этой мудрой – если, конечно, верить мифам – богини на редкость банальный вкус. Почему именно Марлон Брандо? На ее месте я бы…

Джинн укоризненно на меня покосился. Можно было подумать, что мы сидим в кинотеатре и я не даю ему спокойно посмотреть фильм. Но я устыдился и заткнулся. Оно и к лучшему, события на экране телевизора были гораздо увлекательнее моей болтовни.