Макс Фрай - Вселенная Ехо. Том 2

– Одолеет? Не смеши меня, Один! Неужели ты думаешь, что нашего врага так легко одолеть? Если бы это было так, мы бы и сами справились. Впрочем, если окажется, что этот твой Лодур на редкость удачлив, никто не запретит нам встрять в их драку и помешать ему – разве нет?

– Тоже верно.

Я понял, что Афина предлагает мне не самый скверный выход из положения. Что бы там ни случилось между этими двумя, хуже, чем есть, все равно не будет. В пророчестве Вёльвы ни слова не говорилось о ссоре между предводителями армии наших врагов – значит, мы просто обязаны постараться столкнуть их лбами.

– Ладно, допустим, ты права. А что если они столкуются? Не удивлюсь, если наш враг обрадуется и скажет Лодуру: «Занимай мое место, мне все надоело!» Когда мы беседовали, мне показалось, что он только и ждет возможности умыть руки.

– Об этом не беспокойся. Я не позволю ему «умыть руки».

Я удивленно уставился на Афину. Что она задумала?

– Разве ты не заметил, как он смотрел на меня? Если я позволю ему надеяться, что у него есть шанс меня получить… Вполне возможно, что в этом случае Последняя битва пройдет по моему сценарию.

Мне не слишком понравились ее слова, а улыбка, притаившаяся в уголках рта Марлона Брандо, – и того меньше. Странная это была улыбка, не слишком похожая на те, что я привык видеть на устах Паллады, в какое бы тело она ни рядилась.

– Кое-кто однажды говорил мне, что прожил бесконечно долгую жизнь, не оставляя на своем теле отметины чужих губ, и не хочет менять это в самом конце.

– Я же говорю, что просто позволю ему надеяться, – рассмеялась Афина. – Не надо так мрачно смотреть на меня, Игг! Ты – друг, поэтому тебе я сразу сказала правду. Но это не значит, что я должна быть столь же прямодушна с нашим врагом. Мало ли какие слова я буду ему говорить. В любом случае дальше слов дело не зайдет.

– И ты всерьез полагаешь, что ему будет достаточно твоей болтовни? Так может думать только неразумная девчонка.

– На что будем спорить? – взвилась она.

– Предлагаешь биться об заклад? – удивился я. – Что за нелепая затея!

– Пусть нелепая. Что ты поставишь, Твэгги?

– Да все что угодно.

– Отлично. Если я выиграю спор – если окажется, что я действительно могу вить из него веревки, отделываясь лишь пустыми обещаниями, – ты выполнишь любую мою просьбу. Так даже лучше, я пока не знаю, что мне может от тебя понадобиться.

– А если ты проиграешь спор? Что я получу от тебя в этом случае?

– Я не проиграю! Ладно, допустим. Что бы ты хотел получить?

– Тебя.

– Как это – меня?

– Не прикидывайся, что не понимаешь, – сердито сказал я. Передразнил ее: – «Разве ты не заметил, как он смотрел на меня?» А разве ты никогда не замечала, как смотрю на тебя я?

– Стараюсь не замечать, – холодно сказала Афина. – У тебя есть достоинства, ради которых можно простить даже сладострастные взоры. Было бы лучше, если бы ты продолжал валяться по кустам в обществе Гекаты. Ей это нравится, да и для дела полезно.

– Не пытайся заделаться моей свахой! – я едва обуздал гнев. – Что ты смыслишь в этих делах? Чем решать, с кем и где я должен валяться, скажи – ты принимаешь мое предложение?

– Дурацкое предложение. Впрочем, как хочешь. Все равно я не проиграю этот спор.

– Может, так, а может, нет. Поживем – увидим. Но, в случае чего, как я узнаю, что ты проиграла?

– Я никогда не лгу тем, кого считаю равными себе.

– Вот это напрасно! – усмехнулся я. – Только с равными и стоит лукавить, прочие не в счет.

– Не учи меня уму-разуму. Я не так молода, чтобы меня можно было переделать. А если учесть, что наш последний день не за горами, не стоит и пытаться… Ну что, я пошлю за Улиссом?

– На кой ляд тебе этот пройдоха? Думаешь, он научит тебя уклоняться от поцелуев?

– Этому я сама кого угодно научу. Улисс нам сейчас очень нужен, Один. Или ты сам собираешься навестить своего бывшего побратима? Мне, например, что-то пока не хочется соваться ему в пасть. А кто-то ведь должен рассказать ему, что творится.

– Кто-то должен. Но почему именно этот твой любимчик? Почему бы не послать, к примеру, Гермеса? Он же у вас от рождения Вестник.

– Гермес не только Вестник, он – один из нас. Не стоит делиться своими планами с кем-то еще. Пусть это будет нашим с тобой секретом. А Улисс не в счет, он предан мне крепче, чем мои Хранители.

– Не нравится он мне, – вздохнул я. – Впрочем, делай как знаешь.

– Вот и славно. Думаю, Улисс будет здесь уже сегодня ночью. Он не медлит, когда я его зову.

Афина поднялась и пошла к своей летающей машине. Наверное, решила, что ее крылатый приятель тоже нуждается в утешительной беседе после сегодняшней передряги. Уж он-то точно остался цел только по милости нашего мягкосердечного врага.

Что касается меня, мне было о чем поразмыслить. Я достал из-за пазухи мешочек с рунами, взвесил его на ладони и спрятал обратно. Сердце говорило мне, что время для гадания неподходящее. Судьба явно была озадачена не меньше, чем я сам, и сама толком не решила, как быть дальше, поэтому не следовало совать нос в будущее.

Улисс действительно оказался легок на ногу. Часа через два после заката он уже сидел у ложа Афины и прилежно внимал ее речам. Время от времени кивал: «Да, я понял» – и снова почтительно умолкал.

Вскоре я убедился, что Афина говорит ерунду. Оно и понятно – Паллада ни разу в жизни не встречалась с моим бывшим побратимом и не имела ни малейшего представления о том, как с ним следует говорить. Но я не стал вмешиваться в их беседу. «Пусть себе болтает», – снисходительно думал я.

Признаться, мне было даже любопытно: придет ли ей в голову спросить моего совета, хотя бы под конец?

Наконец она покончила с длинным перечнем бесполезных и невыполнимых указаний и обернулась ко мне. Оно конечно, лучше поздно, чем никогда.

– Я все правильно говорю, Хрофт?

– Нет. Ты все говоришь неправильно. Придется начинать с самого начала.

– Как это? – Афина была смущена и рассержена. – А почему же ты слушал и молчал? Надо было сразу сказать, если что-то не так.

– Все не так. Мне пришлось бы перебивать тебя после каждого слова, а это неучтиво. Поэтому будем считать, что ты просто рассказала своему другу сказку. Увлекательную повесть о том, чего никогда не случится. Не печалься, Паллада, твой план был бы хорош, если бы мы собирались провести кого-то из твоих родичей. С моими же надо держаться совсем иначе. Улисс не должен притворяться его другом. Локи все равно не поверит. У него не может быть друзей ни в одном из миров. Он привык жить в полной уверенности, что ни одно существо, ни живое, ни мертвое, не может желать ему добра. Да так оно, в сущности, и есть. Даже его союзники связаны с ним судьбой, а не личной привязанностью. Я единственный, кто был ему другом – пока мог. Но и мое терпение однажды лопнуло.