Макс Фрай - Лабиринты Ехо. Том 1

Как ни удивительно, этот сбивчивый внутренний монолог подействовал, как самое грандиозное заклинание всех времен и народов. Я снова был свободен и сам не заметил, как сделал шаг, а потом еще один. Отправился невесть куда вслед за неторопливой Тенью исчезнувшего три тысячелетия назад Короля Мёнина, с его собственным мечом в неумелой руке, не оглядываясь и не сомневаясь.

Я догнал своего проводника, и мы пошли рядом.

Несколько вполне бесконечных минут спустя я наконец понял, что мы уже давно вышли из комнаты, где остался Джуффин, и бредем по какому-то пустынному пространству, которое казалось мне скорее «улицей», чем «помещением». Впрочем, мои суждения об этом невероятном месте вряд ли заслуживают внимания – как любая попытка присобачить знакомые определения к непостижимым вещам.

– Ты знаешь, что встреча со мной – самая большая удача в твоей жизни? – неожиданно спросила Тень.

Я молча покачал головой.

– Мой собственный опыт свидетельствует, что Вершители бесстыдно могущественны, но слишком уязвимы, – тоном университетского профессора сообщила Тень. – Тот, кого называли Мёнином, дорого заплатил за удовольствие узнать о собственной уязвимости. А тебе почти не придется платить за счастье стать неуязвимым. Всего одиннадцать корон. И еще немного страха и боли. Действительно совсем немного, можешь мне поверить.

– А можно узнать, что с тобой… с ним произошло? – спросил я.

Мне, ясное дело, нужно было срочно отвлечь себя от панических размышлений об обещанных «страхе и боли» – тут годился любой способ. Кроме того, меня действительно одолевало любопытство, поэтому я продолжил:

– Я не раз слышал, что Король Мёнин исчез, но слово «исчез» имеет смысл только для тех, кто остался дома. А с тем, о ком говорят, что он «исчез», случается что-то более конкретное. Смерть, или другая жизнь, или…

– Можешь считать, что с Мёнином случилось именно «или». Во всяком случае, не смерть и не «другая жизнь». Может быть, когда-нибудь ты узнаешь точный ответ, может быть – нет. Там видно будет. Остановись, нет нужды идти дальше. Это место ничем не хуже прочих.

Я остановился и огляделся. Я все еще был беспомощен, как очкарик, лишившийся своих толстенных линз: вокруг по-прежнему плясали расплывчатые цветные пятна.

– Здесь очень красиво, – заметила Тень. – У тебя еще будет возможность в этом убедиться. Покажи мне твою левую руку, Вершитель.

Я повиновался. Ее руки оказались неожиданно теплыми и мягкими. Тень осторожно разжала мои пальцы и сосредоточенно уставилась на значки, возникшие на моей левой ладони вместо обычных линий Жизни, Судьбы и чего-то там еще, после того, как старый кочевник Файриба произнес вслух мое громоздкое Истинное имя. Каюсь, я сам так и не сумел его запомнить.

– Это самая удивительная надпись, какую мне когда-либо доводилось видеть, – наконец сказала Тень. – Я знаю древний алфавит Хонхоны, но не могу прочитать твое Истинное имя. Оно каким-то образом ускользает от моего внимания. Что ж, тем лучше для тебя. Теперь дай мне меч.

Мне очень не хотелось отдавать Тени свое новое приобретение. Не то чтобы я всерьез собирался сражаться за свою жизнь с помощью этой громоздкой штуки. Просто прикосновение к мечу дарило мне ни с чем не сравнимое чувство спокойствия и защищенности.

И все-таки я протянул ей меч. Что-то во мне знало, что так надо, потому что… Впрочем, в разъяснения это самое «что-то» не вдавалось. Дескать, делай, что велят, и не квакай.

Без меча я сразу почувствовал себя чертовски одиноким и беззащитным. И еще мне стало очень страшно, потому что я внезапно понял, зачем Тень Короля Мёнина забрала у меня оружие.

– Не бойся, – мягко сказала Тень. – Я не собираюсь причинить тебе вред. Наоборот. Ты действительно слишком живой. И поэтому все время чего-то хочешь и чего-то боишься. Твои ощущения перехлестывают через край, их аромат как магнитом притягивает к тебе смерть. Рано или поздно она поймает тебя, сколько бы защитных талисманов и могущественных друзей тебя ни охраняли. Смерть любит Вершителей, мы для нее – самый лакомый кусочек. Поэтому она всегда съедает нас целиком. Люди, знаешь ли, стараются верить, что за Порогом ничего не заканчивается. Иногда это становится правдой, по крайней мере, для некоторых. Но не для Вершителей. Наша смерть – это всегда конец. Такова плата за могущество, которым почти никому из нас не удается толком воспользоваться. Ты и сам всегда это предчувствовал, правда?

Я молча кивнул, содрогаясь от ни с чем не сравнимого ужаса, столь сильного, что его можно было принять за физическую боль. Я действительно всегда думал, что разнообразные версии загробной жизни – всего лишь успокоительная колыбельная, милосердно оберегающая нас от отчаяния и безумия. И здорово подозревал, что меня эти обещания не касаются. Это знание немного походило на ноющую боль в груди, и мне оставалось только благодарить небо, что оно не было сродни сводящей с ума зубной боли.

– А сейчас успокойся. Ничего не делай, просто смотри на свою левую руку, – велела Тень. – И не нужно бояться. Все будет хорошо. В этом месте невозможно умереть по-настоящему.

– Только понарошку? – усмехнулся я.

А потом покорно уставился на переплетение таинственных узоров, украшающих мою левую ладонь. Я смотрел на них, когда зеленоватая сталь меча пронзила мою грудь так легко, словно я был не человеком, а ломтем мягкого масла. Я отметил это с равнодушным любопытством, словно был сторонним наблюдателем, а не главным действующим лицом этой сценки из рыцарского романа. Впрочем, мгновение спустя мне пришлось убедиться, что боль от раны в груди была нормальной, человеческой, почти невыносимой болью. Я бы, пожалуй, заорал, но не смог издать ни звука, только судорожно дернулся рот, а лицо стало мокрым от пота или от слез, сам не знаю.

– Боль быстро пройдет, – пообещала Тень. – Хорошо, что ты устоял на ногах. Это добрый знак.

Боль действительно стала слабее – настолько, что это уже вполне можно было переносить.

– Видишь, что стало с мечом? – спросила Тень.

Я опустил глаза и увидел, что древнее оружие, насквозь пронзившее мою грудь, уже почти исчезло. Меч таял, как лед на солнцепеке. Боль тоже уходила, и вместе с ней уходило что-то еще. Может быть, вместе с ней уходил тот смешной мальчик, которым я был когда-то – не так уж давно, если честно.

– Теперь меч всегда будет с тобой. Так лучше для вас обоих. Тебе нужен хороший охранник, а мечу уже давно требуется надежный тайник. Твоя грудь – именно то, что надо. Во всяком случае, это гораздо лучше, чем дрянная, спьяну вырытая яма в Шимурэдском лесу. Боль уже прошла?

– Почти, – кивнул я. – Для человека, которого только что убили, я чувствую себя превосходно. Ноет немного, словно меня продуло на сквозняке.