Макс Фрай - Лабиринты Ехо. Том 1

Я и не заметил, как он появился. И разумеется, у этого потрясающего парня не возникло никаких затруднений с тем, чтобы поднять со дна всех троих утопленников сразу. Впрочем, я уже давно перестал удивляться невероятной физической силе сэра Шурфа. Теоретически такие длинные тощие ребята просто не могут быть силачами, но какое дело сэру Лонли-Локли до несовершенных законов занудной природы!

– Может быть, четвертый бросился в воду немного позже? – я пожал плечами. – В любом случае, нам следует прокатиться до Холоми и поискать этого беднягу, заместителя Камши.

– Да, конечно, – кивнул Шурф. – Как ваше самочувствие, сэр Нумминорих?

– Пока держусь, как видите. Но вообще-то перед моими глазами уже начинают мелькать зеленые пятна, – вздохнул тот.

Я достал из кармана лоохи маленькую керамическую бутылочку с бальзамом Кахара, предусмотрительно изъятую у Джуффина специально для такого случая. Моя истовая вера в могущество этого напитка иногда кажется смешной мне самому.

– Угощайся, Нумминорих. А вдруг поможет – чем только Темные Магистры не шутят!

– Спасибо. – Он сделал глоток и отдал мне бутылку. – Кажется, действительно помогает.

Его голос звучал несколько менее уверенно, чем мне хотелось бы.

Увы, через несколько минут стало окончательно ясно, что Нумминорих твердо вознамерился еще раз посмотреть скучный сон о зеленой воде.

– Этого следовало ожидать, – мягко сказал Лонли-Локли. – Парень и так продержался гораздо дольше, чем можно было рассчитывать. В порту леди Сотофе приходилось будить его через каждые пять минут… Ты нервничаешь, Макс?

– Можешь себе представить, – усмехнулся я. – Нервничаю, как школьница на пороге Квартала Свиданий. Неслыханное переживание! После того как ополоумевшая Тень Короля Мёнина решила похоронить в моей груди свой драгоценный меч, я и рассчитывать не смел на столь острые ощущения. Тем не менее, мне, пожалуй, все-таки придется его шарахнуть – и откуда наш шеф берет эти кошмарные выражения?!

– Кто бы говорил… Подозреваю, что большую часть этих самых кошмарных выражений он почерпнул из твоего собственного лексикона, – заметил Шурф. – Во всяком случае, прежде сэр Джуффин выражался гораздо более сдержанно.

Я вздохнул, привычным жестом сложил пальцы в некое подобие щепоти и прищелкнул ими. Но в самый последний момент понял, что мне так и не удалось взять под контроль свое капризное настроение. Мне все еще ужасно не хотелось, чтобы бедняга Нумминорих взвыл: «Я с тобой, хозяин!» Мне не хотелось этого до такой степени, что мой Смертный Шар вполне мог его убить. В данном случае смерть была единственной альтернативой абсолютной покорности. Я сдавленно охнул и вытянул опасную руку в сторону реки, от греха подальше. Все-таки успел, в самый последний момент!

Крошечный шарик зеленого света сорвался с кончиков моих пальцев и замер в воздухе. Впервые на моей памяти Смертный Шар испытывал некое подобие нерешительности: мои противоречивые пожелания тянули его в разные стороны. Сначала эта волшебная шаровая молния была предназначена Нумминориху, а потом я решил, что она должна мирно закончить существование в темных водах Хурона. Так что мне пришлось предпринять дополнительное волевое усилие, чтобы убедить свой растерянный Смертный Шар все-таки устремиться к воде. Это было немного похоже на последнюю попытку отчаявшегося теннисиста отбить подачу противника. Мое усилие было вполне физическим, хотя, конечно, конечностями я не размахивал и вообще смирно стоял на месте. Когда Смертный Шар наконец погрузился в волны Хурона, которые тут же взметнулись к небу мириадами разноцветных брызг, моя одежда была почти такой же мокрой, как скаба ныряльщика Лонли-Локли, только не от воды, а от пота.

Я так выдохся, что почти перестал соображать, что происходит. Во всяком случае, моя следующая выходка явилась для меня самого полным сюрпризом. Я сердито уставился на сияющую поверхность воды и сказал вслух – так, словно имел дело не с рекой, а с самым заурядным перепуганным злодеем, застуканным на месте преступления:

– Перестань усыплять Нумминориха! И вообще, хватит. Никаких наваждений, никакой зеленой воды и прочей тягомотины, мне это надоело!

После этого выдающегося заявления я опустился на мокрые доски парома. Мне требовалось соприкоснуться с твердой поверхностью не только слабыми ступнями, но и надежной, неизменно лояльной к своему владельцу задницей – немедленно!

Вскоре из навалившейся на меня темноты возникло лицо Лонли-Локли. Он присел на корточки рядом со мной и внимательно меня разглядывал.

– Глупо получилось, да? – смущенно спросил я.

– Действительно, довольно глупо, – невозмутимо согласился он. – Ты что, раньше не мог это сделать?

– Что – это?

– Почему ты с самого начала не поразил Хурон своим Смертным Шаром? – строго осведомился он. – У нас было бы гораздо меньше проблем, если бы ты сделал это сразу после обеда.

– Что-то я совсем ничего не понимаю, – вздохнул я. – Поразить Хурон своим Смертным Шаром – да уж… Каким образом это могло бы уменьшить число наших проблем? Ты имеешь в виду, что в этом случае ребята из Приюта Безумных, которые приезжали в Управление за прекрасными дамами, могли бы сразу прихватить и меня, чтобы не ездить туда-сюда понапрасну?

– Макс, неужели ты хочешь сказать, что сделал это нечаянно? – недоверчиво спросил Лонли-Локли. – Ты не предвидел последствий своего поступка?

– Какие последствия? Что я должен был предвидеть? Я просто испугался, что могу убить Нумминориха, и постарался отправить свой Смертный Шар в какое-нибудь другое место – лишь бы не ему в лоб. А потом… Честно говоря, я и сам не знаю, зачем начал кричать на воду. Считай, что это была скверная шутка. А что случилось-то, ты можешь мне объяснить?

– Могу. Ты сказал реке, что она не должна усыплять сэра Нумминориха и вообще никого не должна усыплять, поскольку тебе не нравятся наваждения. И все тут же закончилось.

– Что – все? – переспросил я, с ужасом понимая, что в моей жизни только что начался новый захватывающий период, черная полоса беспрецедентного слабоумия.

– Все закончилось, Макс, – терпеливо повторил Лонли-Локли. – Сэру Нумминориху больше не мерещится, что воды Хурона становятся зелеными. И вообще ничего не мерещится. А мне больше не нужно проделывать дыхательные упражнения, чтобы не познакомиться с этим наваждением на собственном опыте. Все в полном порядке.

– Ты хочешь сказать, что я приказал реке вести себя как следует, и она послушалась? Ужас какой! – искренне сказал я. И наконец заулыбался до ушей. Откровенно говоря, это дикое происшествие вполне вписывалось в рамки моих представлений о смешном.