Антон Демченко - Запечатанный

Частникам на это по большей части плевать. Ну так они и не держат больше двух-трех контрактников, если не считать наложниц, конечно, но там о деньгах и речи нет. А вот компаниям, порой владеющим десятками контрактов, уже не все равно. Для них рабы — это активы, которые напрямую влияют на стоимость компании, а значит, и на размеры кредитов, на которые эти компании могут рассчитывать. Доходит до того, что банк может выдать кредит на полную стоимость контракта, когда раб уже выплатил от нее половину, а то и две трети. Выгодно? Еще как. Причем и банку, и берущему кредит владельцу контракта. Первый, в случае чего, просто конфискует все имущество вместе с контрактниками, которым, правда, в такой ситуации не позавидуешь, а второй получает свободные средства для вложений в какие-то свои проекты. Ясно?

— Вполне, — протянул наемник. — То есть удивляться стоит не тому, что контрактники все-таки имеют возможность обрести свободу, невзирая на желание хозяина, а тем же аукционам, где стоимость контракта может неконтролируемо взлетать до заоблачных высот, да?

— Мм… как посмотреть, — неопределенно покрутил ладонью уже окончательно успокоившийся Герхард. — С одной стороны, банки не могут запретить людям и организациям распоряжаться своей собственностью. И потому вроде как вынуждены мириться с такой вещью, как контрактные аукционы. Но с другой… им это просто не нужно.

— Не понял, — признался Ежи.

— Поясняю на примере. Допустим, ты купил на торгах контракт. Скажем, за три цены. Пришел в банк за кредитом на соответствующую сумму. Тамошние чернильные души покивали и взялись рассмотреть заявку. А в ходе рассмотрения выяснилось, что у твоего контрактника нет ничего, кроме смазливой внешности. Вообще. Ни навыков, ни умений… и вероятность того, что он когда-то сможет вернуть тебе все потраченные средства, равна нулю. Как думаешь, дадут тебе кредит под такое «обеспечение»? Правильно, не дадут. Ну в самом лучшем случае проведут оценку по нижней ставке. А то ведь могут и в попытке обмана заподозрить.

— М-да. — Наемник тяжело вздохнул и констатировал: — Никогда не любил банки и кредиты.

— И правильно, — почти благодушно кивнул старик. — Живодеры они.

Разговор затих сам собой, а спустя пару минут обоим стало не до того. Машина, управляемая одним из людей Ежи, замерла у здания ратуши. Герхард, хлопнув дверью, устремился вверх по широким ступеням лестницы, ведущей к входу в оплот порядка и власти города Пернау… и вдруг замер на месте. Поднес к глазам коммуникатор, вновь привлекший его внимание пришедшим сообщением, и, опустив руку, затейливо выматерился.

— Опоздали, — произнес он, глядя на нагнавшего его Ежи. — Оплата прошла, деньги на моем счету. Если бы мы только ехали чуть быстрее…

— Все равно опоздали бы, — перебил его ломкий мальчишеский голос, донесшийся со стороны бесшумно отворившейся двери. Герхард резко обернулся.

— Вячислау… — произнес старик и попытался изобразить улыбку. Не вышло. — Как ты здесь оказался?

— Ногами пришел, — отозвался юноша, настороженно глядя на бывшего учителя и возвышающегося за его спиной наемника. Герр Баум покосился на висящий за спиной Стрелкова модернизированный его собственными руками АКТ, на покоящийся в кобуре у бедра «Беррер» и покачал головой.

— Выкупил сестренку, значит… — протянул Герхард, заметив выглядывающую из-за плеча брата девочку. — Молодец. А деньги где взял, если не секрет?

— Секрет, наверное, — пожал плечами Вячеслав и еле заметно улыбнулся. — Но я же должен доверять своему бывшему учителю, верно? Поэтому отвечу честно: эти сутки для меня и Анны были очень долгими и очень богатыми на события и трофеи.

— Какой развернутый ответ, — усмехнулся, снимая шлем, Ежи.

— А свободный человек не обязан отчитываться об источниках своего дохода, господин…

— Новак; Ежи Новак, господин Стрелков, — откликнулся наемник. — Майор отряда «Нюх», нанятого вашим учителем, обеспокоенным пропажей своих ученика и контрактницы.

— Бывшего ученика и бывшей контрактницы, — поправил его Вячеслав.

— Прошу прощения за неточность, но именно так ваши личности обозначены в договоре, заключенном моим отрядом с уважаемым герром Баумом, — продолжал расшаркиваться Ежи, пока старик пребывал в полном ошеломлении.

— Полагаю, раз уж мы нашлись, вашу миссию можно считать выполненной, господин майор? — осведомился Вячеслав. — Или какие-то положения договора требуют вашего участия в нашей с герром Баумом встрече?

— В последний раз так велеречиво меня посылали куда подальше лет двадцать назад, на выпускном балу в Краковском университете, — с улыбкой заметил наемник, но в его голосе проскользнули холодные нотки. Рука Вячеслава тут же скользнула к рукояти пистолета.

— Ни в коей мере не хотел показаться неучтивым, господин майор… — настороженно проговорил Вячко, и был тут же перебит голосом, донесшимся из темноты дверного проема:

— …но мы вынуждены проститься с вами и уважаемым герром Баумом. Дела не ждут.

Ежи мог похвастать почти звериным чутьем на опасность, и вот сейчас оно взвыло в голос. Правда, сначала он подумал, что угроза связана со Стрелковыми, и даже начал было просчитывать варианты противостояния, но уже в следующий миг, увидев выплывающую из дверей фигуру, оставил глупые мысли. Боец в ЛТК вообще способен охладить даже самые горячие головы, а уж когда он находится на расстоянии чуть меньше двух метров, рисковать не станет даже оператор ТТК, сидящий в своем шагоходе. Дурных нема, как говорится!

— Теперь я понимаю, почему вы были уверены, что мы в любом случае опоздали бы. Такой «аргумент» способен и танк задержать, — протянул Ежи, отходя в сторону и увлекая за собой застывшего столбом заказчика. Судя по всему, бывшего… Ха, забавно. Бывший учитель, бывший владелец, бывший заказчик. Странная карма у герра Баума, однако. Новак усмехнулся и вежливо кивнул: — Хм… что ж, был рад знакомству; Вячеслав, Анна, господин наемник…

— Госпожа, — буркнула Лина, проплывая мимо стоящих у двери Ежи и Герхарда. Майор неопределенно хмыкнул.

— Вячеслав, — надтреснутым, каким-то глухим голосом вдруг заговорил Баум. — Почему «бывший» учитель?

Поравнявшийся в этот момент со стариком юноша поднял на него взгляд и… Герхард даже отступил на шаг. Такая лютая злоба плескалась в потемневших глазах Стрелкова. Миг Вячко постоял, замерев на месте, а потом, словно опомнившись, вытащил из кармана коммуникатор, когда-то подаренный учителем, и сунул ему в руку.

— Папка «Документы», файл «Договор», — сухо проговорил он. Старик опустил взгляд на потертый браслет и осторожно, словно боясь, что тот взорвется в его руках, развернул экран устройства. «Договор о намерениях», — гласил заголовок. — «Мы, нижеподписавшиеся Герхард Баум и Маргарита Вещенкова, заключили настоящее соглашение о нижеследующем…» Пункты перечислялись один за другим, но артефактору не нужно было читать их, чтобы вспомнить суть документа, невесть каким образом попавшего в руки того, кто не должен был узнать о нем никогда, несмотря на то что речь в этом соглашении шла именно о нем и его младшей сестре. Точнее, именно поэтому и не должен был.