Анатолий Бочаров - Последний из Драконьих Владык [litres]

Шпага и дага так и плясали в руках Патрика. Он выставил правую руку, изгибая кисть, и принял нанесенный короткой саблей удар на эфес шпаги. Приставным шагом приблизился к противнику и полоснул его дагой по горлу.

Делвин сделал от плеча рубящий выпад, кромсая предплечье вставшего перед ним разбойника, мгновенно вскинул обагренный кровью клинок и, дернув его налево, пронзил неприятелю шею. Тот рухнул к ногам, а на место убитого противника сразу встал новый. Встал – и напоролся правым боком на выставленную Патриком дагу. Делвин завершил дело, погрузив свой клинок врагу в грудь.

Пока капитан высвобождал оружие, Патрик Телфрин кинулся к двум оставшимся бандитам. Крутнулся, уходя от удара секирой, с лязгом и скрежетом парировал выпад кинжала, пнул ближайшего противника коленом в живот и, когда тот согнулся от боли, вогнал ему под челюсть острие даги. Последний из пятерки попробовал достать Патрика мечом, но вместо этого получил рану в живот, когда Делвин сделал быстрый короткий удар палашом. Патрик воспользовался моментом, нанеся шпагой меткий удар в сердце.

Вся схватка заняла не больше трех минут. Державшиеся позади Лоттерс и остальные гвенхейдцы не успели даже пустить оружие в ход. Оно и понятно – в коридоре просто не смогли бы встать в ряд больше чем два человека.

Патрик взмахнул клинками, стряхивая с них капли крови.

– Когда я жил в Гвенхейде, то частенько дрался с офицерами из Первого корпуса, – сообщил он светским тоном. – Иногда принимал участие в их учебных разминках – привилегия, доступная вам, если вы королевский родственник. А порой и вызывал их на дуэль. Знаете, как оно случается – званый ужин, много вина, еще больше бренди потом, резкое слово, произнесенное в сердцах, – и вот вам в лицо летит перчатка.

– Знаю, – буркнул Делвин. – К чему этот треп?

– Для выпускника королевской академии вы не так уж плохо владеете клинком. Большинство ваших однокашников показывали намного худшие результаты. Хотел бы при случае переведаться с вами в поединке – посмотрим, кто кого одолеет.

– Возможно, вам представится такая возможность.

– Буду ждать. – Патрик наклонился и срезал у мертвеца с пояса туго набитый кошель. – Дорожная привычка, – объяснил он. – В путешествиях вы добываете деньги любым доступным способом либо пухнете с голоду.

Едва Патрик выпрямился, в противоположном конце коридора появилась еще одна фигура, сжимавшая в руках арбалет. Разбойник вскинул оружие и спустил крючок, похоже, даже не целясь. В такой тесноте и не требуется особенной меткости – все равно в кого-нибудь попадешь. Граф Телфрин вскинул левую руку с зажатой в ней дагой, и на мгновение затянутую в перчатку кисть объяло синее пламя. Выпущенный из арбалета болт отклонился под углом в сорок пять градусов, рухнув на каменный пол прямо перед Патриком. Еще один поворот кисти – и упал сам арбалетчик. Его шея при этом с хрустом вывернулась под неестественным углом.

– Не люблю колдовать, – признался Телфрин. – Предпочитаю честную сталь. Иногда, впрочем, все равно приходится.

К этому моменту на улице закончилась перестрелка, и оттуда подоспело еще семеро гвенхейдцев. С ними также пришел Луис, дворецкий Телфрина, и один из лакеев, тот самый Иоганн, с которым Делвин столь неудачным образом познакомился с Димбольде. Прочие солдаты остались в укрытии – охранять раненых, горничных и слуг, лошадей и имущество. Делвин заметил, что вместе с подмогой явилась и Марта. В одной руке девушка сжимала пистолет, в другой – одну из алгернских сабель, которыми Делвин разжился, убив Клауса Герстера. Вид у Марты был самый решительный.

– Я, кажется, подстрелила одного, – выпалила она, едва завидев Телфрина.

– Завидное достижение. Поздравляю с первым на вашей совести трупом. Теперь, пожалуйста, держитесь позади и не высовывайтесь. Мы с капитаном Дирхейлом пойдем впереди. Примем первый удар на себя. Как только отразим его, все, у кого заряжены пистолеты, врывайтесь за нами следом и стреляйте. А дальше да поможет нам небо.

Патрик отвернулся и двинулся вперед. Делвин, стараясь не отставать, последовал за ним, а дальше Лоттерс, Луис и все остальные. Кровь яростно бурлила в жилах; от волнения, как иной раз бывает в бою, не хватало воздуха в легких. Делвин покрепче сжал рукоятку клинка. В такие моменты он чувствовал себя намного более живым, нежели обычно. Наверное, потому и пошел в войска, пока братья прожигали жизнь на светских раутах или заседали от отцовского имени в Совете лордов. Схватки делали жизнь ярче, чувства становились острее. Все преображалось. Обретало смысл, которого Делвин во все прочие моменты не ощущал вовсе.

В холле собралось около четырех десятков неприятельских бойцов. Надо полагать, пока Дирхейл и Телфрин дрались в передней с первыми двумя группами оборонявшихся, сюда спустились все остальные защитники дома. Они сгрудились на пролетах лестницы, уводившей на второй и третий этаж, собрались у ее подножия, готовые убивать.

Подавляющее превосходство в численности. Но не тогда, когда против вас выступило сразу два волшебника. Два наследника высокого дома Волфалер, правившего Гвенхейдом с момента его основания. Пусть даже о подлинном происхождении капитана Дирхейла не знал никто из присутствующих здесь, он все равно оставался тем, кем родился на свет. Магия в крови, и ее не избыть. Магия составляет твою сущность, магия – щит и меч, спасение и проклятие, угроза и опора.

Едва Патрик и Делвин перешагнули порог, в них ударил град стрел. Телфрин ответил магией. По залу пронесся шквал ураганного ветра, сбив болты на пол, а некоторые из них так и вовсе треснули, разломавшись на осколки. Секунду спустя сплел боевое заклятие и Делвин. Ветвящаяся молния, наполнив воздух грозовой свежестью, соткалась из пустоты, оплетая с десяток головорезов сразу. Электрические разряды взвихрились с яростным треском. Раздались истошные вопли. Бандиты падали, бросая оружие, многие замертво.

Патрик и Делвин бросились в разные стороны, и гвенхейдцы, вбежавшие в зал следом за ними, немедленно открыли стрельбу. Завизжали пули. Еще несколько громил рухнули, раненые или убитые. Не давая врагам времени опомниться, Делвин ворвался в толпу. «Убийца» – клинок, подаренный ему старым лордом Эдрианом Дирхейлом перед отбытием на военную службу, ожил его в руке. Палаш словно обратился в гремучую гадюку, жалящую каждого, кто подвернется под руку. Делвин дрался отчаянно, весь обратившись в движение, в скорость, в ярость.

«Это вам за испорченный день! За потерянных товарищей – хорошо, если выживет Косой Боб. За позор, которому вы меня подвергли. Это ведь я принял решение не сворачивать, проехать Пенхолд. Я за это решение теперь и расплачиваюсь».