Анатолий Бочаров - Последний из Драконьих Владык [litres]

– Ну, раз от чистого сердца, – усмехнулся Кельвин, немного успокоившись.

– Пойдемте наверх, – тоскливо сказал Делвин. – И впрямь выпьем немного.

В преддверии предстоящей вылазки его боевой дух окончательно угас. От отряда остались жалкие ошметки, да и те между собой ссорятся при каждом удобном случае. Впереди – имперская армия, и непонятно, удастся ли хоть что-то противопоставить ее мощи. Поблизости оказался могущественный древний маг, доставивший некогда куда больше бед миру, чем Кледвин Волфалер и владыки Алгернской империи, вместе взятые. И кто знает, как он поступит, обретя свободу снова, и не лучше ли убить его, как только Аматрис окажется в новом теле?

Накопилось слишком много проблем и забот, а тут еще не удается найти подход к одной-единственной девушке – весьма хорошенькой, надо сказать. Что еще остается, кроме как влить в себя кружку пива, и хорошо, если только одну?

– Вы не тушуйтесь, господин капитан. – Боб вальяжно положил руку ему на плечо. – Пиво мигом поправит дело, а там и жаркая сеча спасет. Уж чего-чего, а этого добра на наш век хватит.

Палаццо Мервани, дворец правящего Наргондом герцогского рода, стоит посреди Белого города, как издавна именуются кварталы на холмистом северном берегу Соколиной бухты. Из Торгового города сюда ведет Королевский путь – вымощенная гранитом дорога, не менявшая своего названия с тех дней, когда Наргонд являлся летней резиденцией брезальдийских монархов. На площади Света воздвиглись мраморные изваяния мудрецов и героев стародавних времен. Здесь обычно проводятся народные гулянья, гремят праздники, взлетают в небеса фейерверки.

На этом же самом месте раньше громоздился, вздымаясь вверх башнями, Блистающий замок, служивший домом генерал-губернатору, назначаемому Брезальдой. Во время мятежа, принесшего городу независимость, губернаторская крепость рухнула до самого фундамента. В дело пошли не только пушки, но и магия, когда местные чародеи переметнулись на сторону восставших. Патриции из рода Мервани, придя к власти в Наргонде, благоустроили площадь, прежде служившую в замке обширным внутренним двором, и возвели рядом собственный дворец.

Четырехэтажное палаццо выходит на площадь Света фасадом. Здание выглядит легким и почти невесомым – ничего общего с монструозной крепостью брезальдийцев, какой она предстает на старинных гравюрах. Портик подпирают мраморные фигуры атлантов и нимф. Угловые башенки изящные, стройные, украшены золочеными шпилями. С центрального балкона второго этажа гранд-герцог обычно выступает перед народом. Окна противоположной стороны дворца взирают с холма на вечно неспокойное море. Ниже по берегу расположились резиденции прочих патрицианских родов.

Прежде Патрик нередко бывал у гранд-герцога званым гостем. Первый раз он оказался в Наргонде совсем юнцом, до изгнания из Гвенхейда, тогда и Альфонсо был еще молод. Патрик попал на герцогский прием и там же получил предложение послужить городу – неофициально, конечно, в качестве капера. «Мы пока что не воюем открыто, но смельчаки нам нужны, – сказал Патрику Альфонсо, угощая вином из своих личных запасов. – Вы храбрец и ищете приключений. Могу вам их предложить». Мальчишка, сбежавший из родного Гвенхейда в поисках славы, охотно согласился. Он тогда мало понимал в морском деле, но фехтовать и стрелять выучился отменно и желал себя проявить.

Будущий граф Телфрин, а тогда всего лишь наследник своего почтенного отца, полгода проходил в каперах, воюя с Брезальдой и впервые понюхав пороху. Рассорившись с наргондским Адмиралтейством, запретившим грабить союзных тогда керанийцев, он покинул службу и отправился искать приключений в Новый Дендалон, керанийский порт на западном материке. Проведя там еще некоторое время, Патрик возвратился в Тельгард. Немного повидав мир, он чувствовал себя настоящим морским волком и жаждал развлечений на родине.

Недовольный отпрыском отец тем не менее принял его обратно и вскорости умер, передав Патрику графский титул. Столичная жизнь закрутила, завертела, не давала покоя. Король Эйрон чем дальше, тем больше проявлял недовольство беспутным троюродным братом, считая, что новый граф Телфрин позорит Гвенхейд своими легкомысленными выходками. Потом последовало изгнание, и Патрик оказался у разбитого корыта.

Его не лишили титула, но поместье приносило все меньше денег, и на перечисляемые Королевским банком средства было уже не прожить. Не прожить с прежним шиком, конечно. Пришлось бы отказаться от покупки редких книг, хорошего оружия, посещения дорогих ресторанов. Следовало искать новые источники дохода, а что кормит лучше войны? Недолго думая, он вернулся в Наргонд. Осенним вечером Патрик постучался прямо в парадные двери палаццо Мервани и нахально заявил привратникам, что гранд-герцог назначил ему аудиенцию.

К его удивлению, его не прогнали взашей, а отвели к Альфонсо. Это был крепкий степенный мужчина – неторопливый, незлой, флегматичный, неизменно твердый, когда следовало проявить твердость, и прекрасно владевший оружием. На его голове уже начала образовываться легкая лысина, но гранд-герцог демонстративно не пользовался париком. Он носил камзолы из красного шелка и не расставался со шпагой, по слухам, даже в постели. Так, во всяком случае, уверяла его любовница, донна Иветта.

В покоях гранд-герцога всюду висели картины местных живописцев, изображавшие в основном прелестных девушек и буколические пейзажи. Альфонсо покровительствовал художникам и поэтам, а еще пиратам, солдатам и бретерам. Идеальный господин, на взгляд Патрика, куда лучше занудливого кузена.

– Юный граф Телфрин! – Гранд-герцог Наргонда курил трубку, развалившись в бархатном кресле спиной к камину. – Сочувствую в связи с постигшим вас несчастьем.

– Эйрон дурак, – кратко ответил Патрик, садясь напротив и без спроса берясь за вино. – Сам не сообразил, что теряет. Однажды он пожалеет об этом.

– Вижу, вы по-прежнему высокого мнения о собственной персоне, граф.

– Оцениваю себя трезво, герцог, только и всего. – Альфонсо иронически покосился на бутылку вина в руках Патрика и ничего не сказал. – Из всего нашего королевского рода у меня единственного имеется голова на плечах. Да еще у дяди Кледвина, наверное. Однажды Эйрон напорется на мятеж или неудачную войну – и пусть не плачется тогда, что ему никто не помог. Дядя не вечен, а я далеко и не вернусь, даже если попросит.

– Вы твердо решили отринуть Гвенхейд?

– Гвенхейд отверг меня. Что мне еще остается? – Патрик кинжалом вытащил пробку.

– Иногда мне кажется, – Альфонсо выпустил ему в лицо клубы дыма, – вы ведете себя со мной столь заносчиво лишь потому, что сами происходите от Волфалеров. Мы, Мервани, не потомки Основателей. Не можем похвастаться ни драконьей кровью, ни магическим даром.