Анатолий Бочаров - Последний из Драконьих Владык [litres]

Люди узурпатора покончили с Грегори и Кованом меньше чем за две минуты. Солдаты Делвина напились и не выспались, зато их противники оказались трезвы и полны сил. Переступив через трупы, они направились к Майклу, бросившему мушкет и схватившемуся за меч. Что касается колдуна, тот двинулся прямо к Астрид. На его лице появилась довольная улыбка, как у человека, нашедшего давно потерянную и крайне нужную ему вещь.

«Я бесполезна, бесполезна, бесполезна». От страха и отчаяния мутилось в голове, отнимались, теряя чувствительность, пальцы, грохотало, словно готовое разорваться, сердце… Она попробовала отползти, вся сжавшись под пристальным взглядом волшебника. В груди волной разливался странный противоестественный холод.

– Не дергайтесь, госпожа, – сказал чародей, аккуратно обойдя лежащего на паркетном полу Дейва Лоттерса. – Вы любовница капитана Дирхейла, верно? Серые глаза, золотые кудри – все сходится. Вы отправитесь с нами, в гвенхейдское посольство. Уверен, капитан Дирхейл окажется сговорчивым, когда узнает, что вы у нас гостите, – а там, возможно, и граф Телфрин явится поговорить. Вы же были его служанкой? Телфрин крайне сентиментален.

– Не трогайте меня! – Голос едва не сорвался на крик.

– Не беспокойтесь, не трону. Вы меня не волнуете. Меня интересует только Телфрин и Дирхейл.

– Вам кто-то выдал нас? Откуда вы знаете, что я и Делвин… – Астрид запнулась.

Чародей, видя ее замешательство, улыбнулся:

– Вопросы, вопросы… Слишком много вопросов, сударыня. Отрешитесь от них.

Краем глаза Астрид заметила, как Майкл, дравшийся с яростью загнанного зверя, всадил клинок в грудь одному из своих противников. Лезвие вышло из спины, окрашенное алым. Второй нападавший размахнулся шпагой и отсек Майклу кисть. Гвенхейдский солдат заорал, отшатнулся, хватаясь левой рукой за разряженный мушкет. Размахнулся как следует и обрушил его прямо на голову неприятелю. Тяжелый приклад проломил тому череп. Падая, враг успел выставить шпагу и пронзил Майклу живот. Целиком насаженный на клинок, последний солдат Делвина Дирхейла рухнул рядом со своим умирающим противником.

«Никого не осталось. Только я и этот проклятый волшебник».

Словно прочитав ее мысли, посланец Кледвина Волфалера сказал:

– Именно это я и называю честным разменом. Вы не представляете, как скучно работать в местном посольстве. Сидишь там, единственный волшебник, а твой начальник – забулдыга-посол, и ты не знаешь, каким полезным делом заняться. Ни хороших денег, ни карьерных перспектив. И тут внезапно приходит мальчишка и приносит записку, в которой сказано, что бунтовщики и изменники облюбовали гостиницу Карло Варлони. Счастлив сообщить, госпожа, что вы – мое повышение на службе. Я наверняка получу новую, более высокую должность.

– Нас все же предали, – сказала Астрид. Ее била дрожь.

– Ах, оставьте, сударыня. Предательство – просто нелепое громкое слово, ненужная фикция, смехотворный вздор. Некоторые люди мыслят практически, и я целиком одобряю такой подход. – Чародей протянул ей руку. – Вставайте и покинем эту юдоль скорби. Я оставлю на столе послание, а по прибытии в посольство накормлю вас завтраком. Надеюсь, Телфрин и Дирхейл не заставят себя ждать.

Девушка выдавила нервный смешок:

– Они не купятся на шантаж! Не видать вам никакого повышения.

– А вот здесь вы ошибаетесь. – Не переставая улыбаться, чародей достал из ножен длинный острый кинжал. – Несколько ваших отрубленных пальчиков, приложенных к письму, мигом докажут мою решимость. Никакого сепсиса – я, конечно, обработаю рану. Или, возможно, – острие кинжала описало в воздухе полукруг, – стоит начать с уха?

Холод, распространившийся по телу, достиг сердца и без всякого остатка выморозил, изгнал, изничтожил постыдный страх. Дрожь прошла, испуг миновал, паника улеглась, прогорев до остатка. Осталась одна лишь решимость, острая, как лезвие ножа. Зрение и слух обострились, сделались невероятно четкими. Астрид различала ровный барабанный стук собственного сердца; видела, как танцуют пылинки, потревоженные движением стали, рассекающей воздух.

Девушка сидела не шевелясь. Кинжал медленно приближался к ее голове, на лезвии плясали отсветы еще горевшего в очаге пламени, тонкие губы чародея растягивались в глумливой ухмылке. Он вдруг ужасно напомнил соседского мальчишку, которого Астрид однажды застала мучающим бездомного котенка. Она тогда взялась за полено, тихонько подобралась к негоднику со спины и избила его от души. «Отец хлестал меня розгами и держал в чулане неделю, зато я сделала, что могла».

Вспомнились собственные слова, сказанные Делвину Дирхейлу в безымянном лесу посреди одичавших земель: «Вы видели сами вчера, я ведьма. Я могу летать по небу и заклинать духов. Наверное, могу. Я не знаю. Но этот жезл мне подчинился. Значит, Сила во мне, а Сила способна жечь города, как сожгла вон тот, давно мертвый». Смешные слова. Глупая похвальба. Пустой вздор. Или все-таки нет?

Кинжал треснул и раскололся от острия к рукояти. Он таял в воздухе, как тает лед по весне, прямо на глазах терял очертания, рассыпаясь в серый прах. Волшебник, чьего имени Астрид Шефер так и не узнала, нахмурился и отряхнул перчатку, прежде чем успел заметить, что она тоже начала распадаться пеплом вместе с его длинными пальцами, узкой кистью…

Астрид вскочила, толкнула противника в грудь, заметила мельком, что ее собственные пальцы горят холодным светом, точно таким же, каким пылали руки волшебника, когда он недавно творил заклинания. Рука девушки легко вошла чародею в грудь, почти не встретив преграды. Все равно что погрузить пальцы в весеннюю воду с плавающими в ней осколками талого льда.

Гвенхейдский волшебник хотел что-то сказать, но его губы уже чернели, деформировались, обращались в пыль. Глаза усохли за одно мгновение, кожа лохмотьями сползла с посеревшего черепа, а потом и он развеялся, прежде чем успел упасть наземь, отвалившись от позвоночника. Кожаные сапоги до колен исчезли, а вместе с ними и сами колени, а потом и туловище. Прошло, наверное, всего тридцать или сорок секунд, а от чародея, играючи убившего на глазах Астрид несколько человек, не осталось ничего, кроме горстки пепла.

Астрид стояла посреди залитой кровью, заваленной трупами, пропитанной запахом смерти обеденной залы гостиницы «Кальмар и Чайка». Карло Варлони лежал под столом с перерезанным горлом, в окружении мертвых солдат Делвина Дирхейла – последних из тех, не считая Боба Кренхилла, кто вместе с ним выступил в поход из Тенвента, в надежде отыскать и вернуть домой Патрика Телфрина. Из нападавших тоже не выжил никто.

Когда в залу осторожно, оглядываясь по сторонам и выставив перед собой оружие, вошли ошеломленные постояльцы и слуги, Астрид не выдержала и начала кричать. Все бутылки с вином, виски и другими напитками, стоявшие на полках за барной стойкой, лопнули, стоило ей открыть рот. Точно так же вылетели из окон стекла – по всему зданию, как выяснилось позже. Люстра рухнула с потолка, вырванная неведомой силой.