Корнелия Функе - Повелитель драконов. Перо грифона [litres]

Бен сообщил им, что попугаиха показала экспедиции дорогу на остров, где они с Барнабасом надеются найти грифонов. Но связь была до того плохая, что больше им ничего разобрать не удалось. Они справятся! Гиневер повторяла себе это по сто раз на дню. Они добудут перо, и скорлупа увеличится, и скоро над здешними лугами запорхают три крошечных жеребенка! Нужно только твердо в это верить, и все сбудется.

Гиневер и Вита выслушивали отчет сторожевых тучеворон (хорек у домиков тумметоттов, совиная атака на детеныша болотных гномов), когда Раскервинт вернулась с фьорда. Одна, без Анемоса.

– Не знаю, Вита, был ли от меня толк, – начала она. – Я помню боль, которая сейчас его терзает. Она окутывает, как черная туча, и разогнать ее смогли только мои дети. Чтобы помочь Анемосу, нужно спасти жеребят. Вы правильно подметили: он не решается их полюбить, потому что уверен, что скоро их потеряет. Но если они уцелеют, это наверняка даст ему силы жить дальше… Он мне сказал, что Барнабас отправился искать перо феникса. Как оно может вам помочь? Я знаю одно перо, от прикосновения которого все начинает расти, но это перо грифона.

Гиневер невольно огляделась по сторонам, но пегаса не было видно.

– Барнабас ищет перо грифона, – поведала Вита, понизив голос. – Мы не сказали Анемосу правды, чтобы он не догадался, какая это опасная экспедиция, и не вздумал отправиться с ним. Тебе ведь не надо объяснять, как грифоны относятся к лошадям.

– Да, я знаю, – тихо ответила Раскервинт. – Но это опасное средство, Вита. Я восхищаюсь отвагой Барнабаса. Будем надеяться, что грифоны не так страшны, как о них рассказывают. У нас сложено о них много песен, но ни одной – с хорошим концом.

«…Но ни одной – с хорошим концом». Эти слова преследовали Гиневер весь день и долго не давали ей заснуть ночью. Мухоножка рассказал ей однажды, как он общался со своим прежним хозяином через воду, находясь от него очень далеко. Отражение Крапивника показывалось ему в реке или озере. «Вот бы, – думала Гиневер, – у меня был такой же простой способ поговорить с Беном!»

Но когда она попыталась ему позвонить, в ответ раздался лишь рокот, будто она слышит в трубке далекий океан с карты Гильберта.

Да, быть тем, кто остается и ждет, действительно нелегко.

Во сне драконы всегда летают. Но Лунгу вот уже несколько ночей снилось, что крылья у него из железа. Они удерживали его на земле, и, сколько он ни силился, ему не удавалось их приподнять.

Лунг прекрасно понимал, чем вызван этот сон. Он скучал по мальчику, но не мог полететь к нему, потому что в нем нуждались дома. И не только Майя, для которой он собирал в окрестных горах лунный мох и огненные лишайники, чтобы она выдержала многомесячное сидение на яйцах, не только два будущих дракончика, подраставших в голубоватой скорлупе, согреваясь материнским теплом. Нет, он был нужен здесь всем: и тем драконам, которых он привел за собой из Шотландии, и тем, кого разбудили от безлунного сна горные гномы у Подола Неба. Гномам удалось тогда спасти их всех – двадцать три дракона, которые со страху так долго безвылазно просидели в пещере, что покрылись каменной скорлупой.

Сейчас у Подола Неба их жило более пятидесяти – в тех самых пещерах, где, если верить старинным преданиям, когда-то появились на свет первые драконы. Лунг никогда не напрашивался в предводители своего племени, но остальные без долгих слов считали его своим вожаком. С любой проблемой они шли к нему. «Лунг, кобольдам здесь не хватает грибов!» – «Лунг, горные гномы прокладывают свои ходы слишком глубоко внутрь горы». – «Лунг, Лунохвост опять поссорился с Беовульфом».

Он действительно не испытывал ни малейшего желания быть чьим бы то ни было вожаком. Ему вполне хватало хлопот с Серношерсткой, хронически несчастной оттого, что у Подола Неба не росли ее любимые грибы. Лунг очень надеялся, что появление маленьких дракончиков смягчит ее тоску по дому и примирит с новой родиной в Гималаях. Ведь сам он никуда не собирался улетать отсюда. Ни одно место на свете он не любил в своей жизни так, как Подол Неба. Горы, окружавшие здесь драконов защитным кольцом, рассказывали тысячи историй. Небо казалось куда шире, чем в Шотландии, и здесь не нужно было играть в прятки, жить исключительно ночной жизнью, как приходилось это делать там, на севере. Два раза за время их жизни здесь в долину забредал человек, но люди, жившие в этих горах, тоже были другими. Увидев дракона, они низко кланялись и шли дальше своей дорогой; так же они кланялись и горам и с недоумением смотрели на тех, кто карабкался на каменные склоны и называл это покорением.

Да, Лунг хотел бы никогда не покидать Подол Неба. И Майя, к счастью, была с ним в этом полностью солидарна. Оба хотели учить своих детей летать над склонами, поросшими драконьим зевом, и видеть, как они растут свободными, без того страха перед миром, который привило Лунгу его детство. Если бы только он так не скучал по Бену… Иногда тоска до того сжимала его сердце, что крылья и наяву словно наливались свинцом.

Майя подняла голову над краем гнезда:

– Лунг, слышишь?

Она осторожно коснулась носом одного из яиц, которые согревала своим телом. Да, теперь Лунг тоже слышал! Тихое постукивание. Почти неуловимое даже для драконьего слуха.

Он встревоженно поглядел на Майю:

– Но ведь еще рано!

Она издала мягкий рык, означавший, что что-то ее очень развеселило.

– Скорлупа еще твердая, так что они не могли бы выбраться, даже если бы захотели! И потом, ты что, считаешь своих детей за дураков?

Глаза, насмешливо глядевшие на Лунга, были золотыми, как и у него, но казались больше, потому что их обрамляли крошечные медно-красные чешуйки. А ресницы у Майи были темно-зеленые, как иглы елей, росших перед пещерой. Лунг очень надеялся, что их дети унаследуют материнские глаза.

– Ты же знаешь: они вылупятся еще только через двенадцать недель, – напомнила она. – А Бен от тебя сейчас в одном дневном перелете! Такой случай надо использовать!

Лунг опустил голову. Он стыдился своей тоски по Бену: ведь все, о чем ему мечталось, находилось здесь.

И даже больше того.

– Так не бывает, чтобы у нас было все, о чем мы мечтаем, – тихо проговорила Майя. – Я мечтаю полететь на юг, все дальше и дальше, в такие места, где я никогда не была. Или на Луну!