Лорел Гамильтон - Трепет света

— Правда? — поразилась я.

Мэйв кивнула.

— Поверь мне.

— Я тебе верю, но мы не можем нанять для тройняшек нянечек из людей, тем более для Брилуэн. Ее способность очаровывать, похоже, проявляется неосознанно, и пока она не подрастет достаточно, чтобы мы смогли научить ее контролировать свой дар, люди рядом с ней беспомощны.

— Она же ребенок, все не может быть настолько плохо.

— Зайди в детскую и убедись в этом сама. Быть может, твоя более чистая кровь сидха убережет тебя от гламора Брилуэн.

— Я не просто сидх, Мередит, я была богиней, и мне до сих пор поклоняются как знаменитости, так что если малышка не сможет зачаровать меня, это не будет так уж показательно.

— А если ей все-таки удастся, это будет очень показательно, — добавила я.

Мэйв, казалось, задумалась, а затем проговорила:

— Дело говоришь. Кто заботится о ней, помимо тебя?

— Китто…

— Гоблины не могут устоять перед магией сидхов, конечно, она его околдует.

— Китто отчасти сидх, и он обрел свою руку силы.

Мэйв лишь отмахнулась.

— Его вырастили гоблином, ему никогда не быть таким же сидхом, какой из него гоблин.

— Какое это имеет значение для его устойчивости к магии? — спросила я.

— Определенным навыкам ты учишься с самого детства, тем навыкам, которыми твой коротышка не обладает.

Я соскользнула на ноги, оправив юбку.

— Не называй его коротышкой.

— Почему нет? Он самый низкорослый из твоих мужчин.

— Для сидхов да, но прожив достаточно долго среди людей, ты должна понимать, что это оскорбление.

— Что ты имеешь в виду, говоря «для сидхов»?

— Если тот факт, что его воспитали гоблины, негативно сказывается на его наследии сидхов, тогда то же относится и к столетиям изгнания, что ты провела среди людей, отчего стала больше походить на человека, чем было бы, останься ты в Фэйри при дворе Благих.

— Я была богиней Конхинн, как смеешь ты сравнивать меня с каким-то гоблином-полусидхом?

— Гоблины такие же фейри, как и любой сидх, и смотреть на них свысока только из-за отсутствия магии, тогда как их магию украли сидхи, поистине расизм и высокомерие. Все равно что супруг-тиран винит жену за неизящную походку, сломав ей ногу.

— Это не одно и то же, Мередит. Гоблины и сидхи находились в состоянии войны, и они бы победили, если бы мы не сотворили заклинание, забравшее их магию.

— Это я слышала от обоих сторон, но это было очень давно, Мэйв, очень давно.

— Тебя там не было, Мередит, ты не видела своих друзей, умирающих от их рук.

— Нет, зато я видела, как хорошо справляются с магией гоблины-полусидхи, когда обретают силу.

— Твои любовники-близнецы, Холли и Эш, по-настоящему пугают. То, что ты наделила их своими руками плоти и крови, сделало их очень опасными.

— Не я наделила их руками силы, это пробудилась их собственная дремлющая магия.

— Ты в этом уверена? — спросила она, одарив меня очень недвусмысленным взглядом своих знаменитых голубых глаз.

— У Китто не моя рука силы.

— Он может провести людей сквозь зеркало, даже против их воли, это почти бесполезная рука силы.

— Благодаря ей они с Рисом убили гоблина, мучившего их обоих, — возразила я.

— Его рука силы настолько бесполезна, что у нее даже названия нет.

— Это невероятно редкая способность, но название у нее все же есть: рука доступа, — ответила я.

— С помощью руки доступа можно открыть доступ для прохода небольшой армии сквозь любую отражающую поверхность. Твой же гоблин на это не способен.

— Может и нет, но это название для способности в целом, а не определенного уровня силы.

— Надо бы дать этой силе новое название, что-нибудь грандиозное, — сказала она.

Я пожала плечами.

Мэйв нахмурилась. На самом деле она частенько хмурилась, будь она человеком, у нее к этому времени пролегла бы складка между бровей, но она была сидхом, и ей это никогда не грозит. У нее могли проявиться то тут, то там несколько морщинок, но ее горести никогда не останутся высеченными на лице, как бывает у большинства людей.

— Не только я думаю, что близнецы лишь переняли твою магию, Мередит, и не только я считаю руку силы Китто слабой.

— Мне об этом известно, — сказала я, — но никто больше не говорит мне это в лицо.

— Ты их правитель, они не посмеют сказать тебе все, что думают.

— А ты Мэйв Рид, Золотая Богиня Голливуда, и возвращаться в Фэйри не собираешься, даже если Таранис отменит твое изгнание.

С мгновенье она выглядела пораженной, а затем улыбнулась.

— Откуда ты знаешь? До недавнего времени я и сама не была в этом уверена.

— Я могу и не стать для тебя правителем, но стараюсь быть тебе другом, а друзья замечают такие вещи.

И тогда Мэйв смутилась.

— Прости, Мередит, я была груба по людским меркам, и ты права. Я так давно в изгнании, что уклад жизни людей стал мне понятнее, чем культура фейри, так что прими мои извинения.

— Пожалуйста, не считай Китто хуже остальных. Он мой возлюбленный и, возможно, один из отцов моих детей. Я прошу тебя уважать его хотя бы за это, раз уж больше не за что.

Она кивнула, что было почти похоже на поклон, но не совсем.

— Если хочешь, чтобы к гоблинам лучше относились, нужно пробудить еще хотя бы одну силу, которая не являлась бы одной из твоих и была бы более впечатляющей, чем проход через зеркало.

— Мы уже обсуждали это с Дойлом, Рисом и остальными. Когда я снова смогу заняться сексом, я постараюсь это сделать.

Мэйв содрогнулась.

— Честно говоря, не представляю, как ты можешь заниматься сексом с Холли и Эшем. Насчет Китто я еще могу понять, он, можно сказать, красивый миниатюрный мужчина, и он настолько добродушен, что поразительно, как он вообще выжил среди такой дикой расы, но близнецы… Они же дикари, Мередит.

— Кто они, а кем не являются — мое личное дело. Я не прошу тебя нарушать свою расовую чистоту.

Она вздохнула и закатила глаза.

— Я не это имела в виду, Мередит. Похоже, ты решительно настроена обидеться.

— А ты, похоже, решительно настроена мне в этом помочь.

Мы стояли там лицом к лицу, буквально сверля друг друга взглядом. Я устала от выкрутасов Мэйв. Она не вела себя так до отъезда в Европу на съемки своего нового фильма. Я не знала, произошло ли что-то в поездке или, может, уже здесь, но что-то изменилось и вовсе не к лучшему.

— Я совсем не хочу тебя обижать, — сказала она.

— Я бы поверила, если бы ты перестала это делать. Что-то случилось в Европе, Мэйв? Или по возвращении домой ты обнаружила нечто, отчего разозлилась на меня и моих мужчин?

— Мой сын считает тебя и твоих мужчин своими родителями, а не меня. Это больно, Мередит.

— Я сожалею об этом, и мы готовы принять предложение об участии в реалити-шоу, чтобы ты смогла больше времени проводить дома.