Олег Говда - И королевство впридачу (СИ)

— Эй, лови же! Апорт! Вот тварь безмозглая! Да чтоб твоему создателю и на том, и на этом свете икалось! Лия! Попробуй ты! Может, оно изволит принять из женских ручек?

Амазонка спорить не стала. Да и времени на это не было. Приняла «угощение», подержала его на уровне глаз свинорыла и бросила. Пасть открылась, блеснув сотней зубов, и голова черного мамбона скрылась внутри розоватого зева. Который тут же и захлопнулся. Звук раздался, словно с кузова самосвала на бетонный пол куб досок уронили.

— Блин! Чертова феминистка! Чтоб ты подавилась, зараза…

Откушенная часть ремня плюхнулась в болото.

— Ой, нет… Беру свои слова обратно! Был неправ, вспылил… Только не выплевывай… Кушай, моя прелесть. Кушай…

Похоже, размер угощения для чудовища был, что называется, на один зуб. Поскольку никаких движений челюстями оно не производило, да и вообще — наличие в животе яда никак не отразилось на его дальнейшем поведении. Свинорыл по-прежнему топал в нашу сторону.

— Увы… — констатировала Леонидия. — Но идея хорошая. Если уцелеем, можно будет подумать о более эффективном оружии. Какой-нибудь фаербол помощнее. Или свиток «чистого пламени». Ну, что? Разбегаемся? Если оно думает так же быстро, как двигается, то пока…

И тут свинорыл прыгнул. Без каких либо приготовлений и предварительных движений.

Повезло, что мы с Лией стояли рука об руку. Смогли оттолкнуться друг от друга. Иначе бы не успели. Единственно что чудовище успело, так это оторвать каблук с моего сапога. Вместе с подметкой. Ощутив влагу, я даже испугался, что это кровь… Но потом сообразил, что откусывание конечностей сопровождается болью. А если я ничего такого не ощущаю и при этом стою ровно, не перекосившись, то ноги мои по-прежнему одной длины.

А вот свинорылу, похоже, только на этот бросок сил и осталось. Вместо последних судорог.

Яд таки подействовал. И чудовище издохло. Наверно, прямо в прыжке. Потому что когда я оглянулся, жизни в его взгляде больше не было. Глаза остекленели и подернулись мутной паволокой. Сопеть чудовище тоже перестало.

Леонидия сорвала лист с дерева, наколола на стрелу и поднесла к ноздрям свинорыла. Никакого шевеления. А главное — вместе с жизнью твари закончилось и действие магии. Наконечник стрелы, хоть и с трудом, но все же смог проколоть кожу.

— Носил волк овец, понесли и волка… — изрек я глубокомысленно, потом утер лоб и уселся, где стоял. Плевать, что мокро. Ноги все равно не держали. Лия, словно зеркальное отражение, проделала то же самое. С одним отличием — девушка стояла на суше и сумела сесть без всплеска.

* * *

— И что дальше?

Этот вопрос амазонка задала примерно полчаса спустя. Когда мы отдохнули, успокоились и окончательно поверили, что легендарная, неубиваемая тварь мертва. Полностью и необратимо. Но, тем ни менее, невзирая на победу, наши проблемы на этом не закончились.

Мы теперь, хоть и пребывали в относительной безопасности, по-прежнему не имели ни малейшего представления, где находимся и как отсюда выбираться. Даже в какую сторону двигаться, чтобы хоть из болота выйти. А от мысли, что мы можем находиться на одном конце овала, и вместо того, чтобы избрав верное направление, выйти на сушу всего через пару часов, — по закону подлости, двинуться в диаметрально-противоположном направлении. И блуждать в этой глухомани не одну неделю. Если вообще выберемся…

Но, прежде чем всерьез озаботиться этой проблемой, стоило хоть немного времени посвятить еще одному вопросу. Правильно — вознаграждением за труды. Зря что ли страдали? Это я и ответил.

— Тогда нам, скорее всего, туда, — Леонидия указала в ту сторону, откуда пришлепал свинорыл.

— Как вариант…

Мокрые штаны комфорта не прибавили, зато и испачкаться уже не страшно. Что весьма кстати, поскольку я собирался проделать весьма грязную работу. Какой бы гипотетически невероятной ни была возможная опасность, я решил всерьез позаботиться о нашей безопасности.

Меч так обрадовался, что я о нем вспомнил, и радостно лег в ладонь. И когда я вонзил его в живот свинорыла, прочую работу выполнил, словно, по собственной воле. Вскрыл брюхо твари от хвоста до шеи, лучше лазерного скальпеля. Внутренности хлынули наружу, как клубок змей.

У меня, хоть и небольшой, но опыт подсобника у забойщика был. Так что я торопливо сделал пару шагов назад и задержал дыхание. Потом, когда кишки большей частью скрылись в воде, осторожно вдохнул. Странно, но вскрытый труп чудовища не издавал никаких неприятных запахов. Вообще… Даже чучело и то пахнет пылью, молью, в смысле, нафталином… и прочими ароматами старости. А от этой огромной туши, даже на глазок весом больше тонны — ничего. Что еще раз, и нагляднее всего, подтверждало ее магическое происхождение.

— Зачем? — удивилась Лия.

— Хочу вынуть голову змеи… — объяснил я, вернувшись к трупу и прикидывая, где в этой куче находится его желудок. — На всякий случай. А если свинорыл не один здесь обитает? Надеюсь, яд еще остался… Хотя бы одна порция. Да и юбку твою доукомплектовать не помешает… — скользнул взглядом по просвечивающим сквозь бреши в бахроме, аппетитные бедра девушки. — Она ж, скотина, добрых три метра проглотила. Не меньше…

Девушка машинально оглядела себя и кивнула. Стараясь побыстрее сделать ремень, она, естественно, вынимала те полоски, что были под руками, то есть — с передней части юбки. Стесняться здесь было некого, но и ходить полуголой, тоже нет смысла. Особенно, если запчасти можно вернуть.

— Кстати, — мысли свернули в другую сторону. Ага, ту самую, которая у мужчин на втором месте после секса. — Как думаешь, чудовище съедобно?

— Судя по пиявкам, — Леонидия указала на десятки черных телец, уже присосавшихся к туше, — вполне. А что?

— Кроме того, что оно наша единственная пища, ничего особенного… Но, не хотелось бы… отправится следом за ним, к праотцам. Когда проголодаемся.

Я наконец-то обнаружил голову мамбона, вскрыл желудок и вытащил ее наружу.

— Готово… — потом отрезал большой кусок печени. — Согласна проверить?

— Я? — глаза у девушки стали как блюдца. — Ты серьезно?

Ну, что с блондинки взять?

— Совершенно. Но это не значит, что я собираюсь печень тебе скармливать. Птенца угощу…

— А его не жалко?

— Птица не человек, они не мозгом — инстинктом живут… Гадость жрать не станет. И потом, если выбирать между нами и орланом — ответ очевиден. Даже самую последнюю в мире синюю птицу я на тебя не променяю. Ну и собственную жизнь тоже жалко.

— Может, подождем?

— Чего? Судя по сражению в гнезде, птенец и так неизвестно когда ел последний раз. А чем сильнее проголодается, тем неразборчивее будет. Да и ослабнет… Просто, начнем с маленькой дозы. А там, посмотрим.