Андрей Астахов - След менестреля [СИ]

Будь я проклят, но только теперь я кое-что начинаю понимать.

Правильно говорится, что у правды много обличий. После встречи с Валленхорстом я понимаю, что это так. Великий гроссмейстер встретился со мной и раскрыл карты — и тем еще больше смутил меня.

В самом деле, до меня только сейчас дошла незамысловатая истина — я с самого начала находился на виду. И впрямь, на что я рассчитывал? Что орденцы настолько глупы, чтобы не увидеть в человеке с эльфийским посохом того, кого они повсюду и без устали ищут? Один раз меня спасли эльфы Холавида. Второй раз я ушел сам, чудом одолев Вечного. Но третьего раза не будет — Тейо был прав, я стал слишком приметной личностью в этом мире. Только слепой идиот не узнает в странствующем лекаре, сопровождаемом красивой и таинственной девушкой, того, за чью голову обещана баснословная награда. И тут на сцену выходит Валленхорст — и дает мне отпущение грехов по всем правилам. Вручает орденский перстень, которым я могу ткнуть в рожу самого ретивого фанатика и посмотреть, как он тут же сменит гнев на милость и превратится в моего союзника и благодетеля.

Забавно. И непонятно. Чему я обязан такой странной перемене? Что такого случилось в этом мире, если мой злейший враг внезапно предлагает мне союз? Хотя, если подумать, это может быть хитрая, искусно расставленная ловушка. Получив перстень, я могу вообразить, что сам черт мне не брат, и потерять осторожность. Впрочем, если бы Валленхорст хотел моей смерти, что ему мешало покончить со мной на заброшенной ферме?

Но главное в другом. Я, наконец-то, начал понимать, что произошло в этом мире, и что может произойти в ближайшем будущем.

Итак, некогда ши, великие маги и ценители красоты, создали в Элодриане что-то вроде огромного райского сада с четвероногими и двуногими зверушками, но этого им показалось мало. Любознательный маг Тейо сконструировал нечто вроде пространственно-временного портала, чтобы побывать в других мирах. Может, для того, чтобы сравнить их с Элодрианом, а может и с более утилитарными целями — найти для магии ши новые области применения. Портал привел Тейо в нашу действительность, которая, по его словам, его ужаснула. Ничего удивительного. И вот тут на сцене появляется Вильям де Клерк. Пес его знает, каким образом ему удалось втереться к Тейо в доверие, но эльф организовал ему турне в Элодриан. Позволил, так сказать, побывать в раю при жизни. Но вот одно не учел — де Клерк был человеком своего времени. Бардом, менестрелем, трубадуром, трувером, как не назови. И пел он песни соответствующего содержания. Песни о доблестных воителях, военных походах, кровавых битвах и радости победы. О том, что никак не вписывалось в золотой век, царивший в Элодриане. Поняв это, Сестры Ши решили с помощью Тейо просветить глупого англичанина, перенаправить его незаурядный талант в некое полезное направление — и дали ему прочитать книги Азарра, а потом устроили так, что де Клерк был возвращен в свое время и в свой мир. Уготовили де Клерку роль Мессии (прости, Господи, за богохульство!). В нашем мире просвещенный де Клерк оказался никем не понят и заработал славу опасного смутьяна и колдуна, поэтому бежал обратно в Элодриан. Но дело было сделано по обе стороны портала — Слово из Элодриана начало менять человеческую цивилизацию, а вот воинственные песни де Клерка были услышаны дикарями в Драганхейме и стали для них чем-то вроде руководства к действию. Орды из Драганхейма двинулись на юг, и золотому веку Ши пришел конец. Вот почему Тейо говорит о Духе разрушения, и считает, что именно де Клерк виноват в том, что случилось. Естественно, мои друзья ши решили, что если избавиться от де Клерка, ситуация изменится. Они раз за разом отправляли его обратно, и он всегда возвращался — почему?

Наверное, на этот вопрос мне сможет ответить только сам де Клерк. Точно так же, как и на другой вопрос — как ему удавалось прожить так долго. Отметиться в нашем мире не раз и не два, да еще и в таких ипостасях — Вийон, Шекспир.

И мой отец. Да уж, чудны дела твои, Господи!

Так или иначе, главное случилось — мир Элодриана стал меняться по образу и подобию нашего мира. А сейчас что-то пошло не так. Что-то случилось. А может, это связано с моим появлением?

Когда-то в юности я очень любил читать фантастику. Помню, прочел я как-то один рассказ, где группа охотников отправляется во времена динозавров, чтобы поохотиться на какого-нибудь тираннозавра, и один из этих ребят случайно так в мезозойском лесу наступил на бабочку. А потом, по возвращении выяснилось, что их собственный мир изменился неузнаваемо. Временной парадокс — кажется, так эта фишка называется.

Может, и я наступил на бабочку и сам того не заметил?

Знать бы еще когда, и что это была за бабочка…

Чувствую, искать ответы мне придется еще долго. А раз так, еще раз попробуем положиться на русский «авось». Сейчас у меня есть цель, мне нужен Джарли. И значит, надо идти в Айи, как я и собирался с самого начала. Наверняка новый герцог Роэн-Блайн знает что-то такое, чего не знаю я.

В Айи я пришел, когда уже сильно стемнело. Начался сильный снегопад, и улицы городка были пусты. Одинаковые срубные дома с высокими двускатными крышами казались вымершими, даже лая собак я не слышал. После недолгих поисков я нашел таверну «Веселый менестрель» — единственное строение, в окошках которого горел свет.

Я уже привык к тому, что мое появление везде и всегда привлекает внимание. Это понятно — в подобных городках все друг друга знают, и любой чужак немедленно оказывается на перекрестье взглядов, как инфузория под микроскопом. Едва я зашел в таверну, как все сидевшие там люди повернулись в мою сторону.

— Мир вам, добрые господа! — сказал я, стряхивая с плаща снег.

Мне ответили вопросительным молчанием, а после из-за столов одновременно поднялись несколько человек. Крепкие рослые бородачи, одетые в вареную кожу и меха. У всех на поясах висели большие охотничьи ножи, а старший в этой компании держал в руке тяжелую окованную железом дубинку.

— Мир и тебе, чужак! — сказал человек с дубинкой, однако радушия в его голосе я не услышал. — Кто таков?

— Кириэль, целитель, — ответил я. — Путешествую с компаньонкой по здешним местам.

— Целитель? — Старший вздохнул, сверкнул глазами и оглядел меня подозрительно с головы до ног. — Ого! И кому служишь?

— Никому. Сам себе господин.

— Разве такое возможно? — Старшой не сводил с меня изучающего взгляда. — Кто нынче может сказать о себе, что железный сапог не стоит у него на груди?

— Верно говоришь, отец, времена нынче лихие, — сказал я. — Но стоит ли говорить о печальном? После долгой дороги мне больше всего хочется выпить горячего пунша, а потом лечь в постель и проспать до полудня.