Евгения Спащенко - Терновая ведьма. Исгерд

Дюжину или больше минут северный владыка тонул в зыбком сухом омуте, созерцая словно со стороны, как поток пепла обволакивает его застрявшую посреди пустоты душу. Затем тяжелая волна схлынула, и зрение понемногу начало возвращаться.

Барельеф, лоскуток цветастого полотнища, прикрывающий трещины в старинной кладке, капли воска на полу… Чтобы скорее разогнать пыль перед глазами, Хёльмвинд попытался надавить пальцами на воспаленные веки и обнаружил, что не может. Тело, разлученное с духом, не отзывалось на приказы. Отныне волшебный ободок чертополоха властвовал над ним безраздельно.

Словно подтверждая неутешительную истину, Вея Эрна, возникшая из всполохов и теней в глубине тронного зала, сверкнула янтарным ожерельем и поприветствовала чопорно:

— Здравствуй, Северный ветер!

Сей же час многочисленные светильники засияли ярче, и взору верховного открылось убранство главной ветряной светлицы, за недели его отсутствия сделавшееся еще пышнее. С потолка занавесами свешивались аршины присборенной ткани, обрамляя настенные фрески. Там, где их не было, красовались знамена и гирлянды лилового сухоцвета. Ни паутины, ни хлама — при взгляде на обиталище праветров на гостя снизошло неподдельное благоговение.

— Я похозяйничала здесь немного, — усмехнулась довольно ветряная владычица. Выражения лица своего посланника разглядеть она не могла, зато настроение благодаря тесной магической связи улавливала с завидным успехом. — Стало намного наряднее, правда? Почти как в былые дни, когда зал наполняли дивная музыка и веселые голоса…

— Тебе виднее, я их не застал, — откликнулся верховный отстраненно.

И хотя излишняя сердечность не была присуща его натуре, что-то в холодном голосе заставило Розу Ветров оторваться от спинки трона.

— Но станешь свидетелем рождения нового Ветряного царства — краше, могущественнее предыдущего! — Она повела гладко причесанной, покрытой плетеной узорной сеточкой головой, и на прямом проборе заиграли огненные блики. — Ради этого оба мы покорно сносим лишения и тяготы.

Сам с собою условившись впредь не прятаться от пронзительного крапчатого взгляда, Хёльмвинд кивнул и подтвердил:

— Ты права. Ожидание возвращения крылатых сестер и братьев в Тьер-на-Вьёр скрашивает трудности дальней дороги, а мысль, что они восстановят наконец утерянное равновесие и привнесут гармонию в мир, который порушили, греет сердце…

— Ну-ну, — высокий лоб владычицы прорезала одинокая морщинка, — я не была бы столь категорична. В конце концов, терновая принцесса виновата в бедствиях своего народа куда больше вынужденных покинуть родные края ветров. Вспомни сказания древности!

— Мне никогда их не забыть, — заверил северный владыка с затаенной печалью, от которой на душе у Вей Эрны стало непокойно вдвойне.

Дабы развеять неприятные подозрения, она поднялась, обдула чертог прохладным сквозняком и по-светски, насколько позволяло гложущее ее нетерпение, осведомилась:

— Как продвигается поход? Все ли в порядке с твоими спутниками?

Толстая коса, скрученная в жгут и часто перевязанная золотой тесьмой, извивалась за ее спиной, словно живая. Наблюдая за гипнотическими движениями, Хёльмвинд раздумывал, как ему поступить. Открыть правду о ветряных горловинах и прояснившемся прошлом Исгерд, не размениваясь на осторожные намеки, или же попытаться определить, что на уме у его скрытной повелительницы? Второе предпочтительнее, но требует времени. А его у истощаемых чарами собеседников почти не осталось.

Значит, придется рискнуть, подбодрил себя верховный и, отбросив колебания, отважно шагнул в неизвестность.

— С Изольдой и Мак Тиром все хорошо. Мы отыскали два оставшихся наконечника ветряных труб, сейчас они в моей суме — на пути домой.

— Чудесные новости! — Вея Эрна взмахнула безразмерными рукавами, на аршин приподнявшись над полом. — Впервые за годы скорби я беззаветно счастлива!

— Радостно слышать… Но это еще не все известия…

Полные губы ветряной владычицы приоткрылись в легком недоумении, тонкие подошвы матерчатых туфель вновь коснулись напольного камня.

— Благодаря воспоминаниям погибшей терновой принцессы, всплывшим в памяти Изольды, мы сумели восстановить большую часть событий минувшего. И ветрам в них отведена не самая выдающаяся роль…

— О… — На прекрасном лице отразилась смесь растерянности и разочарования. — Так защитное колдовство моего амулета не сработало?

Неприятно удивленный ходом ее мыслей, северный владыка всмотрелся в ее напряженную фигуру.

— Оно подействовало… Настолько разрушительно, что пришлось отказаться от оберега.

— Почему же ты раньше не сообщил?

— Вея Эрна… — Хлесткая его речь смягчилась, сделалась тише и одновременно доверительнее. — Ни к чему обсуждать медальон, когда на кону разоблачение самой важной ветряной тайны — той, к которой так или иначе имеет отношение всякий наш родич… Расскажи, как было на самом деле, — без лжи и недомолвок. Я имею право узнать все из первых уст.

— У тебя нет иных нрав, — одернула его Роза, гневно насупившись, — кроме беспрекословного подчинения своей повелительнице. Но им ты пренебрег!

Забывая, что физически не способен двигаться, ветер покачал головой.

— Я явился не за тем, чтобы осуждать. Обойдемся же без высокопарных упреков. Просто поведай мне правду. Взамен, обещаю, ты получишь горловины ветряных труб, как и завещала терновая принцесса.

Отчаявшись скрыть эмоции, Вея Эрна опять изменилась в лице.

— Я не ослышалась — ты сказал «терновая принцесса»? — Шлейф ее богатого наряда затрепетал. — Когда она успела присвоить этот титул и с каких пор отдает приказы моим подопечным?

Но прежде чем какие-либо пояснения слетели с языка Хёльмвинда, в глазах хозяйки ветряного чертога заметались воинственные искры:

— Чуяло мое сердце, рано или поздно тьер-на-вьёр пустит в ход свое коварство, так и случилось. Наверняка девчонка с ней в сговоре, алчет получить личную долю выгоды. Нельзя было полагаться на ее верность… Но ты, Северный ветер, как дерзнул меня подвести? — Впрочем, — черты ее озарились решимостью, — храни и дальше собственные секреты. Отныне я не стану уповать на твою честность…

Вслепую нащупав в сумрачном пространстве невидимого посланника, Роза двинулась к нему, прикрыла глаза, погружаясь в легкое оцепенение. При этом драгоценное ожерелье на ее груди налилось янтарным светом, запульсировало, а ссохшиеся цветочные головки в твердой смоле начали раскрываться.

Околдованный зрелищем Хёльмвинд попытался отвернуться и тут же почувствовал пронзительную боль. Виски сдавило, плоть обожгло, будто сквозь нее силились проникнуть бесцеремонные колючие щупальца. О том, чтобы противиться, не было и речи: ветер оказался связанным чертополоховой магией по рукам и ногам.