Ная Геярова - Невеста поневоле, или Обрученная проклятием [publisher: SelfPub.ru]

– Беги!

Удар.

Оборотня перевернуло, подняло и швырнуло над моей головой.

Я рванула вниз.

Вой.

Рык.

Зловещие заклятия и визг моего хранителя.

Снова хрустнули остатки перил от мощных лап.

Рык и вой.

Я остановилась. Повернулась.

Сумрачный хранитель сражался храбро, запутывал и ломал оборотня. Но Тьма! Она уже поглотила тень и двигалась прямо на моего спасителя. Оборотень рвал его, выхватывая целые облачные куски.

Нет. Так мой хранитель долго не протянет.

С трудом сдерживая дрожь в руках и ногах, постаралась успокоиться и вспомнить все, чему учили. Сказалась только что пройденная с Ньютом подготовка, слова пришли быстро и вылетели, обжигая мне гортань. Смерч огня ударил в оборотня, откидывая моего хранителя в сторону и опаляя шерсть темной твари. Оборотень взвыл, перевел на меня бешеный взгляд черных глаз и сделал прыжок. Увернулась на автомате, про себя благодаря Ньюта за сегодняшний вечер. Дым снова атаковал. Я выкрикнула призыв силы. Фаер сорвался с пальцев, ударив в тварь, та, кувыркнувшись, перелетела через перила и рухнула вниз. Тьма начала стекать со ступеней, подкрадываясь ко мне. Я пыталась воздвигнуть между нами стену.

Боль пронзила всю ногу и заставила меня взвыть. Повернулась. Ступень, проломленная до того оборотнем, хрустнула под моей ногой. Пытаясь устоять, переступила на самый край и не удержалась, полетела кубарем вниз.

Кажется, вся жизнь проскакала перед моими глазами, пока я не рухнула на мраморный пол. Едва ли способна была приподнять даже голову. Удивительно, что я ее вообще не сломала о ступени. Но, кажется, ребра повредила и руку, она висела плетью.

Рычание заставило меня сквозь силу приподняться.

Оборотень, хрипящий, с чернотой в глазах, сжимая перебитые после падения ребра, полз ко мне. Попытался встать, рухнул, но, издав хрипящий рык, подтянулся ближе.

«Похоже, мы с тобой оба живучие».

Назад мне пути нет. По ступням сползает Тьма. Здесь тварь, обозленная и желающая одного – убить меня. Попыталась найти взглядом Дыма. Хранителя не было.

Он меня оставил? Правильно. Шансы выйти победителем в такой схватке предельно ничтожны.

Что ж… Выбора у меня особого нет. Нужно биться до последнего и уповать на удачу. Никогда не думала, что просто встать на ноги будет столь болезненно. Будто на ножах. Сердце заходилось от боли. Дышала со свистом, чувствуя каждое ребро.

И все же я прошептала заклятие. Боевое. Огненная плеть взмыла в воздух. Ударила, рассекая твари лапу. Оборотень взвыл, сделал усиленный рывок. Длинные когти вошли в мою лодыжку. У меня из глаз искры брызнули, когда огромным усилием я рванулась, чувствуя, как разрывается до самой ступни нежная плоть. Рухнула на колени. Взвыла похлеще твари.

Огненный кнут растаял. Силы оставляли меня.

Долбаный оборотень клацнул зубами совсем рядом. Похоже, у кого-то сегодня будет вкусный ужин, хорошо пропитанный кровью.

Упираясь руками в пол, прошептала последнее, что вспомнила. Чувствовала, как по полу потянуло холодом. Сознание уверенно меркло от боли, теряя понимание реальности.

Образ декана боевого факультета всплыл то ли в моей фантазии, то ли я и правда его видела.

Он стоял, сжимая одной рукой горло твари. Вторая рука вонзила в тело клинок, провернула. Рядом с высшим магистром метался Дым. Хранитель меня не бросил, он пошел за подмогой. Или это только бред моего затухающего сознания?

– Декан Ши, – все-таки выдавила. – Я безумно рада вас видеть…

Сильные жесткие руки, несущие меня. Мир вокруг нереальный, размытый, то гаснет совсем, то вспыхивает яркими всполохами. Боль заполоняет все тело. Нет меня – только боль, сквозь которую даже кричать невозможно. Потому что нет сил. Меня уже почти нет.

Голос пробивается сквозь муть сознания.

– Все будет хорошо, Миа. Дышите, все будет хорошо. Светлая моя.

Светлая. Была ли я когда-то для кого-то светлой? Казалось, очень давно. Не каких-то пару-тройку месяцев и несоизмеримо давно. В прошлой жизни. Там, где находились родители и другая жизнь, моя семья – для которой я была светом. Теперь меня нет. Просто вычеркнули, и я потухла, как крохотный огонек. Но я не хотела так. Я горю. Я сгораю в собственном огне. Мир меркнет, оставляя только невыносимый жар.

– Миа! Дышите, Миа. Я вас вытащу.

В темноте, заполонившей мое создание, вспыхнул свет, далекий и манящий, с запахом холода и снега, с далеким воем боевой стихии. Как же хотелось к нему! Чтобы окутал и я никогда больше не погружалась во Тьму.

Скрип двери. Мягкая перина. Хотела бы я открыть глаза. Но вместо этого выгнулась от болевого спазма, прошедшего по телу. Хрип вместо дыхания, и меня сотрясает крупная дрожь, выдавливая из гортани кровавые сгустки.

Звук рвущейся ткани. Все те же руки освобождают тело от формы. Касаются кожи.

В нос бьет резкий запах трав, до слуха доносятся слова. Непонятные. Заклятия? Наверное. От них я снова выгибаюсь, слышу звук щелкающих ребер, встающих на место. Хочу кричать. Не могу. Только хриплю беспомощно. И слышу, как мне говорят:

– Потерпите еще немного. Чуть-чуть.

Снова запах. И боль перемещается к рукам, потом вниз. По ногам. Или это не боль, а руки скользят по моему телу. Чьи-то умелые руки мажут мне прохладной мазью раны, сращивают кости рук и ног, заставляют тело исцеляться.

Мечусь по кровати. Судорожно сжимаю простынь.

– Вот и все. Почти все.

Откидываюсь. Дышу. С трудом, но дышу. Хрип пропал. Чувствую вздымающиеся, словно меха, в груди легкие.

К губам подносят пиалу. Я жадно глотаю невкусную, пахнущую травами воду. И снова откидываюсь на подушку.

На плечи ложатся руки. Прикосновения жестких холодных пальцев остужают мой жар. Открываю глаза. Смотрю вверх. Потолок. Под ним порхают снежные бабочки, вокруг разливается приглушенный свет камина. Огонь и снег. Жар и холод. Все это сплелось в тугой жгут и заставляет меня то дрожать от холода, то метаться в жаре.

Лицо декана Ши возникло очень близко к моему. Расплылось. Изменилось. Стало другим. Когда-то родным. Влад. Он смотрит на меня серьезно. На лице переживание.

– Миа, – тихое. Трогает мою щеку холодными пальцами. Нежно проводит по ней. Трогает лоб. Осторожно убирает взмокшую челку в сторону. Снимает с волос завязку, распуская. – Так будет легче.

Легче. Дыхание его касается меня.

Так близко. Мой Влад.

– Ты пришел за мной?

Как же я скучала! И как желала снова оказаться в твоих объятиях! И вот ты близко. Смотришь с нежностью.

Это сон?

Пусть. Хоть во сне я хочу любви и ласки от того, кто, возможно, уже никогда не будет моим.

От его близости замирает сердце.

– Поцелуй меня.

Глаза у Влада темные. Очень темные. Завораживающие. Разве у Влада темные глаза? Он снова изменяется, и я уже смотрю в лицо Фелиса Ши, но не отстраняюсь. И как тогда, в кабинете ректора на допросе, ощущаю кокон, обвивший нас. В нем хорошо. В нем мы очень близки. Я чувствую, как наши сердца на миг замирают и начинают биться уже вместе.