Ная Геярова - Невеста поневоле, или Обрученная проклятием [publisher: SelfPub.ru]

Хаос подвывал, огонь трещал.

Где-то совсем близко раздался рык тварей.

Замечательно.

А стихии словно и не слышали. Они были заняты. Отстаивали место. Вот только скоро не в ком будет его отстаивать.

– Хватит! – не выдержала. – Заткнитесь обе.

Прикрыла глаза, вспоминая слова Дыма о подчинении стихий.

Уверенно ухватила собственную огненную стихию, полыхающую на руках, обжигая пальцы. Представила Хаос тонкой материей, начала его на вторую руку наматывать.

«Совсем распоясались! Вы подчинены мне, а не я вам. Хотите поспорить? Давайте, вперед! Вот только совсем скоро спорить будет не о ком. Нас твари сожрут и не подавятся. Ну, расскажите мне, кто желает на поздний ужин к монстрикам?»

Стихии замерли, прислушиваясь ко мне.

«Тьма, вот кто наш враг, а не мы друг другу. Вы – силы магии, вполне живые и понимающие, вы готовы разорвать меня, стараясь каждая доказать свое превосходство. Но ведь мы одно целое. Не может каждый существовать без одного. Вы – это я. Я – это вы, огненная в Хаосе. Хаос в огне, и я с вами. Поглощенная и возрождающаяся в пламени. Мы одно. И имя нам Миа Фрей – девочка с Земли. И либо мы все это понимаем, или умрем здесь и сейчас».

Распахнула глаза, сама проникшаяся яркими словами. Стихии вырвались из моих рук. Взмыли вверх. И обрушились на меня водопадом магии.

Так-то лучше.

Хаос сделал глоток сумрака и выплюнул звезду, тут же подхваченную огненной стихией. Она пила ее, набираясь сил.

Вспыхнули огоньки, копируя мой след, и тот разошелся в разные стороны. Сотня моих следов теперь уходила влево, вправо, прямо и даже назад к подземелью пошли.

Моя тень обрела четкие грани. Я ступила в нее.

Лес сразу стал серым. Сумрачные силуэты возникли рядом. Начали метаться, указывая путь.

И я уверенно побежала туда, куда мне указывали.

Рык давно пропал. Я шла, устало передвигая ноги. Куталась в плащ.

Шорох деревьев вначале стоял тихий. Трепетали ветви, скидывая снег, подрагивали верхушки. Но чем дальше и, как мне казалось, глубже я иду, тем сильнее становились порывы и откуда-то начинало подвывать. Снег все более порывисто кидало мне в лицо.

Неужели пурга начинается?

Я покосилась на быстрые серые силуэты. Они уверенно увлекали меня вглубь леса.

– Эй. Куда мы идем? Мне бы к академии.

– Знаем. Знаем, – понеслось морозным дыханием вокруг меня, и сумрак затрепетал под порывистыми движениями силуэтов. – Игра. Игры. Тень. Первые игры. Оружие. Твое. Твое.

Угу. Значит, ведут к оружию. Моему.

Это, конечно, радует.

Вот только… Деревья уже шумят не прекращая. Ветви бьют воздух. Несет яростной поземкой. Снег стал колючим и злым. А вокруг только глушь и ночь.

Моя первая зимняя пурга. Из окон академии, вероятно, это очень красиво. Метет снег, рвет безудержными порывами метель. Кружит и кидает в разные стороны.

Мне же, упрямо сжимающей зубы и покрепче кутающейся, казалось, что обрушилась кара господня. Пыталась сорвать с меня последнее, что грело – плащ. Желая оставить здесь, в белом плене под шумящими кронами. Потому что нечего девочке с Земли делать в чужом и враждебном мире. Сейчас он мне таким как нельзя сильнее казался. Так и виделись в редкие затишья темные лесные глаза, выглядывающие из-за деревьев, и крупные силуэты животных. Они останавливались лишь на миг, чтобы принюхаться, и торопились скрыться. Им есть куда торопиться.

Куда иду я?

А как хочется в академию. В свою каморку. К теплому камину.

Остановилась.

– Все. Хватит. Ведите меня домой.

– Нельзя! Нельзя! – запротестовали, зашумели серые силуэты. – Тени нужно торопиться. Очень нужно…

– Мне уже ничего не нужно, – огрызнулась.

– Тень должна быть сильной. У Тени будет лучшее оружие. Она возьмет. Она найдет. Ее ждут. Очень ждут. Без нее умрет. Он ждет. Устал ждать. Время заканчивается. Тени очень надо. Спаси. Он оружие даст.

– Замечательно! Еще и спасти кого-то! Да я сама вот-вот богам душу отдам. Видимо, пока я здесь мертвая от усталости не рухну, до вас не дойдет. Я хочу в академию! Я уже едва ноги передвигаю… Я…

– Дошли. Дошли, – нагло перебили сумрачные. – Уже. Уже.

Я вскинула голову, всматриваясь в ночную стену снега. Ничегошеньки не видно. Разве что… Впереди меня ночь темнее, будто черным силуэтом возвышается.

Зябко поежилась и пошла вперед.

Сделала всего пару шагов, как темная стена преобразилась, открывая мне поистине устрашающий и величественный вид. Я ступила в тень, выходя из сумрака. Хотела видеть это в настоящем мире.

– Шаркал! – произнесла пораженно.

Мой огонек вспыхнул и погас, зато впереди понеслась стайка светляков, открывающая полную картину великолепного здания. Темные аллеи распускались от огней, возгорающихся на высоких фонарях. Завораживающе блестел снег, поднимаемый в завихрения. Лавочки и беседки с высокими колоннами, увитые зимними узорами. И в центре всего этого великолепия возвышался он. Огромный, распластавшийся темной птицей, наложившей тень на дивный парк. С полукруглыми эркерами и высочайшими колонами.

Дворец.

Я толкнулась в решетку ворот, открывая себе путь. Те распахнулись, стукнули о каменную стену, оглашая округу железным звуком.

Шагнула вперед. Сделала несколько неуверенных шагов. Решетка позади меня захлопнулась. Я не обратила внимания. Шла по освещенной аллее, отметив про себя, что за высокими стенами пурга не так лютовала.

Добралась до ступеней. Не менее сотни – широких, низких, ведущих к высокой двери. Ступени каменные, занесенные снегом. По краям перила со стоящими рядом вазонами. Через каждый десяток ступеней статуи стоящих на задних лапах львов. В каменных гривах их виднелись короны. Морды были обращены к парку и оскалены. Перила уходили в две стороны, отгораживая дворцовую террасу.

По сторонам от двери еще парочка скульптур. Я бы назвала их Атлантами. Они подняли руки, держа над дверью тяжелую арку, показывающую грань горизонта с восходящим над ней полукругом солнца.

У двери я замешкалась. Шагнула в тень.

Сумрак тут же окутал. Силуэты окружили.

– Мне сюда? – с сомнением спросила. Хотя уже точно знала, что войду. Меня не просто тянуло к великолепному строению. Я желала войти и увидеть, что там, за красивой дверью. Отчего-то сердце заходилось и дыхание становилось чаще. Точно так оно заходилось, когда я в детстве стащила у мамы шкатулку, чтобы посмотреть на ее драгоценности. Дрожащими руками открывала крышку. Это было волнительно до озноба по позвоночнику, страшно, любопытно. Думала о том, что меня отругают, и все равно открыла. Колечки, сережки, бусы из камней. Перебирала их дрожащими пальцами.

Меня не ругали. Даже позволили потом надеть коралловый браслет. Мама смеялась, говоря, что можно было и попросить, она бы сама показала и о каждом рассказала. Мне было стыдно. А потом я сидела на ее коленях и мы уже вместе перебирали ее коробочку.