Николай Дронт - Придворный. Гоф-медик [litres]

Там нас ожидали. В салоне Зелёного Дворца сидел Государь, оба принца с жёнами, Её Светлость с тремя несколько беременными женщинами. Судя по дорогим, но не форменным платьям, ранее не бывавшими при Дворе. Протокол был торжественно зачитан и так коротенько, минуточек на сорок, обсуждён первыми лицами. Тут в сопровождении дежурного наряда служитель ввёл гонца, знакомого фельдшера, со следующим протоколом.

Я опять оказался прав, но вновь прибыл ещё один гонец, мобилизованный в вестовые городовой, с новым подтверждением.

И фельдшер, и городовой с благоговением оглядывали помещение, обстановку, людей. Фельдшер, узнав Государя, бухнулся на колени, сноровисто подполз к его креслу и самовольно облобызал руку самодержца. Городовой стоял во фрунт, ел глазами начальство и на все вопросы таращил глаза. Государь велел их отправить обратно, выдать наградные и записать его личную благодарность в их личные дела. Вот так плодятся фанатики-монархисты. Не знаю, как фельдшер, он по комплекции щуплый, но городовой теперь точно при малейшем умалении достоинства Его Величества сразу будет бить в бубен.

Думаю, начальники не дураки, уже завтра городовой станет ефрейтором и старшим наряда. Фельдшеру тоже что-нибудь обломится. Вот что животворящая благодарность Государя с людьми делает!

Когда гонцов увели, было велено более не допускать "этих… не пускать, в общем", и организовать доставку протоколов до Государя силами служителей.

Про сопровождающих Её Светлость женщин мне велено было доложить. Две девочки и мальчик. Причём одна, узнав прогноз, с чувством заявила: "Слава богам! Я так боялась, что опять мальчишка!" Все трое, вне зависимости от прогноза, сочли необходимым что-нибудь сунуть мне в руку. Мне было так неудобно! Но не пререкаться же в присутствии высоких особ?

Его Милость всё время обсуждения сидел рядом с супругой, не отпуская её руки. Иногда она что-то шептала ему на ухо, а иногда он подносил её запястье к своим губам или двумя пальцами гладил ладошку жены. Государь взирал на них крайне благосклонно, чего никак не скажешь о других членах семьи.

После окончания совещания Его Величество меня отпустил со словами: "Экий ты неуёмный! Ещё на орденок напрашиваешься? Или на большее метишь?"

На выходе служительница, чуть не бегом, потащила к сюзерену. Бедная, несчастная девочка вся извелась от любопытства. Невинных девиц на совещание по столь щекотливому поводу никто не позовёт. Но они же тоже люди! Им тоже интересно! Пришлось давать подробнейший отчёт и отвечать на важные вопросы: "А она что сказала?", "А он как посмотрел?" и даже "А младенчик хорошенький уродился?", причём мысли о том, что я мог не заметить, не обратить внимания или не заинтересоваться, даже не возникало.

За время разговора дважды заглядывали служительницы и информировали о новых протоколах с подтверждениями моих слов.

Ночевать ушёл поздно. Пришлось писать записку родителям с рассказом почему никак не доеду домой.

Все восемнадцать кресел заняты. Двери закрыты и заперты. Вельможи уже долго держат совет, но до окончательного решения вопроса далеко. Да и есть ли оно, решение?

— Господа! Мы не можем бросить все свои планы и согласиться с провозглашением Зелёнки Наследником! В чрезвычайное время действенны только чрезвычайные меры. Я предлагаю поднять на ноги всю Гвардию и хотя бы часть армии, дабы они выразили поддержку Торану.

— Демагогия. Подняли на ноги, выразили поддержку. Дальше что? Закон суров, но он закон. Лагоз неотвратимо будет наследником.

— Целитель не мог ошибиться?

— Позиция маленького ребёнка — спрятаться под одеяло, может ничего не случится. Так вот — при проверке ошибок не было.

— Мы не можем…

— Да! Мы не можем в четвёртый раз выслушивать ваши завиральные идеи. Надо не болтать, а что-то решать и делать.

— Я вижу только два пути — или отсутствие альтернативы выбора Наследника, либо отсутствие формальной причины назначения.

— Экий вы словоблуд! Отсутствие альтернативы, отсутствие формальной причины! Скажите прямо — надо убить Лагоза или его жену.

— Есть и третий путь — отсутствие выборщика.

— А вот это уже измена…

— Хуже — гражданская война с неясными шансами.

— Давайте остановимся на первых двух вариантах.

— Как? Нападение во дворце? Будьте реалистами.

— Есть один вьюнош. С сердцем горячим. Хе-хе! Можно ввести во дворец, но на второй вариант его не нацелишь.

— Да уж! Чтобы на беременную женщину напасть, надо быть редким убивцем.

— Или женщиной с ядом.

— Яд есть, но кто его даст?

— Если есть дурачок, то я за третий путь. Заодно откроем дорогу к трону. Первый вариант проще всех отработать, но третий самый выигрышный.

— А это измена…

— Ты уверен?

— Да. Тихий нашёл.

— Он видел?

— Едва ли. Даже если читал, то совсем мельком.

— А что с Владом?

— Мне будет очень жаль его потерять. Честно! Но ты понимаешь сам…

— Да, брат. Раз он копать начал, терпеть это нельзя. Нам уже 42, ждать ещё лет 5 до следующего раза, нет желания ни у тебя, ни у меня.

— Твои как? Землю жрут от расстройства?

— Планы строят, как поднять против тебя Гвардию, а коли получится, то и армию. Твои небось наоборот ликуют?

— Не! У них всё хуже — должности делят. Твои объединились, мои наоборот, жрать друг друга начали. Как же! Кабинет Наследника! Дублёры действующих главноуправляющих! Тьфу! Четыре доноса за первый день! Три партии образовалось, помимо мелких коалиций.

— Ладно! Ждём Солнцестояния, и да помогут нам все боги разом.

— Раз-два! Три-четыре! Стой, раз-два! Третий десяток на выдачу винной порции… Становись!

Как же хорошо и как приятно быть первыми. Винная порция перед ужином — раз. Час свободного времени после обеда — два. Зависть остальных — три.

В воскресенье оставили всех, кто дошёл до части. Хотя и ставился крайний срок прихода. Уложившихся в него премировали винной порцией. Недошедших по любой причине отчислили. Кое-кто из дошедших ушёл сам.

В комнате унтер-офицеров освободилось две койки. Второй десяток не дошёл почти полностью. Его командир добрался, но на утреннем построении с позором был разжалован в рядовые и отправлен в общую казарму. Тебе дали власть над полусотней человек. Ты в бою их тоже бросишь? Командир пятого десятка дошёл сам и привёл своих, но ему хватило армии с головой, сразу после прибытия ушёл из учебки.

Единственный десяток, дошедший полностью, третий, получил привилегии до следующего марш-броска. Винная порция каждый день, час личного времени — не так много? Может да, а может и нет, но из десятка ушло всего двое. В других подразделениях больше не дошло.