Катерина Полянская - Хищная Орхидея

— Не скажу.

— Но он знает обо мне?

Этого только не хватало! При моей деятельности лучше не попадать на глаза сильным мира сего.

— Разрешение на брак он мне подписал, — напомнил Моррис, улыбаясь моей реакции. — И, разумеется, поинтересовался, кто счастливая невеста.

Проще простого теперь подсчитать, какие у меня шансы не оказаться представленной его величеству лично.

Нулевые, вот какие!

На фоне внезапного открытия счастливой я себя что-то не чувствовала.

— Мая, не дуйся. — Проворные пальцы слегка пощекотали нежную кожу на запястье.

— Отстань.

— При дворе занятно. Когда не входишь во дворец тайными ходами.

Тайными? Обычно я пользовалась дверью для слуг.

— Пришли. Прекращай меня доставать и хоть немного побудь серьезным!

Кошмар глазастый не то чтобы внял мольбе, просто… это все-таки его работа. А к исполнению своих обязанностей он привык относиться серьезно.

Сама не поняла, как меня оттеснили в сторону. С помощью уже знакомого мне браслета Моррис убрал охранные чары, наложенные его людьми, затем на всякий случай проверил дом на наличие опасностей. Откуда бы им здесь взяться? Я терпеливо ждала.

Но потом наступила моя очередь…

— Нам нужно в кабинет.

Возражений или вопросов не возникло, мое право участвовать в расследовании признали. Фейри пошел первым, все-таки он здесь уже бывал. Еще и наставлениями сыпать не забывал:

— Ничего не хватай. Это очень опасная штука. Лучше просто укажи мне, я сам возьму.

Шипеть не тянуло, даже запустить порчей ему в затылок не хотелось. Не то чтобы я смирилась с внезапно окружившей меня заботой, просто… здесь было мрачно и холодно, я дрожала и боролась с желанием обхватить себя руками за плечи. Хочу как можно скорее отсюда уйти! А для этого нужно быть паинькой. Чем меньше лишней болтовни, тем быстрее покончим с делами.

Впрочем, я сама нарушила свой же идеальный замысел. В смысле сказала то, что не собиралась:

— Нужно, чтобы ведьма прибыла в город первой и все здесь очистила. До этого нового мэра в доме селить нельзя.

— Хорошо, так и сделаем, — без вопросов и обсуждений согласился королевский уполномоченный.

Все-таки, когда не пытается меня дразнить, он просто идеальный мужчина!

Но тот факт, что я уже которое подряд благое дело делала абсолютно бесплатно, мне решительно не нравился. Конечно, у меня теперь есть наследство, и дом скоро уйдет за хорошую сумму, но это вообще не повод становиться милой и бескорыстной!

Стоило нам оказаться в кабинете, я обошла своего личного надзирателя и сама выдвинула нужный ящик стола.

— Мая!.. — недовольно так.

Желание показать язык подавила. Этот фей на меня плохо влияет, обычно я серьезнее.

Пошарила в открывшемся пространстве.

Есть!

Мгновением позже извлекла на свет нечто, завернутое в белое полотно. Подрагивающими от возбуждения руками развернула… Ничего! Тяжесть на ладони чувствую, а ничего не вижу. Как так?

Вопиющее неуважение к ведьминской любознательности!

— У тебя есть кто-то, кто мог бы снять с предмета чары? — жадно спросила эта самая любознательность.

А что мой фей такой хмурый?

— Моррис?

Молчит.

И тут меня озарило:

— Ты его видишь!

— Да.

Я уже упоминала, что ведьминские чувства тут никто не бережет? Вот-вот.

— И что там? — притопнула от нетерпения.

Хотелось вытрясти из него все подробности до единой.

И еще… почему-то обнять. Но это полная чушь, потому что это совсем не наша история.

— Кулон, — глухо произнес Моррис и продолжал смотреть на мою ладонь так, будто отчаянно надеялся увидеть там что-то другое. — Зеленый камень в черненом серебре на цепочке, имитирующей лозу.

Внутри что-то царапнуло, но жгучий интерес заглушал любые догадки.

— И что заставляет тебя так зверски смотреть? — Я постаралась, чтобы голос звучал непринужденно, потому что, если честно, стало страшновато.

Очевидно, Моррис уже понял, что не видеть украшение не получится, оно тут и никуда деваться не думает.

— Эту вещь дала Дерт-Видерскому фейри, которая меня родила, — очень тихо признался он, прикрыв глаза.

Я сдавленно охнула.

По кабинету поплыл запах леса и дождя. Кажется, сверкнула молния, и где-то совсем рядом громыхнул гром. Порыв ветра смел со стола какие-то листы. Моррис с глухим стоном ударил кулаком по стене — и она покрылась темно-зелеными прожилками.

Все стихло.

— Прости, — пробормотал фейри.

Я так и не поняла, за вспышку извиняется или… за другое.

Осторожно разместив на столе добычу, я подошла к нему и неловко обняла. Плевать, что это не наш стиль общения. И что обычная я непременно обвинила бы его во всем. Сейчас хотелось пожалеть и поддержать. Как ни крути, а он после смерти герцогини потерял гораздо больше меня.

К временному пристанищу шли пешком. Моррису требовалось прийти в себя.

Я ему в этом помогала. Точнее, отвлекала вопросами:

— Откуда ты можешь знать? Ты что, ее видел?

Теперь я держала его за руку. Не уверена, что фейри замечал.

— Она появилась, когда во мне начала пробуждаться сила. Помнишь, я пропал на несколько дней? Тогда герцогиня перевезла меня в дом, который теперь принадлежит тебе. — И, тяжело сглотнув, добавил: — Если бы не пришла дивная, я бы не выжил. Но она пришла. У фейри странные представления о любви.

У людей порой тоже.

Если я тогда и заметила его отсутствие, то сейчас об этом уже не помнила.

— И потом вы больше не общались?

— Нет. — Он наконец обнаружил мою руку в своей руке, сжал ее. — Через некоторое время рядом под видом приезжего торговца поселился пожилой фейри. Я знал, что его прислала она, но нуждался в нем, чтобы освоиться с силой.

Общего у нас больше, чем можно было предположить. Но я все еще до конца не простила, что он стал любимым сыном моей матери.

— А Ния?

— Скорее всего, ее тоже подослала она. Хотя я не совсем понимаю, для чего. Но спросить не получится. Если все так, как я думаю, маленькая лгунья уже сбежала.

Низко висящая ветка хлестнула меня по щеке. Я поежилась. Мы уже миновали город и теперь шли по тропинке, ведущей к бывшей ферме. Надо осторожнее, если не хочу лишиться половины волос и получить взамен несколько десятков царапин.

— Твоя мать что, такая важная? То одного к тебе подошлет, то другую.

— Она — королева фейри, — сказал Моррис о том, о чем явно не горел желанием рассказывать.

Неуклюжесть никогда до конца не проходит. Я подвернула ногу.

— Ни демона себе!

— Это уж точно, — подтвердил фейри. А потом виновато-виновато воззрился на меня: — Мая, прости меня. Это только моя вина. Она злилась, что я привязан к человеческой женщине и ничего не чувствую к ней. Я должен был предусмотреть, что она что-то выкинет.