shellina - Дневник [СИ] [3 части]

— А вот это не важно, дружочек, если я услышу еще хоть один раз, что вы так подставляетесь перед директором, то уже на следующий день обо всем узнает Люциус, а еще через день узнает… Ты этого хочешь? Если да, то вперед.

Судя по всему, он не хотел, чтобы о его бездарных художествах стало известно Волдеморту. Поэтому ни о чем похожем я больше не слышал.

Но у Лили было еще к чему придраться. То я голову не помыл, то замотавшись с уроками, не помог ей с зельями. Последней точкой в наших отношениях стало происшествие на озере. Я честно пытался извиниться. Даже унизился до того, чтобы придти к гостиной Гриффиндора и просить прощение, стоя на коленях. Она не желала ничего слышать. Обиделась, ага.

А когда напоследок она посоветовала мне постирать трусы, я решил: все, баста, с меня хватит! Я встал с колен. Осмотрел ее с головы до ног:

— Я вот никак не пойму, если я настолько плохой, то за каким хреном ты вообще со мной дело имела? Тебе же не нравится во мне абсолютно все! И кстати, откуда Поттер знает Мое! заклинание, не ответишь? — Лили замолчала и обхватила себя руками за плечи. — Да, а ты вообще в курсе, что староста может снимать баллы и назначать отработки, в курсе? Похоже, что от вас с Люпином это тщательно скрывают. «Поттер, ну оставь его, ну чего ты…», — передразнил я ее. — Хотела бы остановить этого козла, остановила бы. Или не хотела? Или это такая маленькая месть лично мне? За что только ты мне так и не сказала. Охренительно наверное было меня видеть в таком унизительном положении, не спорь, — я поднял руку. Теперь уже я останавливал Эванс в ее попытке что-то мне сказать. — Я видел, как ты улыбаешься, глядя на все это. Ах, ну да, конечно, я же тебя страшно оскорбил, не так ли? Староста, любой староста должен был знаешь что сделать? Рявкнуть: «Поттер, сто баллов с Гриффиндора! Отработка в сортире Миртл до конца года и мне насрать, что идут СОВЫ! Снейп! За оскорбление старосты — пятьдесят баллов со Слизерина! Ты, как пострадавшая сторона будешь всего лишь утки в Больничном крыле выносить! А теперь, пошли отсюда вон, оба». — Лили снова попыталась что-то сказать, но я просто подошел к ней поближе и приложил палец к ее губам. — Вот так должен был вести себя староста. Если бы это зависело от меня, я бы вас с Люпином с этих должностей поганой метлой бы выгнал за полное несоответствие. Ты со мной что, не согласна? Вспомни Лонгботтома, уж Фрэнк не смотрел на факультетскую принадлежность и при нем Мародеры так не борзели. Теперь что касается твоего обвинения насчет Мэри. Я не знаю, что с ней сделали, но вряд ли что-то ужасное или запрещенное, а знаешь почему? Да потому что никого не наказали, а в этой школе не наказывают только Мародеров, насколько мне известно. Решила почувствовать себя причастной? Про темную магию заговорила, ты вообще в курсе, что такое Темная магия? — Лили оттолкнула мою руку, но я уже сам отошел от нее. Надоело. Надоело терпеть ее закидоны, при этом пытаясь хоть как-то сдерживать себя. — Знаешь что? Да пошла ты! С Поттером общайся, сейчас уж его дремучие ухаживания и оленеподобная неотразимость найдут отклик в твоем сердце, королева.

И ушел, ни разу не оглянувшись. То, что Лили не захотела меня простить, вызвало во мне чувство какого-то иррационального облегчения. Мы высказали сегодня все, что думали друг о друге.

Вот так и закончилась моя дружба с очаровательной девушкой, так и не успевшая перерасти во что-то большее.

Учитель. Учитель мне помог пережить этот безумный год. Если бы не он…

Историю мы с трудом, но закончили изучать. Однако, видя мое состояние, Салазар проклинал Альбуса и переживал, что сам не может провести этот проклятый обряд. Часто я просто отсиживался у него, пытаясь привести нервы в относительный порядок. Мы много разговаривали.

Однажды разговор зашел об анимагии. Я тогда жаловался на Мародеров и вскользь упомянул, что Поттер анимаг и, вероятно, Блэк с Петтигрю тоже. Не мог же Поттер в одну анимагическую морду развлекать Люпина в полнолуние. Учитель тогда надолго задумался. Потом сообщил, что мне нужно позарез как можно скорее освоить этот предмет. На мой вопрос, а почему мы собственно не делали этого раньше, он ответил, что ему даже в голову не приходило, что уровень образования упал настолько низко. В его время основы анмагии преподавали, начиная со второго курса, а к четвертому большинство учеников уже могло оборачиваться. Я долго недоумевал, а зачем мне это вообще нужно? На что был получен ответ:

— Животные, мой мальчик, не испытывают и половины чувств и эмоций из тех, что испытывает человек. То есть, пребывая в анимагической форме, ты не разнесешь Хогвартс по кирпичику, мне он почему-то дорог, хотя бы как память. И нет, форму животного ты выбрать не можешь. Животное отображает твою внутреннюю суть. Как патронус. Ты зачем вызвал его? Так, вроде бы у тебя был песец, я ничего не путаю? А что здесь тогда этот медведь делает?

А я просто смотрел на медленно подходившего ко мне, медведя. Я знал кто это. На глазах стояли слезы, в последнее время я уже не обращал на них никакого внимания. Когда у тебя по нескольку раз на день слезы сменяют истерический смех, ко всем метаморфозам настроения начинаешь относиться философски.

Мой отчим, который значил для меня гораздо больше, чем отец, не оставил меня.

Анимагию я освоил быстро, все-таки мотивация была существенная.

И вот настал час икс.

Учитель велел мне притащить большое зеркало и первое превращение произвести перед ним. Я приготовился, сосредоточился, и четко произнес формулу про себя.

Потом, когда я достаточно натренируюсь, превращение будет у меня занимать доли секунды, а пока. На некоторое время, я потерял ориентацию в пространстве. А когда сумел сфокусироваться, то поразился насколько большим стал окружающий меня мир, цветовая гамма заметно уменьшилась, а вот запахи… С непривычки, я даже расчихался. Резюме: животное, в которое я превратился небольшое и, наверняка, хищное. Любопытство — не монополия кошек. Чуть подрагивая от возбуждения, я подкрался к зеркалу. Чтобы сразу же, распахнув пасть, сесть на хвост. Вообще-то животное было очаровательное. Но…

Уже в следующую минуту я находился в собственном теле и буквально зашелся в гомерическом хохоте, сгибаясь пополам. Рядом со мной смеялся Учитель. Он тоже прекрасно понял всю комедию абсурда. Ученик Хогвартса пятого курса, факультета Слизерин, имел анимагическую форму мангуста.

И вот теперь я дома. Мать так и не вернулась из Франции. Я ее понимаю. Она просто не может видеть дом, в котором она так много потеряла. А вот я остаюсь на лето здесь. Через три дня ко мне заявится Грипкуф, о чем он любезно сообщил мне в письме. А завтра я пойду по магазинам, в том числе в маггловском Лондоне. Надоело мне выглядеть как пугало».