Ольга Устецкая - Сказки русской матрёшки. О народных праздниках

— Не волнуйся, милая, все на месте, — вылетели слова из уст Тани сами собой.

— Поблагодарить тебя и сестрицу твою Лизоньку хотела, — сказала девица. — Одна бы я не справилась! Вы такие проворные! Свою избу успели убрать и украсить в Чистый Четверг, и мне подсобить. Куда уж мне с кучей ребятни братьев да сестер? Мал, мала меньше, ведь двенадцать человек. Матушке с батюшкой обещалась помогать, они ведь у барина в доме взялись порядок наводить.

— Всегда рады, Авдотьюшка, — промолвила добродушно Таня.

— Милости прошу после службы к нам в гости, подруженьки, — пригласила Авдотья. — Яства праздничные откушать, крашенками и писанками поиграть с ребятишками. Лизонька любит эти забавы, правда?

— Еще как! — ответили Лизины губки сами собой.

Сестренки шагали вместе с загадочной подругой по знакомой деревенской улице в прохладную весеннюю ночь, глядя во все глаза по сторонам. Их деревушка была гораздо больше, сразу и не охватить взглядом. Во всех без исключения деревянных домах горел свет, несмотря на позднее время. Народ в праздничных нарядах валом валил в Храм.

— Я смотрю, подруженька, личико твое цветущее, — возобновила разговор Авдотья, обратившись к Тане. — Водицей из красного яйца умывалась, как я наставляла?

— Празднику я просто радуюсь, — ответила Таня.

— Ой, да что я болтаю! Верно, ведь после освещения из яйца умываться, ранехонько еще. Ну, а на топоре постояла? — вновь спросила ночная гостья.

— Это еще зачем? — перебила Лиза, удивленно вскинув брови.

— Как зачем? — всплеснула руками Авдотья, чуть не обронив корзинку. — Крепче чтобы быть! Приметам надобно следовать!

— Уж надеюсь, водицы колодезной вы, павушки мои, набрали избу взбрызнуть? — возмутилась девица, сверкнув зелеными глазками.

Сестры молча, переглянулись и взмахнули плечами.

— Ох, а как же недобрые наговоры, нехорошие думы и прегрешения из дому убрать? — удивилась подруга.

— Нет у нас никаких прегрешений, — сказала Лиза.

— Вот вы упрямицы! — расстроилась Авдотья. — А я потом по вам слезы горькие проливай?

— Ну, полно, — снова проговорили губки Тани сами за себя. — Нельзя в такой большой праздник думать о плохом.

— И то верно, — отозвалась Авдотья и тут же улыбнулась. — Может, сейчас в Храме моим приметам будете следовать? Тебе, Танечка, замуж пора! Во время службы божественной про себя повторяй: — «Воскрешение Христово! Отправь для меня лично суженого холостого!»

— Постараюсь не забыть, — произнесла Таня, поцеловав в щеку беспокойную подругу. — И ты не позабудь!

— Ни за что! Помни вдобавок, ежели рот во время служения зачешется, это к неизбежным поцелуям, — продолжала наставлять Авдотья.

— Конечно, к неизбежным! — рассмеялась Таня. — На Пасху ведь со всеми принято целоваться.

— Танечка, я на тебя сейчас обижусь, — надула очаровательные губки белолицая гостья. — Ничему-то ты не веришь! А я правду говорю! Бабка моя мне это давно говаривала.

— Ну, не обижайся, — произнесла Таня, поглаживая по плечу подругу.

— Ладно! Запомни последнее, ежели локтем случайно ударишься, о твоей персоне ненаглядный будет вспоминать, — буркнула Авдотья.

— Вот вам! Вот вам! — весело выкрикнула Лиза и толкнула локтями обеих девушек. — А ежели муха в еде у вас попадется, будет вам свидание! — задорно засмеялась девочка.

— Какие сейчас мухи, Лиска? Начало весны, они еще не проснулись! — рассмеялась в ответ сестра.

Шутя, они незаметно перешли мостик, и подошли к высокому Храму.

Благолепный и величественный, он выделялся массивностью и белизной среди низких домиков и дворов. Округлые линии и мягкие овалы куполов, арок и окон, рельефные узоры по стенам Храма, двухъярусная колокольня красивой архитектуры создавали неповторимую картину. Внутри Храма особое внимание обращали на себя — ярко позолоченный, снабженный фигурными колоннами искусно вырезанный иконостас, изящная живопись, обилие белых цветов и огромное количество зажженных свечей.

Ровно в полночь раздался звон колоколов. Зазвучало сначала тихое, затем громкое проникновенное пение церковного хора. В белых торжественных одеяниях вышли священнослужители со святынями, начался крестный ход вокруг Храма. Все их движения, молитвы и песни передавали глубокий смысл и значение праздника. Прихожане последовали за священниками под непрекращающийся перезвон колоколов. Затем снова вернулись в Храм. Один из священников произнес трогательное приветствие, поздравил всех присутствующих с праздником и осенил крестом со словами «Христос Воскресе!» Ликуя, с нескрываемой радостью на лицах, прихожане отвечали «Воистину Воскресе!». После чего все начали целоваться и обмениваться крашеными яйцами. По окончании службы люди собрались во дворе Храма в большой круг для окропления святой водой священнослужителями принесенных куличей, пасок, яиц.

Не только особой, легкой и праздничной службой в Храме запомнилась сестренкам Пасхальная ночь. Проводила их по тяжелой извилистой лестнице подруга — волшебница к звонарю. Натягивая веревки-тяги для извлечения красивого вибрирующего звука, научились они ударять по колоколам, задавая правильный ритм, чередуя и располагая тяги то под левую, то под правую руки. Ведь на Пасху было разрешено звонить всем, а не только благословленным звонарям.

Помимо этого подарила дивная ночь Тане и Лизе большое праздничное застолье в кругу доброй семьи Авдотьи. Первым к трапезе приступил глава семейства, батюшка Авдотьи Прокоп. Он прочел молитву, очистил освященное пасхальное яйцо и раздал всем домочадцам по маленькому кусочку со словами: «Дай, Господь, и на следующий год дожить до Пасхи, в мире, здравии и счастье!» Точно так же был съеден и первый кулич. Затем все отведали творожную пасху, мясные и рыбные закуски.

— Ешьте, подруженьки-павушки, досыта, — обратилась к сестрам девица Авдотья. — Наготовили мы с матушкой стол не хуже барского в сорок восемь блюд.

После вкусной еды все гурьбой отправились снова к Храму принимать участие в игрищах. Разбивали яйца, забирая трофеи. Играли в «Бачу», где длинной расписной палкой сбивали деревянную фигурку; «Ручеек», в котором юноши выбирали девушек. Смеялись над забавой парней «Башней», в которой, забираясь, друг к другу на плечи по пятеро человек, совершали парни обход Храма, то и дело падая.

— Настало время заглянуть в мою волшебную корзинку, — сказала нежданно белолицая подруга, тактично вытащив за руки Таню и Лизу из веселой круговерти развлечений.

Успели только сестренки головы склонить над Авдотьиным лукошком, как посыпались им в глаза звездочки из скорлупок разноцветных от ладоней волшебницы, застилая усладным безмятежным сном.