Amandir - Игры богов (СИ)

В итоге, я бросил попытки и стал размышлять, что не так и почему не получается. Похоже, я выбрал неправильный подход. А если выбранный предмет сделать своеобразным «якорем», а остальное пространство…

— Олежа, Олежа, — вдруг раздавшийся очень знакомый и характерный голос, словно говорили сразу несколько человек в унисон, заставил вздрогнуть и спугнул зарождавшуюся мысль. — Ты меня разочаровываешь. Ты, Герой, начавший делать своим первые шаги к славе и силе, совершивший первые деяния, торчишь в вонючей тюрьме в каком-то захолустье… Тебе самому за себя не стыдно?

— И тебе привет, Шанаратрис, — ответил я. — Чем обязан твоему визиту?

Я открыл глаза. Моё восприятие словно исказилось — камера стала длиннее, а сама богиня сокрытия сидела на стуле, закинув ногу на ногу, возле дальней от меня стены.

— Как чем? Выслушать и принять моё предложение, от которого, как у вас говорят, невозможно отказаться, — ответила серокожая стройная девушка в чёрном одеянии и плаще. Вокруг неё словно клубилась тьма, а из глаз шёл вверх серый дымок. Её красивое, точёное лицо немного портила кривая усмешка. — Я предлагаю вытащить тебя отсюда.

— И что тебе мешает сделать это прямо сейчас?

— Ну, во-первых, мне нужно твоё согласие… А, во-вторых…

Она замолчала. Теперь у неё была не кривая усмешка, а самодовольная улыбка.

— Тебе от меня что-то нужно, — закончил я её мысль.

— Соображаешь, — кивнула богиня.

— И что же? Возвести храм в твою честь? Вырезать местных иноверцев? Или склонить главу Грелейда к сотрудничеству с тобой?

— Это всё было бы неплохо и в тему, учитывая… обстановку, но мне нужно от тебя другое.

— Говори уже, что!

— Не-е-ет, так не интересно. Сперва скажи, ты согласен принять мою помощь?

Я задумался. Однажды её «помощь» чуть не обернулась тем, что я едва не перебил своих друзей и сопартийцев. Хотя, с магией она мне помогла, вернее с учебниками по ней. Но, опять же, по какой-то причине в одном из них отсутствовал целый раздел, по магии Пространства если конкретизировать. Принимать её помощь было крайне опасно и чревато неприятными последствиями для принимающего.

— Не зная платы, я не стану ни на что соглашаться, — ответил я.

— Ты иногда бываешь таким занудой… Попробуй догадаться сам, что мне от тебя может быть нужно.

Размышлял я недолго. Всё было очевидно и так с определённого момента.

— Тебе нужен верный последователь.

— Именно! Вот, можешь же, когда хочешь.

— И если я соглашусь, ты вытащишь меня из тюрьмы…

— Ага.

— А, как насчёт Амалии?

Шанаратрис скривилась, словно вгрызлась в самый кислющий лимон.

— Мне эта дурочка не нужна.

— Без Амалии я отсюда не уйду.

— Ну, как знаешь. Тогда посиди тут пока, подумай… Кстати, ты там, вроде бы, собрался наг освобождать… Ты бы поспешил, часики-то тикают. Кто его знает, что моему графчику взбредёт в голову в отношении них…

Она потёрла когти на одной из рук об одежду и принялась их рассматривать, вытянув эту руку от себя.

Я невольно заскрипел зубами. Чёрт! И сделать ничего не могу! Но принимать её предложение…

— Да, кстати, если ты встанешь в ряды моих последователей, я лично займусь твоим развитием. Помогу освоить магию, любую, какую только захочешь, дам редкий, может быть даже, уникальный класс, который мы с тобой сформируем под тебя… Я даже помогу тебе найти артефакт, который сделает тебя ещё сильнее и могущественнее!

— И для всего этого мне надо, всего лишь, согласиться стать твоим безвольным инструментом и предать тех, кто мне доверился и за кого я несу ответственность, — резюмировал я слова богини.

— Я бы не стала называть тебя «безвольным инструментом». Скорее «преданным исполнителем без иных авторитетов, кроме меня».

— А с предательством, значит, всё верно? Я отказываюсь. Я не стану платить такую цену за собственное — и твоё — возвышение.

— Н-н-н-ну ладно. Если всё же передумаешь и захочешь его принять, назови моё имя. Ещё увидимся. Не прощаюсь.

С этими словами и негромким хлопком она исчезла вместе со стулом. Пространственное восприятие вернулось в норму, только запахло в камере гарью.

Амалия закрыла ментальную связь со своей стороны, поэтому я не мог понять, как обстояли у неё дела. Мне оставалось только сидеть и ждать.

Вскоре по коридору раздались тяжёлые шаги и бряцание железа. В двери открылось окошко для подачи еды, сквозь которое стали заглядывать две мерзкие рожи охранников.

— Эй, колдун! Ты ещё живой там? Хе-хе! — стал горланить один из них. — А мы тут неплохо развлеклись с твоей подружкой! Мы и не знали, что она такое умеет! Хе-хе! Обслужила всех по высшему разряду! Это вы удачно к нам попали! Ну, не волнуйся, скоро и до тебя очередь дойдёт, хе-хе!

С этими словами он захлопнул дверцу, а я, усилием воли разжав зубы, вдруг усмехнулся. Ну, да, развлеклись вы, как же! Амалия ясно дала понять, что свою честь она будет защищать, а учитывая её силу… Она бы просто поотрывала бы всё всем, кто решил бы на неё покуситься. Это была просто игра, попытка вывести меня из душевного равновесия.

И она повторилась, спустя какое-то время. Во второй раз вещал уже другой охранник, правда в компании первого. Рассказывал в подробностях, как его обслуживала моя спутница, и насколько она умела, даже поблагодарил меня за то, что научил её всему этому.

Время тянулось медленно. От нечего делать я начал отжиматься и тянуться, благо для этого не требовалось много места. Зубоскалящий стражник, который вещал мне об искусности Амалии в определённых делах, стал подначивать меня смертной казнью, мол, палач уже и топор точит, и верёвку сплёл, и скоро состоится массовое публичное мероприятие со мной и им в главных ролях.

Мне захотелось от души врезать этому мерзкому типу по физиономии, но это было неконструктивно. Тем более, нас отделяла усиленная дверь и небольшое пространство перед ним — через окошко для еды я бы до него не достал.

В следующий раз окошком воспользовались по прямому назначению — просунули мне поднос с обедом. Но и в этот раз я на подначку не повёлся, даже когда стражник чуть ли не целиком просунул свою рожу в окошко. Явно напрашивался.

Это говорило о чём? Это говорило о том, что с доказательной базой у местных следователей возникли определённые трудности. И надо было меня хоть как-то подловить, чтобы было чем шантажировать. Наверняка прямое нападение на тюремного охранника каралось жестоко, раз тот так напрашивался на это. Но будем умнее и сдержаннее — нечего поддаваться на провокации.

Обед был крайне скуден — серовато-коричневая не то каша, не то похлёбка с куском чёрствого грубого хлеба и кружкой мутной воды. Я ел эту бурду медленно, стараясь отстраниться от вкуса и запаха, пока мою трапезу не прервал новый визитёр. Загремели ключи, заскрежетал замок, а вслед за ним и петли, и рослый охранник в латах и с алебардой в руке пророкотал: