Оксана Алексеева - Отрава Их Величества [СИ]

И это бы ничего, не добавь капитан тут же:

— Но сегодня настоящий праздник, потому что я вообще ничего не потеряю! Да и вы, если не поведете себя глупо, тоже ничего не потеряете.

Лю спонтанно оглянулся назад. На палубу уже выводили Нанью, которая шагала, но даже глаз так и не открыла, и Кристофера. За ним следом шел кудесник и что-то нашептывал.

— Что происходит? — Крис кое-как выдавливал из себя слова, но был в ясном сознании. — Я почти не могу пошевелиться.

Отрава, почувствовав железный захват на своем локте, даже не дернулась, успев приготовиться ко всему.

— Рабство? — Лю глянул на Отраву, будто сопоставлял, что успеет сделать, если перевернется прямо сейчас.

— Рабство, рабство, — утешал его капитан. — Но вы не волнуйтесь — в Правоморье очень мягкие порядки, давно уже! Будет у вас и хлеб, и кров. А если хорошо себя будете вести, вас даже разлучать не станут — у нас считается, что раб лучше работает, если о нем хорошо заботиться.

— Нас будут искать! — заявила Отрава.

Капитан совсем по-доброму ей улыбнулся:

— Да это я уже понял! Вы ведь беглые — то ли убийцы, то ли воры. Разве это не лучше, чем казнь или тюрьма? Совет вам дам: не испытывайте судьбу и никаких неприятностей не последует. Даже наоборот, стабильность до конца жизни. И за такой отличный совет я ваше золото себе оставлю — и без того договоримся. Один кровопийца чего стоит! За него я еще десяток рейсов выторгую.

Отрава посмотрела на шатающегося Кристофера — он был обездвижен каким-то заклинанием, а Нанья и вовсе в себя не приходила и безвольно висела на руках одного из матросов. Теперь болезненное любопытство к кровопийце заиграло новыми красками. В Правоморье этой расы не было — их истребили тысячи лет назад. И за это время разучились бояться. А теперь вдруг заинтересовались. Раб-кровопийца в виде наиценнейшей безделицы в быту? Ведь если Кристофера постоянно держать под таким заклинанием, то и толку с него не будет! Но, скорее всего, они эти вопросы уже обдумали, раз капитан так уверен в своем ликовании. Значит, спрос точно есть. И тут они так кстати сами подвернулись под руку с предложением.

— Перевертыш! — капитан заговорил громче, понимая, что пленники не вслушиваются в его слова. — Посмотри, они уже спускают шлюпки, так что времени у нас немного. Давай разойдемся друзьями? Я вот что предлагаю — поклянись, что не станешь сопротивляться и будешь подчиняться своим господам. И тогда я в договор включу пункт, чтобы с вами хорошо обращались и продали в один дом. Это несложно, нужно только мое слово. Кровопийца, конечно, не в расчет — он птица другого полета.

— Я вам покажу, какого я полета… — Кристофер сказал совсем тихо и вызвал этим только смех.

— Не покажешь! — перебил его капитан весело. — Смирись уже. Тебе выдерут клыки, и после этого ты станешь совсем ручным. Ну, так что, перевертыш, по рукам? Получи хотя бы то, что можешь получить.

Кристофер покачнулся. Лю, белый, как кровопийца, посмотрел сначала на него, а потом на Отраву. Она знала, какое решение он примет.

— Нет! — крикнула Отрава. — Нет!

Но если речь шла о ее безопасности, пусть даже и обещанной самым лживым человеком, то Лю думать было не о чем:

— Я, Лю, родившийся в Столице, страж первого ранга, клянусь, что не окажу сопротивления и буду подчиняться своим господам.

Отрава была вне себя от отчаянья, но всеми силами пыталась этого не показывать — врагу незачем видеть ее слабость, а Лю и без ее паники едва держался. Но их даже связывать не стали — акт приемки-передачи рабов оказался наипростейшим мероприятием. Капитаны просто пожали друг другу руки и быстро обсудили детали сделки, после чего пленникам было предложено пройти в шлюпку и уместиться покомпактнее.

Лю повиновался, как и обещал. Отрава повиновалась, потому что не хотела доставить им всем дополнительных неприятностей, раз все равно ничего поделать не могла. Нанья повиновалась, потому что до сих пор окончательно не проснулась — она даже приобняла матроса, который довольно бережно перетаскивал ее. Один Кристофер портил эту бесконечную гармонию:

— В общем-то, нам все равно, на каком судне до Правоморья добираться. Но зато я каждого из вас в лицо запомню.

— Смирись, кровопийца, — пират-перевертыш выглядел хмурым. — Это сложно принять только вначале. Менталитет не позволяет.

— Что конкретно мой менталитет не позволяет принять? — Крис по-прежнему говорил медленнее обычного — из-под заклинания его выпускать не собирались. — Что меня хотят сделать чьей-то вещью? И правда, есть определенные сложности с пониманием.

— Тебе, кровопийца, будет сложнее, чем остальным — это факт, — подтвердил капитан. — Поэтому чем раньше смиришься, тем быстрее привыкнешь. А для остальных — не такое уж и серьезное изменение положения. Какая им разница на кого работать и чьи приказы выполнять? Если раб работает хорошо, никто не вздумает его понукать. И жизнь у него будет прекрасной — ничем не хуже жизни обычного крестьянина в вашем Левоморье. Только уже без угрозы голодной смерти.

— Вы о чем?! — не удержалась Отрава, хоть и понимала, что разговоры эти бесполезны. — Мы не хотим быть рабами! Да я лучше от голода умру!

Перевертыш посмотрел и на нее:

— Не кричи, глупая девочка. Ты просто еще ни разу не голодала, оттого-то и несешь чушь. Это ваш менталитет. Рабство — просто другой способ производства, чем-то лучше, чем-то хуже вашего. Ты это очень скоро поймешь. Как и твои друзья. И все, хватит вопросов!

— А я, получается, не пойму? — Кристоферу было плевать на его распоряжения.

Капитан нахмурился сильнее и буркнул:

— В твоем случае — вряд ли. Вот твоя жизнь изменится кардинально. А может, и нет, раз твои пальцы уже кто-то успел покромсать.

Кристофер начал говорить еще что-то, но кудесник из пиратов зашептал заклинание громче, пока кровопийца не сложился пополам. И хоть на лице его, как и прежде, эмоции были неразличимы, Отрава точно знала, что он испытывает невыносимую боль.

Этот корабль был намного меньше и быстрее предыдущего. Теперь стало понятно, почему нагруженные товаром торговые суда даже не пытаются пройти мимо — сбежать нет ни единого шанса. И люди тут были совсем другие: серьезные, невеселые. Бывшие вояки или разбойники, которые «остепенились». Но если потребуется, то за ними не заржавеет и кровь пролить.

Едва они вступили на палубу, им тут же предложили еды, чему Отрава сильно удивилась. Кажется, пираты и впрямь не собирались понапрасну демонстрировать власть или заставлять пленников побыстрее смириться с новым статусом. Нанью кудесник вообще поил сам из ложки, но она неожиданно пришла в себя, обвела мутным взглядом обстановку и со всего размаха треснула его по лицу. Кудесник сжал кулак, но замер после приказа капитана: