Руслан Михайлов - Ведомости Бульквариуса [СИ]

– Привет, Надюх. Все нормально. Честно.

– Ура! – в голосе младшей возникли искорки радости.

Ее радость понятна – еще вчера я рявкал в трубку матом и прерывал связь.

– Чего не отвечал на звонки? Я волноваться уже начала.

– Извини – с трудом вытолкнул я из горла.

Не из нежелания извиняться, а из-за продолжающего меня терзать лютого стыда.

Ей двадцать два. И последние три года она пашет как проклятая, просиживая за ноутом сутками, забив на личную жизнь и на отдых. Немалая часть ее дохода уходит мне – взрослому уже лоботрясу, весело прожигающему жизнь. А ведь мы брат и сестра лишь условно – наши родители встретились и женились уже имея по ребенку. Вырастили нас. Дали будущее каждому, не разделяя, где чужой, а где свой ребенок. И умерли в один день, погибнув в банальной автокатастрофе.

Надюха переживает их потерю куда острее меня. Но держится, работает, улыбается. А я… а я вот он… опухший, избитый, похмельный, живущий за чужой счет тунеядец. Где я оступился? В какой момент все пошло наперекосяк?

– Богги… слышишь меня?

– Я тут, Надь. Слушай…

– Ау?

– Прости меня. Прости за все.

– Богги! Ты чего?! Чего удумал?! Я сейчас приеду!

– Успокойся – тихо рассмеялся я и снова ойкнул от пронзившей ребра боли – Я не собираюсь кончать с собой. Просто нахлынуло. Прости меня. Ладно?

– Прекрати, Багги!

Богги… или Багги. Только она так называет меня. Имя в паспорте – Богуслав. Фамилия – Купцов. Отчество Борисович.

– Я в порядке.

– Ты дома?

– Все тут же. Слушай, я в порядке. Сгораю от стыда, болят ребра и морда, но я в порядке. Честно. Я дома. Сегодня с утра активировал твой новехонький кокон, создал аккаунт и воспользовался твоей предоплатой. А ты ведь коконом даже и не воспользовалась. В общем, все как всегда – живу и кайфую за твой счет.

– Прекрати, Богги. Прекрати, слышишь?

– Что тут прекращать? Жить за твой счет? Хочешь, чтобы я с голоду умер? – шутка вышла натужной.

Но Надя рассмеялась.

– Ты еще заработаешь. И отдашь все долги.

– Обязательно! – четко и ясно произнес я – Обязательно!

– Ого. Ты просто молодец! Правильный настрой!

– Прекрати – поморщился я – Прекрати, Надюх. Сколько раз я тебе это обещал за последний год? Семь раз? Восемь? Просто знай – в этот раз я полностью серьезен.

– Ты всегда серьезен, Богги. Но твои друзья… извини, что так говорю, но они тянут тебя назад… ни дня без алкоголя и сомнительных тусовок.

– Я знаю. И с этим тоже заканчиваю. Начиная с сегодняшнего утра. Верь мне, сестренка. На этот раз я не совру.

– Я всегда тебе верю. Ты же знаешь. Как у тебя там с продуктами? Сколько скинуть на карту?

– Нисколько! И еще – если ты меня не послушаешь и отправишь мне хотя бы рубль – то сделаешь только хуже. Просто верь мне.

– С голоду ведь помрешь…

– Тут хватает еды. Приготовлю.

– Ты же ненавидишь готовить. Да и не умеешь.

– Ненавижу. Но научусь и приготовлю. Надь… мне надо побыть одному. Разобраться в себе. Без друзей, без подруг, без соблазнов. Из всех хочу видеть только тебя.

– Я приеду. Завтра после обеда норм?

– Лучше вечером. Здесь и переночуешь. Посидим, попьем чаю. И разберем скопившийся хлам.

– Хорошо. Привезу тортик.

– Отлично. Тогда завтра на созвоне. Если не отвечу сразу – паниковать не надо, просто я в Вальдире.

– Захватывает, да? Вальдира.

– Захватывает – подтвердил я совершено искренне – Я нырнул в нее как прорубь. Еще раз прости, Надь, что подводил тебя так много раз.

– Да говорю же – прекрати!

– Уже прекратил – рассмеялся я – До завтра, мелкая.

– До завтра, Багги.

Связь прервалась. Прихватив телефон, отнес в комнату, поставил на зарядку. Собрал с пола грязные вещи, критически осмотрел. Рваную рубаху отправил в мусор, джинсы и белье улетели в стиралку. Туда же отправил простыни – за два дня моего на них лежания они покрылись пятнами крови и грязи. Я ведь даже не удосужился до сих пор принять душ. Туда и отправлюсь.

Не успел сделать и шага, как зазвонил телефон. Глянув на телефон, замер в нерешительности. Не отвечать?

Нет. Так не пойдет.

Вжав глючащую из-за треснутого экрана пиктограмму, ответил на вызов:

– Алло?

– Бог! Как ты? Второй день названиваю! – голос Тохи всегда выражал много эмоций. На этот раз в нем слышалось сочувствие смешанное с легкой насмешкой – Слышал ты отхватил целую корзину люлей? И еле унес подарки домой.

– Смешно.

– Да ладно тебе! Прикалываюсь ведь! Кто из нас не отхватывал? Имена их знаешь? Хотя бы морды запомнил? На ногах стоять можешь? Давай сейчас к тебе подскочу. Соберем наших. Прокатимся. Кого из тех отловим – поучим жизни. И в бар тот зайдем. Я слышал тебя оттуда охрана выкинула? Мы и с ними поболтаем. Куда подскакивать?

– Никуда – ответил я – Спасибо, Тох. Но никого жизни учить не будем. Позавчера я накосячил. Сам во всем виноват. Тема закрыта.

– А?! Ты чего, Бог? Какая разница кто начал? Ты там один был! А их сколько?! Такое прощать нельзя! Ну перебрал ты чуток, накосячил, буровить начал – и что? За это толпой одного месить надо?! Собирайся давай! Давай-давай!

– Тема закрыта, Тох – повторил я с неожиданным для самого себя спокойствием – Никого жизни учить не будем. Благодарю, братух. И забудь. Все уже в прошлом.

– Ну да… это ты просто трезвый и грустный. Давай так – я тебя заберу сейчас, выпьем по паре темного, а там посмотрим закрыта тема или уже требует срочного открытия. Гарантирую – к третьему пиву сам предложишь найти козлов.

– С алкоголем я завязал.

– Ого… случилось что? Тебе селезенку не порвали там? Или печень отфутболили? Башню встряхнули? Что там у тебя? Лепиле звонить?

– Сотрясение точно есть. Да и печень побаливает. Пить мне точно нельзя. Отлежаться надо пару деньков самое малое. Лучше три.

– Ясно – Тоха окончательно понял, что вытащить меня никуда не удастся – Ну лежи, поправляй здоровьице. Сам позвонишь тогда.

– Конечно. И наших предупреди, ладно, чтобы не звонили – мне реально надо отлежаться хорошенько.

– Понял. Сделаю. Пей боржоми!

Как всегда, он отключился, не дожидаясь прощальных слов. Тем лучше. Поставив телефон на зарядку, вернулся к зеркалу и глянул на себя уже не с отвращением, а даже с какой-то гордостью. Впервые за очень долгое время я не поддался напору Тохи и еще парочки закадычных корешей. Я не вышел из дома, не сел в тачку с кучей орущих парней и не оказался в очередном баре, где после двадцатой рюмки все уходило в серый туман, а просветление наступало на следующий день. Или через день…

Так…

Ужин…

Доковыляв до кухни, открыл холодильник. Пусто. От слова вообще. А холодильник выключен. К сорока годам родители оставили квартиру нам с сестренкой, а сами перебрались в одноэтажный небольшой дом за городом. На свой общий день рождения. Они родились в один день. И умерли в один день. Успев пожить в доме чуть больше года. После их смерти дом пустовал. Все выключено. Мебель закрыта чехлами, часть комнат превращена в склад для старых вещей. Надюха все рвалась сюда, но времени постоянно не хватало. Надо же и себя кормить и лоботряса брата. Как она горько шутила иногда – Надя это от слова Надо. Пыталась, но не получалось. Даже кокон сюда уже решила установить, но даже ни разу его не включила.