Андрей Мороз - Мгла [СИ]

— Хоп! А абсент тут есть, как думаешь, командир?

— Женились бы вы — барин!

Судя по-всему — в складе ещё никто не мародерил. Может, лишь свалившие, от греха, охраннички — самую малость прибарахлились. Ну, тут было чем поживиться!

Мы загнали телеги вовнутрь и бодро принялись таскать мешки с мукой, сахаром, крупами и коробки с консервацией, растительным маслом, алкоголем, шоколадом и всем остальным. Незавидной доли грузчика избежала лишь девочка — самурай, выставленная в боевое охранение.

Загрузились по максимуму. Обратный путь предстоял в пешем порядке. Лошадушкам и без того — невесело будет. Перекурили и двинули в сторону дома. На сегодня было запланировано еще — минимум две ходки.

… Вот тут они нам и подвернулись… Хотя наши неожиданные оппоненты, несомненно полагали, что это именно мы — лохи городские, очень удачно выкатились прямо под их топоры.

В том, что встреча произошла неожиданно для нас — целиком и полностью был виноват исключительно командир. То есть — я! Ну не усвоил я ещё привычку: регулярно отслеживать показания локатора. А настройки звукового оповещения — видимо обнулились во время ночного прохождения эволюции. Вот и прохлопал, прощелкал вороньим клювом, ожидающих нас за поворотом между двух заборов: шестерых угрюмых мужиков и двух парнишек, сидящих на телегах за их спинами.

— К бою, нна!

Я, Шептун и Ольга — встаем в цепь перед своим обозом. У левого плеча вырастает бледнющий, но решительно закаменевший лицом, Чера.

— Брысь назад! Тылы держи! — злым взмахом гривы, художник как муху смахивает за спины Даньку.

Между нами метров десять — двенадцать. Торопливой скороговоркой голосом, в привате кидаю Шептуну: «Базлай им чего-нибудь, Валя. Не важно, что. Лишь бы притормозили». «Понял», — звучит в голове.

Сам я говорить сейчас не могу. Не получается у меня пока: концентрироваться на ментальном воздействии и делать ещё что-то, при этом.

Шептун что-то вещает угрюмым людям, стоящим напротив нас. В смысл не вдаюсь. Не до того!

Сконцентрировав вибрирующую внутри энергию в плотное облако — сгусток, бросаю его в сторону всё так же молчащих мужиков. Сорок очков энергии из пятидесяти восьми — улетает вместе с ним. Бью по эмоциям и стараюсь вызвать слабость и муть в глазах. Ориентируюсь на двоих, стоящих чуть впереди остальных: здоровенного мужлана с кистями — лопатами, лет сорока; и коренастого мрачного парня моего возраста: с перебитым кривым носом, и огромным ножом — свиноколом, в руке.

Похоже, зацепило противников. Всех, или почти всех. Здоровенный амбал болезненно морщится и чуть растерянно моргает, коренастый мелко трясет головой, словно пытается вытряхнуть из неё что-то чуждое; одного из мужичков позади, вообще, заметно ведет в сторону; ещё один — тощий, мосластый и лопоухий, непроизвольно оглядывается назад — явно на случай бегства. Проняло красавцев! Ну всё, что мог — сделал!

«Пошли! Герда, рядом будь!»

Врубив «интуита» на полную, в три прыжка оказываюсь перед двумя «основными», наиболее опасными бойцами противника. Несмотря на ментальное воздействие и мою стремительность — времени, чтобы подготовиться к встречной атаке, им хватает. Щитом быстро и плавающе размыто — без жесткой встречи, отвожу тяжело стремящийся сверху вниз топор здорового, одновременно достаю, коротким неглубоким уколом из- под щита его подавшийся вперед корпус — куда-то в область почки. Милисекундой позже, резко и жестко, подошвой ломаю выставленное перед выпадом колено опорной ноги коренастого и отсекающе, наотмашь, лезвием разрезаю-распахиваю до ушей, его распяленый от боли рот. Наши уже здесь: Ольга погружает тонкую полоску стали в основание шеи коренастого «свинореза», добивая его. Шептун, щитом и звериным рёвом: сносит с ног сразу двоих мужичков, в страхе, по-бараньи жмущихся друг к другу. Слева Чера с хрустом вгоняет вилы снизу — вверх, прямо под широкую челюсть здоровенному, по инерции «провалившемуся» вслед за изменившим вектор движения тяжелым лезвием своего топора. Откуда-то из-за спин уже умирающих заводил, на меня выскакивает еще один: с глазами, выпученными во всю перекошенную от ужаса или злости, рожу. Он быстр, но его движения для меня не молниеносны и предсказуемо не опасны. Останавливаю движение его тела щитом и чуть подсев — снизу, из-под щита, вгоняю клинок в нижнюю часть его живота.

Враги не замедлились. Нет — может лишь самую малость. Просто я стал гораздо быстрее реагировать. Подобное случалось с каждым, вспомните! Когда, например, роняя нечто хрупкое, ваше тело действовало само: без помощи, еще не включившегося в процесс, запаздывающего мозга и мгновенно оценив ситуацию риски и тактику действий — успевало поймать упавший предмет… У всех ведь было! Так вот сейчас — я действовал примерно так же. Только с поправкой на мегасверхбыстрый анализ любого проявления активности врага. Вплоть до скашивания зрачков и шевеления его ресниц. Мгновенный расчет вариантов своих контрмер, движений и действий. И одновременно со всем этим, почти всеобьемлющий контроль всего окружающего в зоне прямой видимости.

Шептун с Ольгой добили обоих упавших. Чера нанизал на вилы шестого — того самого лопоухого и мосластого, панически заметавшегося в разные стороны и потерявшего способность нормально обороняться. Этот деревенский дурачок нарушил главное правило любой схватки: не бояться! Ибо: испугался — перестал думать — совершил ошибку — стал трупом! Это аксиома. Исключений нет! Неминуемость этой последовательности событий неизбежна и неотвратима: испугался — перестал думать — совершил ошибку — труп! Интересно, а что больше ему психику раскурочило: моё воздействие или неожиданное осознание того, что за несколько мгновений из одного из охотников, он внезапно превратился в последнюю живую жертву?

… Оп-па! Юные извозчики рванули между двух заборов так, что даже кенийские бегуны заценили бы. Смотри ты! Соображают, козлята.

— Догнать, командир? — воинственно вскидывается юный Гаврош — детдомовец.

— Остынь. Догонишь ты их, как же! Хотя по-уму, надо бы…

— Так, давай, я!

— Головка от часов «Заря»… Ну, догонишь — и что? Пока одного резать будешь, второй — ждать будет? Или сам на себя руки наложит?

— А чего — их валить надо? — озадаченно раскрывает рот пацан.

— Нет, конечно! Что ты! Как только и подумать мог?! Догнать и попросить за телегами вернуться, ибо — чужое брать грешно.

— Егор, а зачем нам надо их убивать? — заволновалась Ольга, — они же мальчишки совсем. Ну, убежали и убежали. Пусть живут!

— А затем, душа моя, чтобы завтра нас тут отряд кумовьёв, зятьев и прочих кузенов не ждал. Количеством, этак: топоров в двадцать — тридцать. Горящий жаждой крови, мести и наживы. И я почему-то не уверен, что к Даньке или к тебе, девочка, они настолько же гуманно отнесутся.