Галина Романова - Возвращение немого [CИ]

И оба были очень удивлены, когда на следующее утро у них в замке появился необычный гость.

Он вошёл чеканным шагом, пересёк комнату и коротко отсалютовал лорду Линнестару:

— Доброе утро. Прошу простить меня за то, что вторгаюсь к вам столь внезапно, но… Моё имя — Доннар из когорты…

— Помню вас, — кивнул лорд. — Вы — Преданный. Вы были другом обоих моих сыновей.

— Да, милорд, — ответил тот. — Вчера мне выпала честь дежурить на праздничном пиру, где я мельком видел вас.

— Там были многие, — кивнул лорд Линнестар.

— Я не знаю, заметили ли вы, но… Я кое-кого там видел. Вернее, я думаю, что я его видел. А вы? Не заметили ничего странного или кого-либо знакомого?

— Там было много знакомых. А вы…

— А мне кажется, я видел…Лаэмира.

От неожиданности лорд ничего не ответил, но его жена встрепенулась:

— Это правда? Он жив?

— Я не знаю, но мне показалось… А вы не видели его? Среди артистов?

— Артисты? — родители пропавшего много лет назад молодого рыцаря переглянулись. Сказать по правде, они мало обращали внимания на сцену — песни были довольно привычны для их слуха, танцевать никто не выходил, а небольшие акробатические номера если и смотрели, то издалека.

— Да. Танцор, который аккомпанировал себе на таком инструменте… виоле!

— Он играл, когда в круг вышел наследник Раванир, — вспомнила леди. — Вы говорите, этот танцор похож на Лаэмира? Я должна его увидеть!

— Нет ничего проще, — пожал плечами Доннар. — Сегодня у меня увольнительное до вечерней поверки, и я ничем не могу помочь. Но завтра я опять буду дежурить во дворце и постараюсь что-нибудь разузнать об этом артисте. Но, думаю, сначала вам лучше посмотреть на него получше. Вдруг это не он?

— Вы думаете, это случайное сходство? — вздохнул лорд Линнестар. — Может быть!

— Мы должны надеяться на лучшее, — горячо промолвила его жена. — Никто никогда не видел нашего мальчика мёртвым! Значит, он жив.

— В таком случае, ему вскоре предстоит умереть, — помрачнел, кое-что вспомнив, Доннар. — Поскольку точно неизвестна причина его отсутствия в части, формально Лаэмир считается дезертиром. А Преданных всегда судят по законам военного времени.

Супруги опять переглянулись. Закон был суров. Во время ведения боевых действий дезертира приговаривают к самой позорной казни — рабской — к распятию. Но сейчас мирное время, так что можно надеяться на простое отсечение головы. Тут не знаешь, что лучше — узнать, что сын жив и через несколько дней присутствовать на его казни, или ошибиться и продолжать надеяться на чудо.

Так и не придя к решению, лорд Линнестар простился с Доннаром с условием, что Преданный постарается узнать что-нибудь об артисте. А сам решил обязательно посетить ближайшее представление и своими глазами взглянуть на загадочного мима.

Тиар легко влился в труппу, словно и не уезжал никуда. Артисты сразу приняли его обратно, общались с ним, как прежде. А Тайн даже заявил на следующее утро:

— А знаешь, я рад, что ты снова с нами! Мне так надоело всё время играть принцев и героев!

Мастер Боар тоже спокойно отнёсся к возвращению приемного сына.

— Ты ещё помнишь свои старые роли? — только и поинтересовался он.

— Да. Некоторые.

— Отлично. Хочу снова поставить «Пещеру Тролля». Мы довольно часто ее показываем, но она обычно пользуется успехом. Тем более, что здесь мы её в прошлый приезд не ставили. Сыграешь героя Реймира?

— Да, — кивнул юноша. — Только в будущем можно мне не так часто играть принцев? Я уже побыл в шкуре лорда, и она мне что-то не понравилась.

— Вернее, не понравилось, как ты справился с предложенной ролью. Ты понимаешь, что сам всё испортил, сам запорол выступление… Жизнь — не спектакль. Репетиций не бывает. И текста мы не знаем до последней минуты. Редко кому удаётся заранее продумать свои поступки и слова. Чаще всего это обычная импровизация. А отсюда и частые ошибки. Успокойся. Все будет хорошо!

В плане, составленном леди Аннирель, значилось несколько спектаклей — как исполненных профессиональными актёрами, так и любителями из числа благородных лордов, которые вдруг возжелают преобразиться на время в кого-то иного. Среди дам шли разговоры о маскараде, и многие гадали, не одно ли это и то же? Поэтому неудивительно, что большой зал, где ставили «Пещеру Тролля», явилось столько желающих полюбоваться на игру актёров, что в конце концов пришлось выставить стражу и клятвенно пообещать тем, кому не хватило мест, что завтра специально для них всё повторят.

Рави с невестой, конечно, пришлось принять приглашение. Молодой паре установили кресла возле самой сцены, чтобы лучше было видно. Слева от Шанирель сел её брат, лорд Шандиар с женой. А справа от наследника заняли места Наместник Ровилар и леди Аннирель. Наследник до последнего надеялся, что сюда придёт и сядет Дехтирель. Мало обращая внимание на невесту, он всё выворачивал шею, с любопытством глядя на постепенно заполняющийся зрителями зал. Но ее не было.

Дехтирель появилась позже, когда уже погасили свет, заиграла музыка, и занавес тихо раздвинулся, открывая зрителям альков, где ждала своего супруга героиня Соэль. Обычно Видящим негоже посещать подобные увеселения — считается, что это отвлекает волшебниц от мыслей о возвышенном и прочих важных дел. Мол, вы развлекайтесь, сколько угодно, а мне работать надо. Но новая Хозяйка Сапфирового Острова часто поступала наперекор канонам. Она вела себя так, как хотела. И даже иногда появлялась не в синем балахоне и плаще с капюшоном, а в простых нарядах знатной дамы.

Она проскользнула в зал тихо, крадучись, стесняясь и своего внешнего вида и того, что так долго отсутствовала. Никем не замеченная, присела на скамью у стены. На сцене уже красавицу похитил Тролль, и герой Реймир рвался вдогонку за чудовищем.

Рядом неслышно воздвиглась темная тень. Дехтирель вздрогнула, когда чья-то рука легла ей на плечо. Крик ужаса замер на губах.

— Что, страшно? — прошептал знакомый голос.

— Ну, тебя! Напугал! — воскликнула молодая женщина. — Ты зачем пришёл?

— Как это — «зачем»? Пока Рави сидит на одном месте, я имею право провести время со своей женой, — заявил Охтайр.

— Тс-с! Ты хочешь, чтобы об этом узнали все?

— Об этом и так скоро узнают все, — загадочно изрёк мужчина и, наклонившись, коснулся рукой её живота, нащупывая его сквозь складки балахона.

— Прекрати! — Дехтирель оттолкнула мужа. — Мешаешь!

— Я, дорогая моя, всем мешаю…

На них начали оборачиваться, и волшебнице пришлось стиснуть в кулаке отводящий глаза амулет, активизируя встроенное в него заклинание. Применение магии отозвалось вспышкой боли в животе, и на пару минут Видящая словно ослепла и оглохла, не потеряв, однако, сознания.