Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [litres]

– Это не совсем то. Тем более завтра будет бой, – сверкнула она синими глазами. – Просто тянет чем-то себя занять. Я уже начала тут прибираться, а слуги только воду выносят грязную.

– Делай, как знаешь. Могу, единственное, спросить у Геннадия Ортеговича, может, администрации нужен человек в помощники. У тебя есть какой-нибудь документ?

Она покачала головой.

– Тогда давай сначала сделаем, а вместе с этим я спрошу про работу.

– Спасибо! – звонко отозвалась она и соскочила, чтобы поцеловать. Заодно приняла поднос с заказом.

Мне тоже на душе похорошело. Улыбаясь, мы приступили к чае– и кофепитию.

На следующий день, еще до обеда, мы с Иваном отправились к нелегальному складу-рингу. Вокруг подпольного заведения ничего не изменилось, только появились люди. Некоторая часть относится к дельцам и участвует в охране, остальные же – простые зрители, решившие прийти пораньше. Все же в Петергофе полно обычных работяг, бросивших поля ради крепкой дворянской монеты. Учитывая особенности, тут и вправду можно хорошо заработать. Сейчас, скапливаясь в угрюмом и скрытом от глаз дворике, люди мечтают быстро и существенно увеличить сбережения. Как, в общем-то, и мы.

– Договорились с Семеном встретиться тут, – тихо проговорил Иван. – Он сам нас найдет.

Одеться постарались так, чтобы не выделяться среди прочих. На мне широкая рубаха с длинными рукавами. В сумке же сменная одежда и сшитая Мариной кожаная маска. Она как мешок надевается на голову и шнуруется на затылке. Я уже пробовал в ней двигаться, ничего особо не мешает и для всех органов прорезаны дырки. В ней мне и предстоит побеждать.

Вскоре памятный здоровяк нас заметил. Прихватив у торговки пива и кулек жареных бобов, он подошел. Мы, как все, поболтали на тему боев, шумно хрустя бобами и срыгивая после пива, а потом он перешел на шепот:

– Всё готово. Дворяне знают о тебе, что дойдешь, скорее всего, до финала. В то же время у них есть уверенность, что победит Рыхлый.

– Это кто? – кивнул я.

– Нынешний чемпион, – бросил Иван.

– Про которого ты рассказывал вчера?

Семен вздрогнул и коротко кивнул.

– Не переживай, я его уделаю.

– Хорошо бы, – отозвался тот, и в глазах я отметил отблеск надежды.

– Сходишь за Мариной? – посмотрел я на Ивана. Тот кивнул. – Ну всё, тогда я пошел.

Напоследок обнялись. Семен повел в обход строения, пробираясь по заметной тропке между мусора, ящиков и прочего хлама. Здесь у них черный вход, причем сразу в подвальную часть, туда, где арена.

Сопровождаемые запахами мочи, сырости и грибов, спустились. Семен отпер дверь. Глаза резанул висящий на крючке фонарь, крепыш подхватил его, и мы прошли несколько саженей по захламленному подвалу. Снова дверь, за которой предстал зал для боев, с ямой песчаной арены и дощатыми трибунами. Под потолком копится чад от светильников, понемногу всасываясь в отверстия вентиляции. У меня непроизвольно дернулся нос – место пахнет кровью, ее жаждой и смертью. Эфир напоминает чулан. Такой же нелюдимый и полный гадов.

– Места для претендентов снизу, под трибунами.

– Словно крысы, – усмехнулся я.

– Там нормально, – отозвался Семен. – Сухо, есть где отдохнуть, светло. Еще бочки стоят с чистой водой. Все там ожидают боя, это удобно. Кроме чемпиона.

Я кивнул. Спорить не хочу, да и бессмысленно – таков уклад. Нужно стать победителем, и тогда не придется ожидать очереди в клетке. Впрочем, не думаю, что буду сражаться на постоянной основе.

Под трибунами действительно оказалось не так уж плохо. За порядком следят пара угрюмых ребят, тут же сообщивших, что устраивать драки до боя категорически запрещено. Я отдал заготовленные пять золотых – возвращаемая сумма, при условии, что будешь соблюдать правила. Для бойцов предусмотрены комнатки без дверей, но со стенками. Можешь хоть спать лечь, ожидая очереди. Если сможешь заснуть под гул зрителей.

Отметил для себя двоих уже пришедших – ребята крепкие, среднего роста, лица в шрамах, а носы кривые. Плохо, что тот, самый сильный боец, убивший предыдущего чемпиона, сможет наблюдать за мной, а вот я за его техникой нет. Отец учил, что для воина опасны обе крайности: неуверенность и беспечность. Придется хитрить и не показывать истинных возможностей. Надо прикинуться местным бойцом.

Я спросил, кому биться первым. Повезло, не мне. Будет возможность понаблюдать за стилем. Может, я, конечно, перестраховываюсь, но опытные бойцы могут не только заметить особенности твоих движений и оценить уровень, но и понять, когда ты специально скрываешь и поддаешься. Нужно сыграть хорошо.

Переоделся и надел маску. Сосредоточившись, обезвредил алкогольный яд в жилах – на бой, учил отец, нужно выходить с холодным и трезвым разумом. Часы сдал одному из охранников, пообещав, что если не вернет, то вырву сердце. Угроза подействовала.

Спустя часа два трибуны заполнились, начался шум и гам. Началась драка. Я приник к окошку.

По неопытности думал, что увижу бой деревенских мужиков, не обделенных силой, но совершенно неумело ей пользующихся. Однако, покружив, ребята стали обмениваться неплохими сериями, раз от раза поднимая градус зрелища. С треском и шлепками кулаки врезаются в поднятые руки, а когда и прорываются к цели. Брызнула первая кровь под ликование трибун. Добивать в этих боях нельзя – так никаких бойцов не хватит, поэтому, пока есть возможность видеть щедро приправленную алой жидкостью драку, зрители яростно ревут.

Я постарался запомнить, как орудуют конечностями бойцы. В целом, еще в порту Кальмара, меня молотили похожим образом. Сейчас я бы, конечно, нашел, что ответить, но в целом это весьма эффективный стиль. Резкий, категоричный и безжалостный.

Вот одному удалось пробить сопернику в печень, руки парня инстинктивно дернулись вниз, а первый не мешкая закончил серию в голову. Победа далась ему нелегко.

– Лютый! Щука! Готовьтесь к выходу, – рявкнул следящий за порядком.

Мой противник оказался высоким, с жилистыми длинными руками и простоватым лицом. Мы пожали руки и встали возле выхода.

Потерявшего сознание утащили в другую сторону – при арене есть лекарь, а победитель пошел к бочке, умыться. Я кивнул ему, поздравляя с победой.

Раздался удар в гонг. Мы вышли и разошлись в разные стороны. Я оглядел трибуны. Народу много, в основном простого. Но одна из трибун, огороженная, принадлежит знати. И тут мне попались знакомые лица – трое из тех, что напали недавно. Хорошо, что маску надел. Причем еще и потому, что меня одолела досада – бьюсь тут на песке, как шут какой-то, развлекая высокородных. Из горла вырвался сдавленный стон. Очень обидно, но придется терпеть.

Эмоции тут же забылись, стоило встретить горящий взгляд Марины и мерцающий ровным белым огнем Ивана. Кивнул, давая знак, что заметил.