Мария Сакрытина - Никаких принцесс!

Дамиан смотрит на меня — мгновение, что-то в его взгляде меняется.

— Мне уйти, Ваше Высочество?

Я ловлю этот изменившийся взгляд… И, больше не доверяя словам, хватаю его за руку. И обнимаю. Сама. Поколебавшись, Дамиан прижимает меня к себе крепче и невесомо целует в щеку. А потом тихо шепчет:

— Прости. Я думал, тебе понравится. Ты была такая несчастная… Я хотел как лучше.

— Я знаю. — Но все, о чем я могу думать: как странно мне в его объятиях. Как странно, что меня обнимает кто-то кроме сестры. Как странно, что я это позволяю. И какой хрупкой чувствую себя в этот момент, и — вот это действительно очень странно — мне это нравится.

Проходит мгновение, может, два, и наши губы снова встречаются — больше нет никакой обжигающей страсти, никто никому ничего не хочет доказывать, мы просто исследуем друг друга, и рука Дамиана скользит к моему воротнику, к пуговицам…

Я вздрагиваю, и он отстраняется. Потом недоуменно моргает. Раз. Еще.

И изумленно выдыхает:

— Ничего себе! Мощная штука…

— Что? — Я дышу так, как будто пробежала марафон и сейчас умру от разрыва сердца.

— Поцелуй феи, — все еще заторможенно отвечает Дамиан. — Я давно знаю, как защититься от суккубы, но даже тогда, в первый раз, с ней не было так мощно…

— С какой еще суккубой?

Дамиан, опомнившись, улыбается мне.

— Ты ее не знаешь.

— Да? А может, познакомишь?

— Ни в коем случае, — весело отвечает Дамиан и сует мне под нос кулек со смородиновым мармеладом.

На пару минут меня это действительно занимает.

— Виола, но я действительно не понимаю. — Дамиан знакомо дергает уголком рта. — Почему твой отец отдал тебя в эту школу? Он же тебя любит, а здесь вокруг одни… — Он ловит мой взгляд и беспомощно улыбается. — Ну признай, они же тебя недостойны. Если бы я не знал, что здесь не замешана магия, я бы решил, что их всех прокляли чем-нибудь вроде «зеркала»…

— Какого еще зеркала?

— Это такое вредное проклятие, когда человек становится своей противоположностью. Король Мантки лет двести назад применял его на своих заключенных… Так что история нашумевшая.

— Помогло?

— Нет, конечно. — Дамиан ловит мой взгляд. — Нельзя заклинать сознание человека. Поверь, наша история показывает, что ни к чему хорошему это еще ни разу не приводило. Все подобные заклинания запрещены.

А я представляю, как мужская половина нашего класса склоняется к моим лягушачьим лапам… Признаюсь, года три назад я всерьез думала попросить Роз или крестную заколдовать их так на денек. Или на месяц. После того как на День влюбленных абсолютно весь класс надо мной, хм, пошутил. Ребята думали, что если сыграть с уродиной в любовь и дружбу, а потом разом фарс прекратить, зазнайке-жабе, которая месяца два назад не дала им выиграть на викторине против другой школы, будет плохо. Да, на тех «Что? Где? Когда?» я действительно вела себя неспортивно и вызывающе, и да, наша команда проиграла по моей вине — и мне нисколечко не было стыдно. Потому что я тогда была за правду — а если правда заключается в том, что я нужна своему милому дружному классу, только когда требуется ответить на сложные вопросы гуманитарного профиля… то мой милый и дружный класс может катиться к дьяволу со всеми остановками. Та, вторая школа тогда выиграла и потешалась над нами потом полгода, а одноклассники мне отомстили. Да и я дура, что повелась… Влюбилась впервые жаба в прекрасного принца. В роли жабы выступала, конечно, я. В роли принца — Славачев, он тогда был объектом поклонения всех девчонок нашего класса… И не только нашего. Я тоже на него заглядывалась, а тут крыша поехала окончательно. Мда. Больно было потом невыносимо. И еще уверена, именно после того случая к красивым парням я теперь отношусь настороженно. А Дамиану тот же Славачев и в подметки не годится… Не знаю, как сейчас — этот павлин ушел от нас после восьмого класса. И есть у меня подозрения, что без небольшого заклинания моей крестной ведьмы тогда не обошлось.

— Не такие уж они плохие. — Я бросаю кулек из-под мармелада в урну и гипнотизирую собственную руку. Спустя пару мгновений сквозь зеленую кожу и перепонки проглядывает аккуратная кисть с узкими длинными пальчиками и розовыми ноготками — такая же чужая для меня, как и лягушачья кожа. — Мои одноклассники. Серьезно, если разобраться — они совершенно обычные. Просто меня не понимают, вот и все. Да и зачем им?

Дамиан, наверное, замечает мой взгляд и быстро берет меня за руку.

— Виола, я же слышал, что о тебе говорили те девушки. Я знаю таких, как они. Та, что красива, уверена, что мир должен упасть к ее ногам. — Да, у Дамиана в голове свои тараканы. — А вторая… полагаю, может просто на него наступить — и мир под нее прогнется. Так она считает.

Я тихо смеюсь в ответ. Забавно: я не доверяю красивым парням, Дамиан считает каждую красивую девушку высокомерной зазнайкой. Как мы умудряемся быть вместе?

— Дамиан… — Я сжимаю его руку. Это… просто приятно. И сам факт этой «приятности» до сих пор меня удивляет. — Ты не прав.

Дамиан недоверчиво усмехается.

— Я серьезно. Вот, например, Юля. Она, конечно, красива, но очень не уверена в себе. Да, так тоже бывает: она влюблена, но ее любовь на нее даже не смотрит. А еще она не может сказать «нет» маме, которая хочет, чтобы она закончила учебу в музыкалке, хотя самой Юле ее скрипка надоела до зубного скрежета. Плюс она очень боится остаться одна — оказаться на моем месте, например. И при этом понимает, что она уже одна. Одиночество для нее — как сладкая булочка с ядом, и хочется, и колется. Вот наша красавица и мстит всем на свете за то, что ее не понимают, оставили одну, бросили… Ха, там такая буря бушует внутри Юльки! Девочка-оторва, которая всех на свете боится и оттого «зажигает» еще сильнее. Честно, мне ее жаль. Ну а вторая, Таня, — некрасивая, учится плохо, мечтает похудеть, похорошеть, оказаться в сказке со своим принцем на белоснежном коне, но также прекрасно понимает, что принцы на дороге не валяются. Она такая же, как я, — только кулаки у нее тяжелее и проклятие никто не снимет.

— Нет, не такая, — качает головой Дамиан. — Ты никогда не будешь вести себя как они. Ты не будешь издеваться над теми, кто отличается. Кто ниже тебя.

— А ниже меня никого нет, — улыбаюсь я. — Серьезно, если бы я задалась целью расписать, какой у меня класс — сборище неудачников, это заняло бы очень долгое время… Ты не думал так же о своем?

Дамиан ловит мой взгляд и искренне говорит:

— Нет. Никогда. Я восхищен твоим сочувствием и проницательностью, моя принцесса, — и, поднеся мою руку к губам, нежно целует.

Я смеюсь, но руку не отнимаю. Черт возьми, это приятно.

— Проницательностью? Скажешь тоже! Думаешь, я сама до всего этого додумалась? Это Виллинда, моя ведьма-крестная, мне рассказала, когда я ей что-то наподобие твоего ляпнула. Дескать, вокруг одни злодеи, прямо деваться от них некуда. Вот она и разложила весь мой класс по полочкам. Правда, некоторые личности на одну полку не уместились…